Глава двадцать третья Инди Самым важным танцем в вашей жизни станет тот, для которого не нужна будет музыка. Алекс Уинслоу, «Бульвар Разбитых Сердец» Той ночью он был верен своему слову. Каждое движение было импульсом, инстинктом и принуждением. Нам не нужно было репетировать этот танец. Он был так же необходим нам, как и воздух. Теперь все по-настоящему. Мы тихо пробрались в наш номер. Под его натиском я отошла назад к кровати. Во мне росло напряжение, и я знала, что Алекс – единственный, кто поможет ему превратиться в оргазм. Я ощущала его тяжелое дыхание, пока он снимал куртку и расстегивал мое платье. Алекс остановился и прижал дразнящий палец к ложбинке между моими ягодицами, а потом притянул меня к себе, и мой живот коснулся его возбужденного члена. Его кожа горела от животного желания, а я касалась каждого миллиметра его тела, желая убедиться, что он настоящий. Алекс казался таким живым под моими пальцами. Таким ужасно человечным, несмотря на статус бога. Давление между моими ногами стало агонией еще до того, как трусики упали на пол. Не помню, как мы разделись. Я лишь знала, что чувствовала за секунду до того, как он уложил меня в кровать. Неизбежность. Я ощущала неизбежность. Словно уже не было пути назад. Не говоря ни слова, не взяв презерватив, Алекс навис надо мной. Его член упирался в мой живот. Он прижал горячие губы к моей шее и стал целовать ее. Я чувствовала, что на его губах играет тайная улыбка. Уставившись в потолок, я ощущала только свой пульс. Казалось, мое сердце работало на износ, отчаянно качая кровь по всему телу, пытаясь в тот миг сделать меня такой же живой, как и Алекс. Он расположился между моих бедер, и его язык ласкал мою шею, сводя меня с ума. Я царапала его спину, хотя он еще даже не вошел в меня. Впрочем, в какой-то степени он уже был внутри. – Презерватив, – едва слышно произнесла я. Мне пришлось повторить, чтобы убедиться, что Алекс услышал меня. – Нам нужен презерватив. Он откинулся назад и посмотрел на меня, весь покрасневший. Его грудь вздымалась и опускалась, и мне хотелось верить, что он не испытывал подобное со всеми своими девицами на одну ночь. Алекс просто не мог так же реагировать на всех девушек, лежащих на его простынях. Словно я была той маленькой планетой, на которой он хотел жить. Всегда. – Я не буду кончать в тебя. – Алекс, какого черта? – Мне просто действительно нужно почувствовать тебя. – Ты почувствуешь. Через презерватив. – Нет. Всю тебя. – Ты не получишь всю меня, – но даже я знала, что это ложь. Я гадала, правда ли он считал, что я соглашусь обойтись без презерватива в наш первый раз. В это время он поднял джинсы с пола и порылся в карманах, пока не нашел бумажник. Там был всего один презерватив, всего один, и упаковка казалась помятой и старой. Мое сердце счастливо подпрыгнуло при виде этого. Я смотрела, как он сосредоточенно надел презерватив, прикусив нижнюю губу. Потом Алекс посмотрел на меня. Его член прижался к низу моего живота. – Стардаст, – выдохнул он, слегка качая головой. – Стардаст, Стардаст, Стардаст. Потом он сразу же вошел в меня. Я всхлипнула, запуская пальцы в его волосы и притягивая вниз, прижимая его лоб к моему. – Алекс, – произнесла я. Я почувствовала толчок. Еще один. И еще. Его движения были грубыми и резкими. Каждый раз, когда Алекс входил в меня, его бедра болезненно врезались в мои, словно он хотел, чтобы я поняла, что чувствует он, находясь в ловушке своего тела, своих мыслей. У меня не было иллюзий насчет Алекса. Он был наркоманом с истерзанной душой. Он не останется рядом со мной. Но сейчас происходило все, чего я желала, сама того не ведая. Поэтому я согласилась на «Сейчас» вместо «Всегда». – Боже, – пробормотал он, прижимая губы к моим, потом касаясь ими моего подбородка, уха, щеки. Мы были клубком плоти. Я чувствовала, как он что-то бередит во мне, и мое влагалище сжималось каждый раз, когда он входил в меня. Алекс схватил меня за ногу и