Каблуки стояли рядом с ней, готовые в любой момент обратно быть надетыми. Или под дулом пистолета. Я был удивлен, когда она сказала, что хочет присоединиться ко мне на скачках. Наши отношения вступили в нежное чистилище, ни один из нас не признавал того факта, что теперь, когда секреты Елены раскрыты, препятствия, разделявшие нас, признаны недействительными. Мои руки потянулись к костюму, вызывая воспоминание на передний план моего разума. Руки Бориса дрожали, когда он примерял мне костюм. Когда-то давно он чувствовал себя достаточно комфортно, вовлекая меня в разговор и случайно укалывая иглой, но теперь он оставался навязчиво тихим, слишком боясь произнести хоть слово. Я оценивающе смотрел на него, пока он примерял мне новый костюм. Пот выступил у него на лбу, когда он заметил мое внимание. Я хотел что-то сказать, когда дверь открылась, и в комнату ворвался мой сын. Его ухмылка была дикой, а глаза загорелись озорством, когда он заметил Бориса. — Борис, это мой сын Николай. Николай, это Борис. Губы Бориса приоткрылись в шоке. — Я сказала тебе подождать меня, — раздался голос Елены. Она последовала за сыном в комнату, раздражение исказило ее черты. — Я же говорила тебе, что Константин занят. Почему ты сделал то, чего я тебе не говорила делать? Нико пожал плечами. — Я хотел. Я подавил смех кашлем. Он посмотрел на меня, и его лицо просветлело, когда он понял, что меня забавляют его выходки. Елена повернулась ко мне, вероятно, чтобы огрызнуться на меня за то, что я поощряю малыша, но ее взгляд упал на мою полуодетую фигуру. У нее порозовели щеки. На этот раз я не пытался подавить свое веселье. — Почему ты шьёшь новый костюм? — спросила она, ничего не упуская. — Для предстоящих скачек. Илариона представляют как жеребца. — я поправил свободные манжеты. — Это значит, что мне нужен новый жеребёнок. Глаза Елены блеснули. — Что мне надеть? — Что надеть? Ты не идёшь. Ее губы сжались в тонкую линию. — Почему нет? — Это небезопасно. И Борис, и Нико внезапно обнаружили, что пол очень интересен. — Я не останусь взаперти навсегда, Кон, — резко напомнила она мне. — Я одолжу одну из шляп Роксаны. Я послал ей многозначительный взгляд. Она знала, что я не стал бы спорить о своих проблемах с безопасностью в присутствии Бориса — или Николая. Елена пожала плечами. — Мне любопытно.. поставь это сейчас же! — Нико поспешно поставил вазу, которую держал в руках. — И я хочу уйти. — она закончила фразу так, словно ее никто не прерывал. — Если ты действительно настроена на это всем сердцем, прекрасно. Но послушай меня, Елена, — сказал я ей. — Никаких блужданий, никакого ухода с моих глаз. Она склонила голову в насмешливом признании. — Давай, малыш. Пойдем поищем Бабушку. Николай схватил ее протянутую руку, махнув мне другой рукой. — Пока-пока, Кон. Это лучше, чем дядя Костя, рассуждал я про себя, чувствуя, как во мне поднимается знакомый порыв гнева. В настоящем Елена встретилась со мной взглядом через всю комнату. Ее настороженный взгляд не дрогнул и не метнулся в сторону, вместо этого наши взгляды столкнулись. Каждая частичка меня жаждала подойти к ней, встать рядом и дать понять, кому она принадлежит. Я хотел спросить ее о скачках и послушать ее мысли: как думаешь, кто победит? Какая лошадь твоя любимая? Мне хотелось подразнить ее из-за ее ужасной шляпы и болящих ног. Потребовалось все, что есть в моём арсенале, но я не позволил себе двинуться. Елена придёт ко мне. Это она, а не я, приползла первой. Я почувствовал, как ко мне медленно возвращается прежнее терпение. Это то же самое терпение, с которым я ждал своего царства, того самого, на котором я спал, когда был молодым человеком, безудержно бегая по улицам Москвы. Это то же самое чувство, заставлявшее меня терзаться из-за Елены, ожидая, когда она поддастся моей любви к ней. Терпение. Одно из моих достоинств, один из моих недостатков. Я всегда был змеей в траве, шипами под прекрасным цветком. Факты остались прежними. Моя Елена решила остаться, и хотя перед нами все еще