Константин провел меня через поместье и наружу. Холодный воздух щипал мою обнаженную кожу, но я отказывалась признаваться, что мне холодно. Честно говоря, я бы предпочла замерзнуть насмерть. Мы шли по извилистым самодельным дорожкам сада, удаляясь все дальше и дальше от поместья. Я думала, что мы продолжим путь в лес, но Кон резко повернул налево и завел меня за восхитительную коллекцию разросшихся кустов. Посреди сада стоял старый павильон. Много лет назад он был выкрашен в белый, но теперь сквозь косы глициний, росших вокруг, виднелось коричневое дерево. Посередине стоял стол и стулья, свечи освещали пространство в наступающей темноте. — Будет холодно, — сказала я, потому что действительно не знала, что еще сказать. Константин засмеялся. — Я снабжу тебя одеялами, не волнуйся. — Людей легче допрашивать, когда им неудобно. Но он был прав, рядом со столом стояла корзина с одеялами. — Как я уже говорил ранее, это не допрос. Он протянул руку, чтобы помочь мне подняться, но я отказалась. — Я могу подняться на три ступеньки, Константин, — огрызнулась я. — Я знаю, что ты можешь, но тебе тоже не следовало этого делать, — ответил он. — Я приглашаю тебя на ужин, сопровождаю тебя на ужин. Я закатила глаза. — Я позволю тебе отодвинуть мой стул, как насчет этого? Константин действительно выдвинул мой стул, но как только он сел на свой, я встала, выдвинула его, а затем села. Он только покачал головой. — В чем смысл этого, Елена? — осведомился он. — Упрямство. — я фыркнула. — Моя мать часто говорила, что это моя худшая и лучшая черта. Это делало меня предсказуемой, говорила она мне. — Я думаю, она могла что-то заподозрить. — Константин разложил перед нами еду, сняв крышки с тарелок. — Дмитрий сказал, что собирается приготовить по старому семейному рецепту. Дмитрий? Сколько людей помогали организовать этот ужин? — Это жаркое. — Он делает с этим что-то особенное, — сказал он. — Увидишь. Вина? — Нет, спасибо. Я должна оставаться трезвой. Алкоголь не помешал бы мне прикоснуться к Константину. На самом деле, это, вероятно, ускорило бы процесс. Я всегда отмечала, насколько хорошими были манеры Константина за столом. Я видела, как он убил человека, но также видела, как он вытирал уголки рта после еды и всегда использовал правильные столовые приборы. Я никогда не утруждала себя изучением разницы между суповой и десертной ложкой, и у меня также не было никаких планов. — Каков твой первый вопрос? — я спросила. Он улыбнулся, потягивая вино. — Мы ужинаем. Расслабься. Наслаждайся жизнью. — он указал на вилку, которую я держала в руках. — Если ты будешь сжимать ее еще крепче, она сломается. Артему это не понравится. Я заставила себя расслабить костяшки пальцев. Даже не осознавала, как сильно сжимала кулаки, пока моя рука не ослабла. — Надеюсь, у тебя нет никаких планов соблазнить меня. Это не тот способ, которым можно это сделать. Не могу поверить, что только что это сказала. Не могу поверить, что только что это сказала. Ты шутишь, Елена? Не знаю, почему я решила сегодня ткнуть медведя — возможно, это мое естественное состояние, — но потемнение в глазах Константина заставило меня пожалеть, что я ничего не сказала. Если бы он продолжал так смотреть на меня, будто я была обедом на его тарелке, я могла бы отбросить все ободряющие речи, которые произносила, и поддаться ему. Преступный гений хочет убить его, Елена! Я напомнила себе. Ты будешь скучать по Константину намного больше, если он будет на глубине шести метров, я могу тебе это обещать. — У нас с тобой сын, — сказал он. — Однажды мне уже удалось соблазнить тебя. Кто сказал, что я не смогу сделать это во второй раз? Я уронила вилку и вскочила на