Я погладила Нико по спине. — Не твой дядя, малыш. Его лицо исказилось в замешательстве. — Что ты с собой сделала, мисс Евва? Константин хорошо поработал над выравниваем голоса. — Я споткнулась, — печально ответила она. Ее детская речь исказила ее фразу, но Константин понял, что она сказала. — Ты моя бедняжка. — Я храбрее тетушки Лены, — добавила она. Брови Кона поползли вверх. — Тогда ты, должно быть, действительно очень храбра. — его глаза встретились с моими. — Нам нужно поговорить. Я уже забыла, как неловко было шпионить за Константином... и как это было горячо. Все мое тело согрелось, вспоминая, как напряглись его мышцы, выражение его лица исказилось от удовольствия, звук его стона... — Хорошо. — я сглотнула, несмотря на пересохшее горло. — Можешь присмотреть за Нико пару минут, Артем? Его глаза были прикованы к Константину. — Конечно. Проходя мимо Николая, я погладила его по голове. — Будь умницей. Мама вернётся через пять минут. Мой сын был слишком увлечен тортом, который разрезал Артем, чтобы дать мне надлежащий ответ. Мы с Константином вошли в фойе. Все поместье, казалось, погрузилось в тишину, когда мы смотрели друг на друга, оба готовясь к дискуссии, которая должна была вот-вот произойти. Я могла поклясться, что заметила Данику на верхней площадке лестницы, но она двигалась слишком быстро, чтобы я могла быть уверена. Я запустила пальцы в волосы, пытаясь дать своим рукам хоть что-нибудь, кроме как протянуть руку и коснуться Константина. Он не стоял близко. На самом деле, этот человек предоставлял мне соответствующее пространство. Но все его присутствие, казалось, заполнило комнату, прижимаясь к штукатурке и потолку. Я могла вдыхать его, наполнять свои легкие его сущностью, как дымом; вот каким выдающимся он был. Несколько дней назад, на кухне, когда он прижал меня к стойке, мои мысли улетучились прямо в канаву. Воспоминания о том, как он прикасался ко мне, согревал меня, ударили меня по лицу. Я почти могла представить, как он толкает меня на прилавок и наверстывает упущенное, прижимаясь губами к моим.. Голос Татьяны прорвался сквозь мои фантазии. Они или ты, Елена? Она знала, что я здесь; знала, что я нарушила нашу сделку. Что она с ними сделает? Ты подвергла их всех опасности, прошипела я про себя. И за что? Значит, ты снова можешь обзавестись семьей? Чтобы Николай мог находиться в безопасности? В этом мире никто не в безопасности, Елена. — Елена? — голос Константина проник в мое сознание. — Нам нужно поговорить. Я схватила себя за запястье, наполовину встревоженная тем, что вижу его чистым. Я переписывала одно и то же слово в течение последних нескольких дней. Приоритеты. Расставить приоритеты для Николая, держать его в безопасности, держать его в верхней части своего списка. Что бы ни случилось с семьей, это будет разрушительно, но если что-то произойдёт с Николаем? Для меня не было бы смысла продолжать жить. — Елена? Я посмотрела на него снизу вверх. Он подошел ближе, раскинув руки, будто хотел разбудить меня шоком. Я сделала большой шаг назад. — Что ты сказал? Я не слушала. — Я так и подумал. — Константин окинул взглядом расстояние, между нами, прежде чем взглянуть на меня. — Я сказал, что нам нужно поговорить. Желательно наедине. — Только мы вдвоем? Это казалось изначально плохой идеей. — Да. Роксана и Артем могут присмотреть за Николаем в течение часа. Я подняла руку. — Я решаю, кто присматривает за Николаем. — его брови поползли вверх. — Но с Фаттаховыми все в порядке. Они, вероятно, единственные, кто мог бы сохранить ему жизнь. — В точности мои мысли. — Мы планируем нашу словесную битву сейчас? — я спросила. — Если да, то я не смогу провести ее после семи. Это единственный раз, когда у меня есть время на себя. — Мы не собираемся биться. — Да, мы собираемся. Константин открыл рот, чтобы опровергнуть меня, но сразу понял, что я делаю. Он улыбнулся и покачал головой, будто его забавляла моя маленькая игра. В ту секунду он выглядел человеком, таким похожим на себя прежнего, что я почти протянула руку, чтобы коснуться его щеки. Я хотела почувствовать, как изгибаются мышцы от его улыбки, какой искренней и теплой была его радость. Вместо этого я сжала руки, молча ругая себя. Ты не похотливый подросток, Елена, сказала я себе. Ты взрослый человек, у тебя есть обязанности. Веди себя соответственно. Несмотря на мою небольшую ободряющую речь, я все еще хотела прикоснуться к Константину. Все еще хотелось схватить его за щеки и прижать его улыбку к своим губам, словно я могла почувствовать юмор. — Мы поужинаем. — он сказал. — С Николаем все будет хорошо без тебя час или два. — Один час, и мы не будем ужинать. Константин склонил голову. — Он всегда может присоединиться к нам, и да, мы поужинаем. Земля подо мной двигалась слишком быстро. Он выиграл этот спор еще до того, как он начался, и знал это. — Хорошо, — процедила я сквозь зубы. — Ты можешь взять один час моего времени. Его губы скривились в ухмылке. — Не припоминаю такой враждебности, когда поймал тебя прошлой ночью. Жар пополз по шее и щекам, но я отказывалась признавать это. — Не понимаю, о чем ты говоришь. Воображение, не так ли? Большой палец Константина протянулся, слегка поцарапав мою губу. Мое дыхание прервалось в торопливом вздохе. — Я не нуждаюсь в этом, — тихо сказал он и резко отстранился. — Я зайду за тобой в 5 часов на ужин. Раньше обычного времени, чтобы поесть, но ты не оставила мне выбора. Я моргнула, пытаясь собраться с мыслями. — Я не собираюсь покидать поместье. Его смех эхом разнесся по комнате. — Кто сказал, что нам это нужно? 18