Линия соединялась в секунде, прежде чем голос Джованни Вильяно был услышан: — Тебе нужен секретарь. — У меня есть. Только не говори Федору. Он не смеялся, Джованни никогда не смеялся. Я подумал, что это потому, что он не видел смысла смеяться. В то время как я смеялся, успокаивая окружающих меня людей или очаровывая тех, кого нужно очаровать, Джованни не стал бы заморачиваться. Он психопат, сказал мне Роман, когда мы впервые встретились с Джованни наедине. Психопаты пытаются слиться с толпой, ответил Артем. Они очаровательны и продуктивны в обществе. Джованни... Джованни просто апатичен. Я согласился с Артемом. Пустоту внутри Джованни нельзя было объяснить медицинским термином. Это нечто гораздо более ужасное. — Слышал, твоя маленькая женщина вернулась, — сказал Джованни. — Могу ли я довериться, что твои кровавые буйства тоже подходят к концу? Я откинулся на спинку кресла, улыбаясь про себя. — Ты один можешь сказать. — Действительно. — Пока ты разговариваешь со мной по телефону, я должен поблагодарить тебя за лодку. Это сократило наше время в пути вдвое. — Ты оказал мне услугу, и теперь я оказал ее тебе. Мы квиты. Через несколько месяцев после ухода Елены Джованни и его новая жена оказались в затруднительном положении, и я был более чем счастлив протянуть им руку помощи. — На данный момент, — ответил я. Джованни издал звук согласия. — Слышал, у тебя появился наследник. Мои поздравления. Моя хватка на телефоне усилилась. — Мы с его матерью не женаты. — хитрый намек на собственное происхождение Джованни. — Если он хочет получить королевство, ему придется убить старого дона и жениться на его дочери. — Или украсть его вдову, — возразил Джованни. — Совершенно, верно. — я снял невидимый кусочек ворса со своих брюк. — Такие примеры мы подали нашим мальчикам. Дон не засмеялся, но в его голосе прозвучал юмор, когда он ответил: — Будем надеяться, что их матери окажут лучшее влияние. Никто из нас в это не верил. — Я позвонил, чтобы узнать о ситуации с Титусом. Она вернулась? Впервые за десятилетия боссы мафии отложили в сторону свое соперничество и разногласия, чтобы выследить Титуса. Она убивала невинных женщин и детей — все хотели кусочка. Мы с Джованни работали в тесном сотрудничестве. Он не простил ей покушения на жизнь его дочери, Марции. — Ее лакеи вернулись и усердно работают. Но сама женщина остается скрытой. — Дай мне знать, если будут какие-либо новости. — И ты тоже. Мы повесили трубку, гораздо более сердечные друг с другом, чем были все эти годы назад. Время — забавная штука, не правда ли? Оно могло как успокаивать, так и причинять боль. Оно могло уменьшить боль, но также могло вызвать негодование. Хуже всего было то, что вы не могли сделать перерыв; это продолжалось и продолжалось, пока вы не оглянулись и не подумали, куда ушло время? Выйдя из кабинета, привлеченный запахом бекона, Роман нашел меня. Выражение его лица было мрачным, а ноздри раздувались, с него капала кровь. — Дмитрий? Мой byki — бык вздохнул. — Дмитрий. — Где? Лицо Романа исказилось. — Уверен, что хочешь иметь с ним дело, босс? Смысл его слов было нетрудно расшифровать. Для него я был пороховой бочкой, готовый взорваться, и соединяя меня с пьяным Дмитрием могло закончиться только катастрофой. — Где? — повторил я. Он не потрудился скрыть беспокойство в своих глазах, когда ответил: — В его ванне. Он выглядел так, словно мог сказать что-то еще, то ли предупреждение, то ли совет, но он замолчал. Роман не осмелился бы рисковать моим характером в эти дни, но, с другой стороны, кто бы осмелился? Она осмелилась, прошептал голос у меня в голове. Я проигнорировал это и пошел не поиски Дмитрия. *** Я нашел Дмитрия на полу в его ванной, бутылки с водкой валялись вокруг него, как странный ритуал. Его голова низко свисала, волосы были спутанными и липкими. Его правая рука кровоточила, опухоль вокруг костяшек указывала на то, что причиной травм было лицо Романа. — Дима? Дмитрий вырос в Штатах и почти никогда не использовал русские клички для домашних животных. Он даже забывал добавлять суффикс-а к женским фамилиям, когда разговаривал с женщинами русского происхождения. Но в этот момент он ответил: — Костя? Я наклонился к нему, мельком взглянув на его руку. Раны неглубокие — он не нуждается в медицинской помощи. — Что стряслось? — спросил я. Дмитрий поднял голову. У него всегда были резкие черты лица, будто он состоял из прямых линий. Даника однажды прижала палец к его скуле и спросила, может ли он порезать ее из-за остроты. Антон обычно поднимал руку и кричал: Колючка! Теперь черты его лица делали его изможденным и пустым, вся жизнь уходила из его тела. Когда-то ярко-голубые глаза теперь глубокие и темные, наполненные только болью. — Брат, — сказал он тяжелым и невнятным голосом. — Брат, — я обхватил его затылок, крепко сжимая. Боль на мгновение прочистила его мозг. — Ты же знаешь, что дно бутылки — это не лекарство. — Я скучаю по своей жене, — проворчал он. Я на мгновение закрыл глаза. — Я знаю, что ты скучаешь. — Я скучаю по своему сыну. — Дмитрий указал на открытый воздух. — Скучаю по своей дочери. — Я тоже по ним скучаю. — Это не то... — он икнул — ...То же самое. Ты получил своего обратно. — Дмитрий приложил руку к сердцу, словно показывал мне, где у него болит. — Я никогда не верну своих обратно. Я сопротивлялся желанию взбеситься, позволить своему безумию взять верх. Я ощущал это на периферии своего сознания, как плесень, которая медленно разрасталась в моем гипоталамусе и мозжечке. Даже малейшего упоминания об этой женщине и секрете, который она скрывала от меня, было достаточно, чтобы воспламенить зверя, бродившего под моей кожей. В редкий момент самообладания я просто сказал: — Твой сын сейчас внизу, ждет своего отца. Антон ждал своего отца. Даже если физически их разделял всего один этаж, их разделял каньон потерь и страданий. Дмитрий покачал головой. — Не могу... Я не могу быть тем, в чем он нуждается. Чего он заслуживает... — его грудь содрогнулась от невысказанного рыдания. — Боже, мы все просто наши родители. Просто повторяется одна и та же гребаная история снова и снова, пока травма не укоренится в нашей генетике. — Никто из нас не является нашими родителями. — Артем сказал, что ты иногда похож на свою мать, — проворчал он. — Когда ты в своем... безумии, после ухода Елены...