стояло много проблем — Титус, воспитание детей, друг друга, — она находилась на моей орбите и, следовательно, в моих руках. Моя любовь, мой сын, мое королевство. У меня было все это. Все, что мне нужно сделать, это набраться терпения. Уголки ее губ приподнялись, словно она могла слышать мои мысли. Я наклонил свой бокал в ее сторону в знак торжества. Она не ответила на этот жест. Несколько мужчин завели со мной разговор о Иларионе как о жеребце, но я краем глаза следил за Еленой. Единственный раз, когда я отвернулся, это когда зазвонил мой телефон, и на экране появилось имя моей племянницы. Я извинился перед группой, чтобы ответить. — Ой, дядя Костя, — воскликнула Наташа, как только я поздоровался. — Я так ужасно провела время, но и ты тоже. Значит, это правда? Елена вернулась? С твоим наследником? Я повернулся спиной к Елене, пытаясь дать себе больше уединения. Ее пристальный взгляд обжег мне затылок. — Да. Она издала пронзительный смешок. Трудно было сказать, смеялась ли она от радости или от жестокости. Для Наташи чаще всего это было и то, и другое. — Еще один Тарханов! Мир содрогается от ужаса, когда наша родословная расширяется. И двоюродный брат для меня — я не могу быть счастливее. Не думала, что у меня появятся двоюродные братья — мертвецам трудно размножаться. — Да, это так, — согласился я. — У тебя может появиться еще несколько кузенов, если будешь продолжать тянуть время. — Надеюсь, что нет. Не думаю, что мне понравилось бы убивать детей — в отличии от твоей твоей младшей сестры, жены, или тети. Я забыла, какую роль Татьяна снова сыграла в твоей семье? Я оглядел ипподром передо мной, идеально подстриженную траву и множество ярких платьев. — Осторожнее, Наташа. Я убивал всех, кто стоял у меня на пути. Ты можешь сказать то же самое? Моя племянница была готова взять под контроль Россию, но по какой-то причине двадцатилетие не заставило ее приступить к деду. Она продолжала откладывать это с тех пор, как ей исполнилось восемнадцать, и она накопила достаточно сил, чтобы с комфортом взять все под контроль. Наташа скрывалась, защищаясь от моих братьев, которые теперь пытались стереть ее с карты, но она все еще не сделала своего шага. Я не думал, что это из-за того, что у нее внезапно проснулась совесть и она боялась убить своего отца. Отцеубийство то, что Тархановы делали довольно хорошо. Нет, моя племянница чего-то ждала. — Пока нет, дядя Костя, — сказала она. — Но скоро. — С нетерпением жду этого. — Возможно, я сделаю это как раз к твоему дню рождения. Пришлю тебе головы твоих братьев в качестве подарка. Я, конечно, оставлю папину. Дочери всегда должны сохранять голову своего отца. — Наташа не могла бы говорить более непринужденно, даже если бы попыталась. — Ты позволишь Николаю сохранить твою голову? Я издал раскатистый смех. — Осторожнее, Наташа. Я все еще твой дядя. Она издала еще один девичий смешок. — Я так рада, что у тебя появился наследник, дядя Костя. И что прекрасная Елена вернулась к тебе. Что я должна принести на свадьбу? Я подумала о горшочке наперстянки — или у тебя его достаточно? — Ты сегодня ужасно храбрая, Наташа. Возможно, тебе следует использовать это новообретенное мужество для чего-то еще, кроме поддразниваний своего дяди. — Быть может, ты прав. — Наташа замолчала. — Она не вернулась навсегда? Я никогда больше не уйду. — Навсегда. — И все же... она не вернулась в твою постель? — я почти мог представить свою племянницу в своем воображении. Ее белокурые волосы обрамляли озорное выражение лица, когда она совала нос во что-то, что ее не касалось. — Любопытно. — Тебе скучно, Наташа? — Постоянно, — немедленно ответила она. — В последнее время я нахожу мир таким приземленным. Здесь нет ничего интересного, что можно было бы увидеть или обсудить. Это взросление, дядя? Разве разлюбить жизнь это часть взрослой жизни? Я оглянулся через плечо на Елену. Она оставалась в углу комнаты, но Даника присоединилась к ней. Другая девушка говорила быстро, в то время как Елена молчала и слушала.