– Боже… Ты… – Не закончив мысль, Аннабель издает придушенное рыдание, инстинктивно пятясь назад. Я крепко удерживаю ее руку, не давая вырваться и сбежать. Аннабель Он привел ее на кладбище… То самое, о котором упоминала Мири. Если до этого в глубине души у Эни теплилась мизерная надежда, то теперь она исчезла, сменившись чувством безысходности. – Здесь похоронен тот, кому Мириам дала имя Зверь, – произносит Флеминг, безжалостно вторгаясь в мрачные мысли Аннабель. – Рональд Бенсон, старший брат твоего отца и идейный лидер «Путников Света», воссоединился со своим божком, его Армагеддон уже наступил. Надеюсь, в аду ему не очень жарко, – добавляет он с ядовитой ухмылкой. – Зверь жил во тьме из-за множественных болезней, вызванных генетическими мутациями. Тем не менее это не мешало Рональду использовать свое уродство в целях одурачивания последователей культа. Он называл себя потомком Сета, сверхсуществом, способным открыть своим почитателям путь к бессмертию. Чистой воды безумие и шизофрения, но фанатики охотно верили ему, а те, кто сомневался, были жестоко убиты сектантами. Кровавые ритуалы, проводимые под часовней, усиливали его власть и влияние, но теперь все закончилось. Зверь умирал в муках, Эни. Жутких, чудовищных муках, но таков был его выбор. Я дал ему достаточно времени, чтобы покаяться во всех своих грехах. Однако он решил войти во врата вечности без последней исповеди. – Небрежно пожав плечами, Алан перемещает тусклый свет фонарика на соседнюю безымянную могилу. – А здесь я закопал Майлза Гриффина. Могу тебя успокоить, его смерть была быстрой и незаслуженно легкой. Цинизм, с которым Флеминг произносит все эти фразы, вызывают у Анны ступор и недоумение. Словно перед ней сейчас совсем другой человек. Не озлобленный и жестокий маньяк, что полностью соответствовало бы ситуации, а уверенный и хладнокровный убийца, испытывающий удовлетворение от того, что сделал. – Мы так много говорили о нем, Эни, но он совершенно этого не стоил. Ты угадала почти во всем. Твоя последняя версия детально обрисовала то, что случилось с моей женой в тот день. – Затянувшись сигаретой, Алан делает выразительную паузу, прежде чем обрушить на Анну очередное признание: – Гриффин устроил аферу с исчезновением Мириам, но, как ты уже поняла, ничего хорошего из этого не вышло. Она, кстати, еще в семнадцать лет предсказала один из возможных вариантов для будущего Майлза. – Словно у него был выбор, – парирует Анна. – Выбор был, Эни, – оспаривает Алан категоричным тоном. – Поначалу, возможно, ради спасения своей жизни, но впоследствии уже по собственным убеждениям Гриффин стал одним из самых ярых и верных последователей «Путников Света». – Он был мальчишкой. Его заставили. – Главные крючки секты, на которые ловятся идиоты с отсутствием критического мышления, – отождествление человека с божеством, духовное и физическое бессмертие, неуязвимость и власть, дарованная избранным. Поверь, если бы Майлз хотел уйти, он бы нашел способ. К тому же у него был доступ за пределы фермы. Иначе как бы он нашел Мириам? – Ты думаешь, что его намеренно послали, чтобы вернуть Мири? – Я в этом уверен. Они использовали ее уязвимость как возможность подобраться ближе. – Я все равно не могу понять, как Майлз смог влезть к ней в доверие, учитывая, что Мириам было безразлично, что с ним произошло или произойдет. Судя по написанному, она никогда не была влюблена в него и предполагала, что Гриффин станет очередным адептом секты. – Ты снова права, Эни. Чувства к Гриффину были у тебя, а не у Мириам. – Это чушь, – небрежно бросает Анна. – Подростковую влюбленность вряд ли можно назвать каким-то большим чувством. – Подсознание не обманешь, – туманно замечает Флеминг. – Так ты убил его за то, что он спал с твоей женой, или за то, что она сбежала с ним, выставив тебя убийцей перед всем миром? – смело и почти без запинки спрашивает Аннабель. – Общество давно меня осудило и приговорило, – с ироничной улыбкой отвечает Флеминг. – Считаешь, что тебе нечего терять? – Аннабель бросает на Флеминга острый взгляд. – Пока человек живет и дышит – ему всегда есть что терять, – разводит он руками. – Философия на троечку, – нервно тряхнув головой, произносит Аннабель. – Я ожидала от тебя больше оригинальности. – Жизнь полна банальщины и примитивных ценностей. – Где Мириам, Алан? – Ее голос звенит от напряжения, но в целом она умудряется неплохо держаться. Ни истерик, ни обморока, ни криков о помощи, хотя кричи не кричи – все равно никто не услышит. Аннабель ждет ответа мучительно долго, боясь поднять взгляд с земли и хотя бы бегло взглянуть на темный силуэт Алана Флеминга. Кажется, что запах сигаретного дыма въелся ей под кожу. Не отдавая отчета своим действиям, Анна выхватывает из пальцев Алана сигарету и глубоко затягивается. Ей удается это на удивление легко. Вязкий туман проникает в хаос мечущихся мыслей, и становится легче… буквально