Наконец, дождавшись, когда волна патриотизма в обществе достигла определённого уровня, Владимир Александрович созвал всероссийский Земский собор, применив весьма оригинальную схему его созыва. В Земский собор по жребию выбирались представители ото всех сословий империи, причём прямо пропорционально доли этих самых сословий относительно общей численности населения. Но главной особенностью Земского собора являлся его состав: по два избранника, рождённых в один и тот же день календарного года – всего семьсот тридцать лиц мужского пола русской национальности, умеющих читать и писать, изо всех губерний страны. Избранникам предстояло упразднить либо реформировать сословную структуру российского общества. Вынося данный вопрос на обсуждение Земского собора, государь предложил узаконить формальные привилегии потомственных дворян, чтобы народ не забывал о славных деяниях предков указанных лиц перед Отечеством. Дальше в повестке работы Земского собора стояла проблема ликвидации безграмотности – задача, достойная подвигов Геракла. Выступая перед представителями народа, император обрисовал мрачные картины апокалиптического будущего, если государство и общество не сумеют в ближайшие годы разрешить эту проблему. На третий день после открытия Земского собора в Кремль совершенно неожиданно заявился Николай Николаевич Младший, успевший объявить себя покорителем Константинополя. Процесс «покорения» османской столицы великим князем занял дней десять максимум; как только стало ясно, что русские адмиралы и генералы прекрасно справляются с турками и англичанами и без его участия, Лукавый не мешкая отбыл в Москву, где и занялся пиаром себя любимого. – Владимир, смею заверить тебя, что в столь сложное для Отечества время я целиком и полностью на твоей стороне. – Ни с того ни с сего заведя разговор о своей люяльности, Николай Николаевич Младший добился прямо противоположного результата – император насторожился. – Я считаю, что твоя идея созвать Земский собор исключительно из представителей русской нации будет по достоинству оценена будущими поколениями. Уверен, что лишь русская нация может быть надёжной опорой самодержавию… «Эка понесло Лукавого, – мысленно засмеялся вселенец. – Да после февраля семнадцатого русская нация хрен ложила на самодержавие…» «В твоей истории самодержавие сгинуло в красной дыре внучки королевы Виктории, – грубо, но чётко в суть, отреагировал хозяин тела. – Не мешай, что-то не пойму, с чего его вообще понесло в эту степь…» Словно услышав мысли Владимира Александровича, великий князь принялся вещать, как лучшие представители русской нации создали организацию под названием «Русский союз», и как было бы хорошо, если данная огранизация была бы замечена и обласкана самим самодержцем. Учредители «Русского союза», мол, столь страстно жаждут работать на благо русского народа, что ажно кушать не могут… Кто эти славные люди? Протоирей Иоанн Кронштадтский, князь Александр Григорьевич Щербатов, главный редактор «Московских новостей» Владимир Андреевич Грингмут, врач Александр Иванович Дубровин, художник Аполлон Аполлонович Майков, игумен Арсений наконец. Некоторые, конечно, антисемиты, другие – просто не жалуют инородцев, но всех их объединяет безграничная любовь к русскому народу и государю императору. – Безграничная любовь к русскому народу, говоришь? – хмыкнул царь. – Прекрасно, я встречусь с этими замечательными людьми. И даже дам им возможность воплотить их любовь в жизнь. Встреча состоялась в Кремле и прошла, как говорили в советские времена, в тёплой и дружественной атмосфере. Монарх терпеливо слушал и дифирамбы в свою честь, и здравые мысли, и пустопорожние мечтания о светлом будущем. – Господа, я выслушал ваши идеи и замыслы; похвально, что вы готовы положить жизни ради счастья русского народа. Теперь вы выслушаете своего императора, – произнёс Владимир Александрович, обводя взглядом лица гостей. – В России есть беды и есть проблемы. Наши проблемы – это власть тьмы и тьма власти, но с этим вопросом я с Божьей помощью разберусь сам. В зале, где находилось около двух десятков человек, наступила настороженная тишина. Тяжёлый взгляд императора, словно луч прожектора, прошёлся по лицам основателей «Русского союза», которые вмиг почувствовали себя тревожно и неуютно – сообразили, что царь замыслил нечто этакое, от чего фиг отвертишься. Зачем они вообще связались с «покорителем» Константинополя? – Наши беды – это дураки и дороги. С дорогами мы вряд ли справимся, ибо они у нас, по сути, и не дороги вовсе, а направления, – продолжил свою речь государь. – А вот частично решить беду с дураками я доверю вам. Да-да, господа, вам. Вы столь красочно расписывали свою любовь к русскому народу, что я решил поручить вам достойную этой любви задачу – выучить грамоте десятки миллионов простых русских людей. Настороженная тишина переросла в мёртвую: члены «Русского союза» мгновенно осознали, в какие проблемы они вляпались. – Меня раздражает ситуация, когда десятки тысяч российских евреев грамотны, а десятки миллионов чистокровных русских не умеют ни читать, ни писать, ни считать. Те самые великороссы, о благе которых вы страстно печётесь, могут быть с лёгкостью обмануты и оболванены как соплеменниками Иуды, так и другими образованными инородцами. – В голосе Владимира Александровича прорезались нотки гнева. – Обмануть безграмотные народные массы – дело несложное. Достаточно вложить в головы людей простые и понятные им лозунги, а потом разделить их по национальному, религиозному, социальному, классовому