Да, мои «уважаемые партнёры» явно что-то знали о ситуации с кайзером, хотя, разумеется, никаких доказательств у меня нет. Но краник мне прикрутили под всякими благовидными предлогами. Впрочем, и сами США как-то вдруг начали подостывать к нашим проектам, ограничивая кредитные линии и доступ к передовым технологиям. Судя по всему, успешная битва за Австралию в Вашингтоне многим не понравилась. А тут ещё и гибель Вильгельма II. Фигуры с шахматной доски сметены и раздача карт начинается заново. По большому счету, мы, конечно, можем наплевать на всё и, мобилизовав армию и экономику, бросить на Японию все силы, но кто сказал, что самураям вдруг не откроют кредиты и бесконечные поставки оружия? Вот мне это надо? Из-за стола в казино нужно вставать вовремя. Прибыль нужно фиксировать. Пока есть что фиксировать. * * * Эпилог ПРЕДЭПИЛОГ ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. СОБОР СВЯТОЙ СОФИИ. 1 января 1922 года. Когда-то, в прошлой жизни своей, я спросил священника, мол, а почему в католических и протестантских храмах паства может сидеть, а в православных только в случае немощи физической? Ответ был простым и конкретным: «А кто ты такой, чтобы сидеть перед Господом?» Мол, а не охренел ли ты??? И, как не странно, став Помазанником Божьим, я осознал правильность и глубокую истинность этого вопроса. Сколько раз я зарекался от радужных планов и мечтаний. Столько раз я говорил себе: «Хочешь рассмешить Бога — расскажи Ему о своих планах». Год закончен. Большая часть того, что я напланировал — не сбылось. Новый год. Пафос и формальности. Большой Императорский выход. Совпало же! И Новый год, и воскресенье. Большой Императорский выход, будь он неладен. И хорошо ведь моим подданным, они могут себе позволить попробовать и рискнуть не прийти на это мероприятие. Но я-то явиться был должен. Хотя если бы не настойчивость Маши, я бы фиг сюда пришел. Вру, конечно. Ближний круг и служба протокола подняли бы меня даже мёртвого и принесли бы сюда, но уж пусть лучше Маша поднимает, чем они, право слово. Молебен. Рождество у нас сейчас, конечно, главный праздник, но и Новый год тоже не последний. Патриарх служит. Прихожане стоят и крестятся. И я среди них стою и крещусь. Вспыхивают вспышки, стрекочут камеры, делают умное лицо репортёры. На каждом «умном лице» написано — «лучше дайте деньгами, и я пойду спать». Обойдутся. Один разве я должен тут страдать? Мне и денег никто не даст. И спать тоже. Куда-то меня понесло не туда. Что и говорить, 1 января — тяжелый день. Не могу сказать, что прям всё плохо, но и не совсем хорошо в целом. Самое большое достижение — нам удалось избежать массового голода. Тут Бог миловал. Но последствия этого будут нам аукиваться ещё года три-четыре. Полностью расстроенное хозяйство, разрушенный рынок продовольствия, практически полное отсутствие экспорта зерна, и, как следствие, минимум валютных поступлений. Я понимаю, что это всё стоит миллионов, спасённых от страшной голодной смерти, каннибализма и поедания собственных детей, но в экономике чудес не бывает. А тут ещё и дикие расходы на войну. А я ведь так мечтал сдвинуть её хотя бы на пару лет, дабы разнести по времени эти две жуткие нагрузки на бюджет. Но, да, «хочешь рассмешить Бога...» А тут ещё кайзер этот. Оба кайзера, прости Господи за хреновое слово. Слава Богу, церковная служба окончена. Идём на выход. Площадь Торжества Православия. — Ты как? Величественно: — Паршиво. По мне сильно видно? Блистательная улыбка в толпу: — Не сильно. Но, я вижу. Киваю. — Хочу водки. — Обойдешься. Веди себя прилично. — Как писал… ну, или напишет, Булгаков: «Что-то недоброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы. Такие люди или тяжело больны, или втайне ненавидят окружающих». Улыбка. — А ты любишь окружающих? Качаю головой. — Тебя — да. Детей — да. Империю и народ наш, насколько вообще это возможно любить абстрактные величины, — да. Но остальных… Вспомнился старый анекдот: «Гиви, ты любишь памидор? Ответ: Кюшать — да, а так — нэт». Маша рассмеялась, наплевав на этикет и протокол. Чай уже не в храме. Не помню, рассказывал я ей этот анекдот или нет, но, как мне показалось, смеялась она искренне. Может оно и к лучшему. Дадим почву для работы аналитических отделов вероятных противников. Да и вероятных союзников тоже. Блин, я даже в семье анализирую сказанное «высокими сторонами». Мне явно пора на отдых. Или к доктору. Как же я задолбался… Вздыхаю сокрушенно: — Ты даже не представляешь, как я рад тому, что этот проклятый 1921 год наконец-то закончился. Столько проблем… * * * ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА САСШ. НЬЮ-ЙОРК. ОСОБНЯК САЙЛИНГА БАРУХА. 1 января 1922 г. Война на Тихом океане подходила к концу. Пушки уже не гремели. Дипломаты заправляли чернила в «Паркеры»… Новые границы уже фактически были проведены, старые союзы пересмотрены, а деньги сменили своих хозяев, часто не покидая хранилищ. Можно и дебет с кредитом подбивать. Но у «тех, кто знает» всегда есть ощущение, что где-то закралась ошибка в расчётах…. — Берни, как ты с Рокфеллером младшим поговорил? — Прекрасно, Сайли. Он весьма доволен. Усмешка. — Ещё бы. С такими-то прибылями. Да и крепко их «Стандарт ойлы» потеснили на Дальнем Востоке «Роял Дач Шелл». Глоток виски. Согласное: — Не только на Дальнем Востоке, Сайли. От англо-голландцев им перейдет и треть английской доли в Большой Ближневосточной нефтяной сделке. — А, кстати, он просил тебя, Берни, быть поручителем при приеме в Мраморный клуб? — Просил, Сайли. Но я ещё думаю. Мне больше по душе «Морганы» наш и русский — Второв. Настороженное: — Отчего же ты сомневаешься, брат? Ироничная улыбка в ответ: — Не понимает Джон-джуниор наших клубных ритуалов. Когда я ему сказал, что пара свитков раскопанных Гертрудой Белл под Багдадом для Паллавичини дороже Бахрейна с Кувейтом, он счёл что это шутка. Понимающее: — Да, Берни. Джон Рокфеллер — нувориш. А вот Михаилу не надо было объяснять эти тонкости…