на минуту. – Мириам начала курить после смерти нашего сына, – с налетом усталости в голосе комментирует Алан. – Потом в доме стал появляться алкоголь. Она мешала его с успокоительными лекарствами, которые выписывали ей врачи… – Нет ничего удивительного в том, что твоя жена искала альтернативные способы борьбы с горем, – перебив его, сухо замечает Аннабель. – Горе было общим, Эни. – Тяжелый вздох, щелчок зажигалки, и дымная завеса между ними становится плотнее. – Я снова задала неправильный вопрос? – игнорируя последнюю реплику, с раздражением уточняет Анна. – Я даю тебе возможность ответить на него самостоятельно, – бесстрастно отзывается Флеминг. – Ты наверняка уже придумала железобетонную версию. Не так ли? – Иронично ухмыльнувшись, он разворачивается в обратную сторону. Пару секунд Анна в глубоком недоумении смотрит в удаляющуюся спину, а потом начинает нерешительно двигаться следом. Они возвращаются? Без каких-либо ответов и объяснений? Это какая-то новая пытка или обычное издевательство? Опыт подсказывает, что требования и ультиматумы в отношении Алана Флеминга бессмысленны. Он одиночка, привыкший за годы затворничества к самостоятельной игре, где правила устанавливает только один человек: он сам. Любой, кто пытается давить на него, автоматически становится противником. На протяжении последних недель у Анны складывалось обманное впечатление, что они играют в одной команде. Теперь она полностью лишилась иллюзий и розовых очков. Всегда стоит доверять первоначальному мнению о незнакомом человеке, а оно кричало ей о том, что Флеминг опасен и полон мрачных секретов. Письма Мириам – вот что сбивало Анну с самого начала. Слепая всепоглощающая любовь к мужу и его идеализация, закончившаяся путаными обвинениями. «Мы оба убили друг друга…» «Он с ними заодно». Если первую фразу еще можно понять и объяснить, то вторая кажется полным абсурдом. Мириам боялась, что Алан тоже имел какое-то отношение к секте? Но это же невозможно! Или Мири подразумевала под этими словами что-то другое? «Хочет, чтобы я ушла, исчезла, оставила его навсегда…» Ответ пришел сам… «Путники Света» ассоциировались у Мириам со вселенским злом, а Алан, заговорив о разводе, фактически отказался от жены, лишив ее защиты и уверенности. Однако Майлз появился на горизонте еще до того, как Алан заикнулся о разводе. То, что Мири завела любовника в качестве отвлечения, Аннабель как раз таки могла понять. Не укладывалось в голове другое: почему именно Майлз? Может, он обманул Мириам, рассказав, что ему удалось спастись? Тогда их мог бы объединить общий страх и пережитый тяжелый опыт. Погрузившись в гнетущие размышления, Аннабель не замечает, как они снова оказались под старым каштаном. – Зачем мы вернулись? – Озираясь по сторонам, она нервно переминается с ноги на ногу. – Посмотри сюда. – Подняв телефон выше, Алан направляет свет на вырезанную на сухом стволе надпись, оказавшуюся как раз на уровне глаз Аннабель. Ее сердце делает резкую болезненную остановку, после чего пускается в стремительный галоп. «Здесь покоится прах Мириам Бенсон, истинной Дочери Света». Вместо даты рождения и смерти прямо под надписью выбит год… Тот самый год, когда Аннабель проснулась утром в поле, пережив самый жуткий кошмар в своей жизни. В горле Анны застревает крик, когда до нее доходит весь чудовищный смысл написанного. «Я боюсь, что никогда не покидала дом своего отца». Глава 28 Пять лет назад Алан Флеминг – Спасибо, что приехал. – Откинувшись на подголовник, я устало прикрываю глаза. Автомобиль моего адвоката резко трогается, оставляя позади вопящую толпу фанатов моей жены и гоняющихся за удачным кадром корреспондентов. Оперативность жадных до сенсаций журналистов поражает, хотя я и сам когда-то плавал среди этих пираний и акул и лучше других знаю, что стервятники из желтой прессы и их прихлебатели всегда первыми оказываются там, где можно поживиться на чужой беде. – Это моя работа, Алан, – лаконично отзывается Деррек Свенсон. – Ты мне неплохо платишь за мои услуги. Так что не стоит благодарности. – Что думаешь? – выдавливаю через силу. – Обвинение тебе пока не выдвинули, и это хорошая новость, – без особого энтузиазма отвечает адвокат. – Хорошая? Ты шутишь? – Открыв глаза, я поворачиваю голову, чтобы взглянуть на Деррека, а перед внутренним взором снова встает чудовищная картинка. Обнаженное тело в бассейне, темные волосы, расползающиеся словно чернильные пятна в прозрачной воде, раскинутые белые руки. Я кричал ее имя, пока не сорвал голос… Подобного ужаса мое извращенное воображение не могло даже представить. Все как в дерьмовом сне. Ясное небо, пение птиц, буйство красок цветущего сада и неподвижный белый труп в голубой воде. Она сделала это мне назло – первое, о чем я тогда подумал, и шок сменился на ярость, сильнее которой мне не приходилось еще испытывать. Боль пришла позже… Каждый вдох, каждая прожитая секунда… Зачем?