ноги. — Это была плохая идея. Ты... ты должен двигаться дальше! — лучше бы ему, блядь, этого не делать. — То, что у нас было, закончилось. Да, у нас есть Николай. Но я бросила тебя, Кон, потому что я не... — скажи это, скажи это! Но как бы я ни старалась, я не могла заставить себя сказать это во второй раз. — Я ушла, потому что хотела, — запинаясь, закончила я. Глаза Константина скользнули по моему лицу, прежде чем упасть на мои руки. Появились новые слова. Скрытность, тоска, душевная боль. С таким же успехом я могла бы носить свое сердце на рукаве. — Елена, сядь. — его голос был добрым, мягким. Больше, чем я заслуживала. — Больше не будет ни побега, ни возвращения. Мы семья, а семьи не бегут друг от друга. Я уселась обратно на стул. — Роксана сказала, что ты даже не взглянул на другую девушку, пока меня не было. Это правда? Я знала, что мучаю себя, что ответ мне не понравится. Он Пахан, царь и красивый мужчина. Сексуальная активность была для него еще одной чертой характера. — Других не было. Я подняла на него глаза. Его лицо было открытым и честным. — В самом деле? Больше никого? Ты был монахом три года? Константин протянул свое вино, будто был хозяином, произносящий тост. — Кто может сравниться, Елена? Это заставило меня замереть. Я посмотрела на свою еду, чувствуя, как щеки заливает жар. Кто может сравниться, Елена? — Какой ответ я могу ожидать, если задам тот же вопрос? — он спросил. Это меня немного привело в чувство. Я прищурилась, глядя на него. — Ой, да, будучи родителем-одиночкой, работая и посещая курсы в колледже, я была действительно беспорядочной. — я покачала головой. — Нет, Константин. Больше никого не было. Константин выглядел довольным и сделал глоток вина. — Колледж. Расскажи мне об этом. — Я не могла позволить себе ничего роскошного, — ответила я, прежде чем здравый смысл смог заставить меня замолчать. — Но я много работала. Мне удалось сократить срок обучения с четырех лет до трех. Окончила учреждение с отличием. — Конечно, ты это сделала. Я не ожидал бы ничего меньшего. — Константин нарезал овощи. — Тебе понравилось? — Понравилось ли мне? — я почувствовала, как на моем лице появляется улыбка. — Мне понравилось. Мне нравилось каждое мгновение. Я приходила раньше всех и оставалась последней. Я подружилась с лаборантами, чтобы они пускали меня на выходные и праздники. Я начала расслабляться и приступила к ужину. Константин прав, это восхитительно. Курица и подливка были аппетитными, специи смешивались вместе, создавая изысканное блюдо. Между укусами я добавила: — Хотя колледж меня ненавидел. — О? — Нико пришлось пойти в детский сад, пока я училась, и он был самым непослушным ребенком. — я старалась не рассмеяться. Он был настоящей угрозой. — Он не был ужасным или мстительным. У него просто было много энергии, и он был безрассудным. Это создает плохую комбинацию. — Он и то, и другое, — пробормотал Константин в знак согласия. — Он напоминает мне Наташу, когда она была моложе. Полный энергии, но сообразительный. — Они похожи друг на друга? — Они могли быть близнецами. Я найду фотографию. — когда он подвинулся, чтобы наполнить свой бокал, он предложил мне немного вина. — Совсем чуть-чуть. Какая-то глубокая часть меня кричала от ярости, но я проигнорировала ее. Вино было кислым, но хорошо приготовленным, вероятно, из виноградника, который стоил больше, чем это поместье. — Мне сказали, что в последнее время ты сам не свой. Когда Даника сказала мне это, она произнесла это тихо и вполголоса, словно боялась, что мыши могут услышать и доложить Константину. Я бросила на него один взгляд и поняла, что что-то не так, но Даника подтвердила, что это глазурь на торте.