Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 17 из 85 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Теперь вы в безопасности. Я подавила желание рассмеяться. Никто из нас не был в безопасности — тем более теперь, когда я воссоединилась с семьей. Мужчины остались, наблюдая за нашим воссоединением, но никто из них не присоединился к нам. На самом деле, Артем видел, как близко я стояла к Евве, его защитные инстинкты, вероятно, горели. Я почувствовала, как загорелись мои собственные. Неужели он думал, что мы с Николаем представляем какую-то угрозу для Еввы? Но, с другой стороны, Артем всегда был слишком заботливым. Он был с Роксаной и, скорее всего, чувствовал себя еще хуже, когда дело касалось его дочери. Константин единственный, кто не остался, чтобы посмотреть на воссоединение. Он вошел в дом вместе со своими людьми, выкрикивая приказы. Даника с задумчивым лицом смотрела ему вслед. — В последнее время он сам не свой... — В последнее время? Думаю, ты имеешь в виду три гребаных года, — пробормотал Роман. Она пристально посмотрела на него, прежде чем повернуться ко мне. В ее глазах мелькнула надежда. — Ему не хватало тебя, Елена. Но теперь ты вернулась; наша семья снова вместе. — она улыбнулась Николаю. — И у нас появились новые люди! Разве мы не счастливчики? Даже Роксана, известная мечтательница и всегда оптимистка, недоверчиво посмотрела на Данику. Но именно Роман фыркнул и сказал: — Не в этой чертовой жизни, Дани. Елена разрушила эту семью. Потребуется больше, чем несколько поцелуев, чтобы исцелить это. — Это была не только Елена. Я удивилась, услышав, как Дмитрий заступился за меня. Другой человек, разрушивший семью, остался неназванным, но она не нуждалась в представлении. Татьяна, или Титус, или как там она себя, блядь, называла, тяжело нависла над всеми нами, вторгаясь в наши сердца и умы. Иногда я думала, что даже если она умрет, мы никогда не освободимся. Призрак этой суки, вероятно, будет открывать двери и включать лампы до конца наших смертных жизней. — Не беспокойтесь о своей семье, — сказала я им всем. — Я буду защищать свое, а вы свое. Все их взгляды упали на Николая. Он начал корчить Евве рожи, из-за чего она посмотрела на свою мать в поисках какой-нибудь помощи. Роксана еще раз обняла меня. — Давай не будем беспокоиться о прошлом. Заходи внутрь, Елена. Было жутко, насколько дом был таким же и в то же время другим. Все стены были в одинаковых положениях, светильники и картины (даже некоторые из движущихся ящиков) оставались идентичными. Я чувствовала себя так, словно перенеслась в прошлое и была той двадцатитрехлетней вдовой, на руках которой была кровь ее отца и мужа. Теперь мне двадцать шесть, я мать, получившая степень по ботанике в местном колледже. На моих руках все еще много крови, но это те же самые руки, которые купали и успокаивали моего сына, так что я не могла злиться. Все могло быть по-прежнему в том же положении, нетронутое и пылящееся, но было что-то другое. Это не было чем-то физическим... Скорее, весь дом покрыт яичной скорлупой. Даже половицы, казалось, скрипели мягче. Словно они боялись разозлить жителей. Или просто хозяина дома. Николай извивался в моих объятиях. — Вниз, мама, пожалуйста. Я поставила его на пол, но держала за руку. — Не убегай, — сказала я ему, когда он потянул меня за руку. — Ты заблудишься. Тогда как я тебя найду? — Прятки! — Не сейчас, малыш. Возможно, позже. Он сжал челюсти, прищурив глаза. Его рот открылся, готовый потребовать того, чего он хотел в своей двухлетней манере. Прежде чем он успел вымолвить хоть слово, в фойе раздался голос. — Послушай свою мать. Николай замолчал по команде. Казалось, даже он не был застрахован от уважения к Пахану. Константин решил снова присоединиться к нам, держа Бабушку за лапы. Он выглядел спокойнее, но зверь, которого он крепко держал взаперти, бродил у него под кожей. Одно неверное движение, и он вырвется на свободу. У моего собственного зверя похожий темперамент. Я ожидала, что Константин обратится ко мне, скажет что-нибудь, что угодно. Я была бы рада, если бы он затеял перепалку на глазах у всех. Хорошую перепалку, которая закончится слезами, битым стеклом и Константином, нуждающимся в выпивке. Я не получила от него таких эмоций. Он сказал Артему и Дмитрию: — Соберите людей на собрание. — он указал на Данику. — Ты тоже, Даника. Затем он ушел. Ничего. Даже не взглянул. Его слова обвились вокруг моего сердца и сжали его. Любимая, моя Елена. Моя душа, мое сердце. — Время для купания, — тихо сказала Роксана. — У нас даже есть ванна с пеной. Хочешь немного мыльных пузырей, Нико? Мой сын энергично кивнул, и его звонкий голос заполнил все фойе. — Да, пожалуйста! 8 Елена Фальконе Вода плескалась по плиткам, когда мы с Николаем купались. Я терла его кожу, пока вода не стала коричневой от грязи, а его кожа не смягчилась. В конце концов мы обнаружили, что наши пальцы вспухли, но ни один из нас не вышел. Это было слишком приятно для купания, в ванной, наполненной сладко пахнущими пузырьками и мылом. — Мы не останемся здесь надолго, малыш, — сказала я Николаю, выливая воду ему на голову. Он смеялся над игрой и пытался ответить. Я позволила ему, чувствуя, как вода стекает по моему лицу, на мгновение затуманивая чувства. — Хорошо, малыш? Мы здесь надолго не задержимся. Николай на самом деле не слушал. — Да, да, мама, — сказал он. Мы не останемся здесь надолго, напомнила я себе. Когда я звонила Артему, умоляя о помощи, отчаянно нуждаясь в безопасности, я не ожидала и этого. Я даже не задумывалась о том, каково это увидеть семью, людей, которых я бросила, ради защиты. Я не осознавала, как сильно скучала по ним, пока не увидела их. На мой взгляд, они не постарели и не изменились ни на день; застыли во времени. Было иррационально полагать, что они не изменятся без меня здесь, но какая-то маленькая часть действительно ожидала этого. Вместо этого щеки Романа ввалились по мере того, как он взрослел, а Роксана начала двигаться с большим комфортом на ноге. Все они покрылись новыми морщинами, шрамами и веснушками, маленькими напоминаниями о том, что я пропустила почти три года их жизни, а они пропустили так же много из моей. Я убрала волосы Нико с его глаз. Мой сын был слишком мал, чтобы понимать, что происходит вокруг него. Но у детей имелась интуиция, и он знал, что что-то происходит, особенно с Константином. Я пыталась отвлечь его по дороге в поместье, но пытливые глаза Николая большую часть пути не отрывались от Кона. Константин не демонстрировал, что испытывал на своем лице, но в самолете была секунда, когда я увидела такое же любопытство на его лице, когда он увидел своего сына. Всего за секунду до того, как он отвернулся, снова превратившись в ужасающего Пахана, которым он являлся.
book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!