признакам. Разделённый народ обречён стать рабом чуждой идеологии, чужой веры, чужой власти. А власть, если кто-то этого ещё не понимает, уже перетекла из рук потомственной аристократии в руки держателей транснационального банковского капитала. Для них, транснациональных банкиров, монархи – это всего лишь пешки, а любой народ – многомиллионные армии рабов, отдающие свои жизни ради процветания горстки великолепно образованных иудеев. Конкретно же русскому народу уготовлена роль пушечного мяса и главной сакральной жертвы во имя антихриста. Услыхав про антихриста, протоирей Иоанн Кронштадтский и игумен Арсений перекрестились; после секундной паузы их примеру последовали и остальные гости. – Ваша задача – сломать планы сатанистов, вытащив миллионы потенциальных русских учёных, врачей, инженеров из невежества и безграмотности, – наконец перешёл к конкретике император. – Идёт война, но я гарантирую вам поддержку со стороны правительства и свою личную. Курировать и финансировать вашу деятельность на ниве просвещения будет товарищ премьер-министра Николай Александрович Второв, а отвечать за результаты – великий князь Николай Николаевич. – Царь повернулся к Лукавому – Здесь нужен армейский подход: организация, дисциплина, логистика, а у тебя имеется богатый опыт, умение и талант мотивировать, проводить грамотную кадровую политику С турками и без тебя закончат. Вдребезги разбитые на Балканах османы потеряли все свои европейские владения; в Закавказье дела у турок также шли плохо. Не получив никакой реальной поддержки со стороны Англии и Франции, в сентябре 1906 года Турция запросила перемирие. Посредником в переговорах выступил Берлин: кайзер Вильгельм II грезил лаврами Александра Македонского и мечтал достичь «жемчужины британской короны», благо Москва не торопилась с выходом к Персидскому заливу. В Германии тем временем с нескрываемой радостью обсуждали появление в Киле русских субмарин и новейших эсминцев – союзникам давно следовало объединить силы в Европе, как это уже произошло в Китае. Когда же в сентябре в Киль прибыла эскадра вице-адмирала Андреева из четырёх броненосцев и трёх «богинь», Вильгельм II на весь мир объявил о боевом братстве двух великих народов, чьей общей целью является утверждение справедливого мира и согласия не только в Европе, но и на всем земном шаре. Данное заявление означало, что при негласной поддержке русских Германия претендует на роль общемирового гегемона – роль, которую последнюю сотню лет играла Великобритания, и к которой исподволь примеривались САСШ. Потерпев тактическое поражение в тайной войне с российскими спецслужбами, банковский клан Кунов-Лебов-Шиффов-Варбургов-Рокфеллеров гарантировал Лондону и Парижу кредитование в размере двадцати миллиардов долларов – огромная сумма по тем временам. В САСШ спешно разворачивалось производство боеприпасов, артиллерии, амуниции и стрелкового оружия для англичан и французов. Начав, наконец, в начале августа общее наступление, германские корпуса за пять дней боёв прорвали первую линию обороны французских войск. Бои были жесточайшими, обе стороны понесли огромнейшие потери: одних только погибших немцы насчитали около ста тысяч солдат, раненых же было раза в два больше. Продвинувшись вперёд на десять-пятнадцать километров, кайзеровцы упёрлись во вторую линию обороны и после неудачной атаки с ходу были вынуждены взять оперативную паузу для подтягивания тяжёлой артиллерии. Без серьёзной артиллерийской поддержки, как показала практика, невозможно прорвать насыщенные пулемётами оборонительные позиции. Массированное применение французами пулемётов шокировало бравых и самоуверенных генералов Второго рейха, рассчитывавших на скорую победу. Не желая терять сотни тысяч солдат на каждой из вражескох линий обороны, Вильгельм II настоятельно попросил короля Леопольда II пропустить германские войска через территорию Бельгии. Бельгийцам на размышление давалось ровно трое суток, после чего Германия оставляла за собой право решить вопрос военным путём. Увы, но Вильгельм II в очередной раз не учёл фактор в виде английского флота, перевозившего во Францию части Британского экспедиционного корпуса. Джон Фишер, как выяснилось, разработал авантюрный план по доставке английских войск в Бельгию и, получив информацию о неминуемом вторжении немцев на территорию этой страны, перенаправил идущие в Кале войсковые транспорты прямиком в Антверпен. Когда немцы пересекли границу Бельгийского королевства, в Антверпене успела высадиться сводная дивизия; ещё три дивизии и бригада морской пехоты высадились в Брюгге, Остенде и Зебрюгге. В результате германские войска затратили больше времени, чем планировалось, на охват территории Франции с севера, что, в свою очередь, позволило французам выдвинуть к бельгийской границе резервные корпуса. К концу августа немцам удалось с боями занять три четверти территории Бельгии, но их план молниеносной войны приказал долго жить. В сентябре на Западном фронте появились русские, а месяц спустя и австро-венгерские дивизии. Владимир Александрович счёл, что русской армии следует нюхнуть пороха современной войны, Франц-Иосиф же просто не рискнул отсидеться в сторонке. Война продолжалась, но никто не спешил назвать её Мировой – Россия и Германия сражались на одной стороне против общего врага. * * * notes Примечания 1 Здесь и далее почти дословно цитируется часть текста из исследования Андрея Юрьевича Склярова «Какова ты, родина богов?» – Здесь и далее прим. авт. 2 Разговор в Кремле происходил осенью 1901 года.