— Я не избегаю Константина. Даника вырвала кусочки травы, разбросав их по мне. Ее глаза сверкнули, когда я нахмурилась. — Действительно? Такое чувство, что ты избегаешь Константина. — Это все в твоем воображении. — Елена, ты ушла с блином в руке, когда Константин вошел на завтрак. Не говоря уже о том, что ты нырнула за куст, когда он был вчера в саду — да, мы все это видели. Я прищурила глаза. — Когда ты успела стать такой наблюдательной? — Всегда была такой. — Расскажи мне о Татьяне, и я скажу тебе, почему избегаю Константина. Глаза Даники распахнулись. — Неплохая сделка, — засмеялась она. Я даже не знала, зачем спросила. Я почувствовала присутствие Татьяны, преследующей поместье, и обнаружила, что не могу перестать беспокоиться об угрозе, которую она спровоцировала. Но мне пришло в голову, что Даника знала Татьяну, а не Титуса. Никто не знал Титуса, и в этом состояла проблема. — Я постараюсь сделать все возможное, — согласилась она. — Скажи мне, почему ты избегаешь Константина. Я положила голову на руку. — Я застала его за мастурбацией. Даника моргнула раз, другой. — Ох, — наконец сказала она, все еще не оправившись от шока. — Хорошая причина избегать его, — вырвался у нее смех. — Я бы умерла. Он тебя поймал? — Да. Даника рассмеялась, заглушая свое смущение руками. — О Боже... Роман думал, что он сделал предложение, а ты сказала «нет». Но это... это еще хуже. Я закатила глаза. — У вас двоих слишком много свободного времени. — я приподнялась на руке. — Я сказала тебе, почему избегаю Константина. Расскажи мне о Татьяне. — Что ты хочешь знать? — Все, что ты думаешь, что стоит рассказать. Когда Даника попыталась сбросить на меня побольше травы, я поймала ее в ладонь и швырнула обратно в нее. Она ухмыльнулась, увернулась и легла рядом. — Перестань портить траву. Она вытянулась рядом, глубоко вздохнув. — Татьяна... Я встретила ее, когда мне было пятнадцать. Она и Роксана стали матерями, которых у меня никогда не было. Я хотела быть такой же, как они. Татьяна была милой, теплой. Она могла бы воспитать в нас даже худшие стороны. Я сидела тихо, прислушиваясь. — Она была единственной, кто подтолкнул меня закончить среднюю школу. Все остальные были рады позволить мне принять решение самой, но Татьяна позаботилась, чтобы я получила корочку. Она подвозила меня и забирала, следила за оценками. Роман мог тусоваться со взрослыми, но Татьяна заставляла меня делать домашнее задание. — лицо Даники потеплело от тоски. — Она действительно заботилась обо мне. Она хотела, чтобы у меня были варианты, чтобы я была лучшей, какой только могу быть. — Чтобы уйти? — Нет, уход из Братвы никогда не был вариантом. Она хотела, чтобы я стала влиятельной в организации, а не просто зарабатывала деньги через брак. — Даника пожала плечами. — Это Константин научил меня допрашивать, но именно Татьяна поощряла меня слушать его. — Похоже, она очень верила в тебя. Она кивнула. — Да. Татьяна верила в каждого. Думаю, именно поэтому Дмитрий влюбился в нее. Она полностью верила в него, а он в нее. Хотя, оглядываясь назад, никто из нас не должен был ожидать от нее какой-либо лояльности. Я наблюдала за ней. Печаль мелькнула в золотисто-карих глубинах ее глаз, показывая боль, которую она изо всех сил старалась скрыть. — Тебе следует спросить Артема или Роксану, — сказала Даника. — Они знают больше, чем я. Они были рядом в самом начале, когда Татьяна была еще молодой. — Я хотела услышать от тебя. — я снова легла на траву, прислушиваясь к хихиканью детей. — Как думаешь, где она сейчас? — Она может быть, где угодно, — ответила Даника. — Ветер, море, земля. Татьяну не найдут, пока она сама этого не захочет. — у нее вырвался грустный смешок. — На самом деле, это то, о чем я никогда не забуду. Если Татьяна чего-то хотела, она это получала. Несмотря ни на что. — Я знаю. — я вытянула ноги, вздрагивая, когда напряженные мышцы расслабились. — Но я тоже так думаю. Так что посмотрим, кто в конце концов получит, желаемое. Даника с интересом взглянула на меня. — Ты планируешь что-то, о чем я должна знать, Елена? — Я всегда что-то планирую. Мой разум никогда не останавливается, — ответила я. — Не хочешь поделиться? Я улыбнулась ей. — Не хочешь поделиться тем, что происходит между тобой и Романом? Ее щеки покраснели. — Кто бы говорил, — пробормотала она, но ее смущение убрало резкость в словах. — Ничего не происходит. — Ничего? — То же самое ничего, как между тобой и Константином. — Так что вообще ничего. Мы обменялись взглядами товарищества. Тот, который, как я представляла, разделяли Воры и рэкетиры, когда они открывали рты, чтобы солгать. Наше внимание привлек громкий треск, за которым последовали крики Еввы. Я вскочила на ноги и бросилась туда, где они играли. Евва лежала на земле, на колене у нее образовалась неприятная царапина. Нико стоял рядом с ней, слезы текли по его щекам. — Что случилось? Я присела на корточки рядом с Еввой. — Она... она споткнулась. Нико зарыдал. Я убрала волосы с ее лица, успокаивая плачущую малышку. — Никому из вас не нужно плакать, мои хорошие. Все будет хорошо. — я посмотрела на Нико, проверяя, нет ли травм. Он был в порядке, просто расстроен, что Евва пострадала. — Хорошо, Евва, дорогая, давай отведем тебя внутрь. Евва обвила руками мою шею, когда я подняла ее. Ее слезы пропитали мою рубашку. Нико схватил меня за ногу, крепко держа, когда я, пошатываясь, вошла в дом. Когда Даника попыталась засуетиться из-за него, он снова разрыдался. Я усадила их обоих на кухонный стол, поставив ноги в раковину. Даника схватила аптечку первой помощи, прежде чем отправиться на поиски родителей Еввы. Я разорвала салфетки. — Так, Евва, будет больно. — она захныкала. — Но ты храбрая девочка, не так ли? — Нет, — сказала она. — Да, ты храбрая, — настаивала я. — Ты должна быть храброй, чтобы накормить loshadi — лошадей. Евва подумала об этом, и ее слезы на секунду остановились. — Я кормлю лошадей. — Ты кормишь! Потому что ты очень храбрая. Она обменялась довольным взглядом с Нико. Он спросил: