— Брат, — выдохнул я. — Позволь мне вынести эту боль за тебя. — Нет, — вздохнул он. — Это моя работа терпеть это. Я ее муж, ее вторая половинка. Я не могу позволить, чтобы это коснулось нашего сына. Не могу позволить Антону почувствовать это. Я не ослабил хватку. — Его ничто не тронет. — Наши сыновья теперь в безопасности. Но не навсегда. Никто не может вечно оставаться в безопасности. Это ужасная мысль, но Дмитрий прав. Никто не мог оставаться в безопасности вечно. Так нас и нашел Артем. Он тяжело дышал, как будто бросился к нам, как только услышал, что я остался наедине с Дмитрием. Когда-то давно он бы так не волновался, но я уже не был тем человеком, которым был когда-то. Где он? Человек, с которым я познакомилась почти три года назад. Ее слова не давали мне покоя, затрагивая меня больше, чем я хотел бы признать. Человек, который подарил мне библиотеку и шутил со своей семьей. Человек, подаривший мне библиотеку и шутивший со своей семьей. Человек, которого уважали его люди до того, как стали его бояться. Я хочу знать, где он. Я не знал, где он был. Я съел его живьем в тот день, когда Елена оставила меня, проглотив его и все его слабости целиком. Все, что осталось, это монстр Тарханов и его набитое брюхо. 11 Константин Тарханов Передо мной раскинулся фруктовый сад, каждое дерево было голым, неуклюжей фигурой, с ветвей которой вместо спелых красных яблок капал лед. Холодный воздух кружился вокруг, мчался по замерзшей земле и свистел, обжигая наши носы и щеки. Погода может быть жестокой, но именно напряжение заставило мир почувствовать себя на несколько градусов холоднее. Я стоял перед лабораторией, засунув руки в карманы, и оценивал ущерб. Ночью на нас напали. Не ограбили, не надули. Нет, наши враги не забрали ничего из товаров, вместо этого решив уничтожить все оборудование стоимостью в тысячу долларов, какое только могли. Окна были разбиты, товар испорчен, а камеры видеонаблюдения разбросаны вокруг. Несколько Воров были застрелены, некоторые умерли мгновенно, в то время как другие боролись за свою жизнь в больнице. Никого из рабочих не было — небольшое милосердие. Мы даже не успели позавтракать, как раздался звонок, предупредивший нас о нападении. Никаких сигналов тревоги не было, никаких предупреждающих знаков замечено не было. Это сразу же указало на того, кто это был... только один человек знал достаточно о моей безопасности, чтобы перехитрить это все. — Титус? — сказал Артем рядом со мной. — Абсолютно. Он поджал губы, но ничего не ответил. — Почему мы не обновили нашу систему охраны? Это был не такой уж большой вопрос. — Ты не спросил, сэр. — А я должен был? Я пошевелил челюстью, чувствуя, как мышцы дергаются от раздражения. Я виноват. Я сменил охрану вокруг поместья и других наших активов, но не сада. Может, это вылетело у меня из головы, или, может, я был слишком самонадеян, чтобы думать, что у Титуса будет шанс. Другая причина могла состоять в том, что я слишком далеко зашел в своем горе и безумии, чтобы понять, где наша защита слабее всего. В любом случае, это нападение было на меня. Смерть моих людей на моей совести. Еще один грех, который стоит добавить к моей солидной коллекции. Нападение было любопытным... Почему они не забрали с собой героин? Зачем оставлять товары на миллионы долларов на снегу? Волосы на затылке внезапно встали дыбом. — Уберите все, — сказал я. Артем не спорил и не спрашивал, почему. Просто рявкнул: — Пойдёмте. Бродячие Воры немедленно начали расходиться. Некоторые исчезли в зарослях деревьев, в то время как другие сгруппировались вокруг нас с Артемом, защищая. Даже большие собаки-убийцы у их ног напряглись, виляя хвостами. Я повернулся и пошел прочь от этого места. Медленно, методично. Земля хрустнула у меня под ногами. — Костя? — голос Артема был тихим. Я не смотрел на него. — Тебе не кажется странным, что весь наш товар учтен? Осознание поразило его черты, и он быстро осмотрел местность. Он приказал нескольким людям подняться вперед и посмотреть, не прячется ли кто-нибудь у машин, ожидая, чтобы поймать нас. Один из них немедленно вернулся с предупреждением. — Там ждут два федерала, — предупредил нас Вор. — У них камеры и прочее дерьмо. Я разгладил свое пальто. — Очень хорошо. — я дернул подбородком. — Олежка. Моему торпедо не нужна была команда или приказ. Тон, которым я произнес его имя, сказал ему все, что ему нужно знать. — Босс? — спросил Артем, когда я двинулся дальше. — Давай обойдем здание сзади. — В этом нет необходимости, Артем. Мужчина обменялся взглядами друг с другом. Это взгляды, которые я видел много раз за последние три года. Переводилось так: босс безумен, и мы все пострадаем из-за этого. — Те, кто хочет спрятаться от федералов и их камер, могут обойти сзади, — сказал я вслух. Никто из них не пошевелился. — Как я и думал. Федералы не проделали впечатляющей работы, пытаясь замаскироваться. Они наблюдали за происходящим с переднего сиденья машины, подняв окна, сохраняя тепло. Когда мы шли к нашим машинам, сверкнула вспышка их камеры. Я остановился, засунув руки в карманы, и оглядел их. Весь мир, казалось, замер, когда я оценивал их. Даже ветер прекратил бесконечный вой. Затем я начал двигаться. Мои люди в тревоге закричали, когда я подошел к федералам. Прежде чем они успели запереть двери, я распахнул их и вытащил водителя. Оба достали пистолеты, но я не остановился. — Ну, что у нас здесь? — я спросил. Тот, кого я вытащил из машины, лежал на спине, направив на меня пистолет. У него раскраснелись щеки и блестел нос, он выглядел как обычный Санта. Другой федерал был моложе, с большим лбом и заостренным подбородком — его пистолет был направлен на меня, но руки слегка дрожали. — Довольно маленькая команда, — задумчиво произнес я. — Молодой и старый бык. Старший агент не позволил своему страху проявиться так явно. — Осторожно, Тарханов. На тебя нацелены два пистолета. — А на тебе шестеро. Его глаза скользнули по моим ногам, поймав взгляд моих людей. Все они были готовы атаковать — без лишних вопросов.