закинул ее на свое плечо, погружаясь еще глубже в меня. Я вскрикнула так громко, что все постояльцы отеля точно услышали. – Это невероятно, – я вдохнула воздух, но от этого Алекс стал двигаться лишь быстрее. Он знал, что мне нужно. Мы всегда знали, что было нужно другому. Вот в чем трагедия нашей истории. Мы подходили друг другу, но использовали себя как оружие против другого. – Я сейчас кончу, – мое тело дрожало изнутри. Кожа покрылась мурашками, когда крошечные уверенные жаркие волны желания прокатились по моему телу, от головы до пальцев ног. – Я сейчас кончу… Я откинула голову назад и задрожала в его руках, ощущая себя зажженной спичкой. – Черт, если не поменяем позу, я тоже кончу, – прорычал он, переворачивая меня на колени и снова погружаясь в меня. – О-о-о, – мой рот раскрылся в удовольствии. Рука Алекса скользнула вокруг моей талии и начала играть с моим клитором, пока он покусывал мое ухо. Я знала, что он собирался что-то сказать. Алекс получал особое удовольствие, нашептывая мне на ухо слова, когда я не могла его видеть. Когда я находилась в его власти. – Кончи еще раз для меня, Стардаст, – сказал он, беспощадно трахая меня. На глаза навернулись слезы. Это было такое интимное и обещающее чувство. И он знал, как я относилась к пустым обещаниям. – Кончи на мой член как хорошая-плохая девочка. Я снова кончила и упала на матрас, в то время как он продолжал входить в меня и играть со мной одновременно. Стимуляция заставила меня вздрогнуть снова. – Черт, черт, черт, – он снова вошел в меня, вздрогнув внутри. А потом шлепнул по заднице и упал, навалившись всем весом на мою спину. Алекс оставался внутри меня, и легкие стоны удовольствия срывались с его губ. Я хотела повернуться и посмотреть на него, но не могла пошевелиться. – Мне стоит начать брать с тебя плату за аренду, Алекс, если решишь полежать на мне подольше. Ты не легкий, – тихо проворчала я. Он засмеялся и снова игриво шлепнул меня по заднице, а потом перекатился на спину, аккуратно выскользнув из меня. – Стоило бы. Я бы хорошо заплатил, чтобы оставаться в такой позе, – Алекс потянулся за пачкой сигарет на ночном столике, но я положила ладонь на его руку, останавливая его. Наши взгляды встретились. – Теперь мы спим в одной комнате. Хотела сказать тебе раньше, когда ты закурил в тот раз, но была занята проблемой с Крэйгом. Можешь курить на террасе. Не здесь. – Это шутка? – спросил он, не веря своим ушам. Не важно, что за комнату платил он. Мне придется оплачивать медицинские счета, если заработаю рак от пассивного курения. – Хотелось бы верить, что мое чувство юмора получше, – заметила я. Он встал, все еще совершенно голый, и направился на балкон, держа в руке пачку сигарет. Его член качался из стороны в сторону, и это смотрелось бы смешно и некрасиво, будь это кто-то другой, а не рок-звезда. Нет. Алекс выглядел совершенно уверенным в себе и ужасно спокойным. – Надень что-нибудь! – крикнула я с кровати, заворачиваясь в белую простыню. Он развернулся и попятился, ловко открывая огромные стеклянные двери. Алекс одарил меня волчьей улыбкой, обнажая все клыки. – На мне самая красивая одежда, милая. Моя улыбка. Алекс Проблема мира в том, что, когда тебе весело, дни словно склеиваются в один, но когда ты несчастен и покинут, каждый день кажется годом. Он напоминает необитаемый остров, комнату с мягкими стенами, из которой нельзя выбраться. С тех пор как я забрался в трусики Индиго Беллами, прошло три дня. Три дня, за которые я постарался оттрахать ее во всех позах, под всеми углами и во всех местах в Большом Лондоне. Мы дважды занимались сексом в джакузи, трижды – принимая душ, четыре раза в постели и один раз в черном такси. И мне пришлось накрыть ее лицо футболкой с надписью «Mind the Gap», пока она сидела на мне в своем длинном платье. Мы пошли смотреть достопримечательности. Посетили мой старый район Клэпхэм. Все остальное время мы просто оставались в номере, трахаясь, или пересматривая сериал «Майти Буш», или комедийную программу «Never mind the Buzzcocks»[27]. И то, и другое ей очень понравились. Фэллон же всегда считала мои любимые шоу тупыми. Хотя, если быть откровенным, Фэллон была наименьшей из моих проблем в Лондоне. Впервые за много лет я наслаждался жизнью. Я даже отвечал на звонки Блэйка, хотя говорил лишь о делах. Элфи однажды заехал к нам в отель и привез афганскую еду, которую мы все ели на полу за просмотром «Зомби по имени Шон». Я не мог на него злиться: у него чувство такта как у зубочистки. На четвертый день Инди толкнула меня локтем. – Твои родители. Нам нужно их навестить. Ну да. Не знаю, что больше меня беспокоило: то, как она включила себя в этот план визита (А почему бы нет, придурок? Она твоя нянька. Это просто деловые отношения), или тот факт, что она встретится с моей дрянной семьей. Я позвонил маме, пока Инди принимала утром душ, и конечно, она обрадовалась новостям. – Я узнала, что ты в Великобритании из таблоидов, милый. Я гадала, позвонишь ты нам или нет. Рада, что позвонил, – она лопнула жвачку прямо в трубку и мне в ухо. Я не стал раздумывать над тем, что сама она мне не позвонила, хотя и знала, что я здесь. Пока я делал подачки семье и не мешал им, они были не против моего существования. Я громко выдохнул и упал на кровать, уставившись на люстру. – Я приеду не один, – предупредил я. Так я намекал, что для разнообразия им нужно вести себя нормально. Мои родители постоянно изменяли друг другу. Это было так привычно, что, наверное, изменой это не назовешь. Я мог насчитать, по крайней мере, шесть раз, когда мама и папа проветривали свое грязное белье буквально перед всеми соседями на улице. Они жили в отдельном домике на загруженной Уотфордской дороге, где все всех знали. Им нравилось во весь голос орать друг на друга, чтобы люди собирались под окнами и у дверей, выглядывали из-за занавесок. Если вы когда-нибудь гадали, кто фанатеет от Рики Лейк, Джерри Спрингера и Джереми Кайла, то это мои родители. Вот кто. Худшее заключалось в том, что они всегда изменяли друг другу с местными, поэтому со временем они просто превратились в собачью свору. – Это та подружка, которую мы видели в газетах? – спросила мама, хихикая, как гиена. Что тут смешного? Может, потому что Инди была полной противоположностью высокой соблазнительной блондинки Фэллон, которая выглядела как точная копия всех моделей «Victoria’s secret» за последние пять лет. У Инди были голубые волосы и забавные платья. И в ее миниатюрной фигурке помещалось столько харизмы, что хватило бы на сотню Фэллон. – Ага, – выдавил я, прищурившись, – именно она. – Она немного забавная, да? – Я практически слышал, как мама подпиливает розовые акриловые ногти, одновременно лопая пузыри из жевательной резинки. И вот почему, леди и джентльмены, я выбрал наркотики, а не людей. – Надеюсь, вы будете прилично вести себя, когда она приедет, – предупредил я ледяным голосом. – Перестань говорить так, будто это ты здесь родитель! – закричала она и добавила: – Надо попросить Карли и малышей приехать. Мне нравились дети сестры. Они напоминали нас с Джорджем. Они казались невероятно умными и проницательными. Дуэйн был маленьким сорванцом, но хорошо воспринимал ритм и мог бы стать великим гитаристом, окажись в его руках гитара. Он получит ее, пообещал я себе. И не позволю ему прочитать одну книгу пятьсот раз, прежде чем отдать ее ему. Чейз был милым и чувствительным, каким бы стал я сам, если бы мои родители так не изменили меня. Бентли был настоящим комиком, даже в нежном возрасте восьмилетки. Единственное, что в этой идее мне не нравилось, так это то, что придется увидеть их маму – то есть мою сестру Карли. – Ага, – безразлично ответил я, глядя, как Инди выходит из душа, завернувшись в полотенце. Мой ленивый взгляд следил за каждым ее движением. – Конечно, здорово будет ее увидеть. Я вызываю такси, так что… – приберитесь. – Приготовьтесь, ладно?