Глава 62 По воле ветра Повинуясь настоятельным советам сразу из нескольких источников, в этой четверти я ограничился всего тремя областями знаний. Я изучал симпатию для продолжающих с Элксой Далом, дежурил в медике и продолжал ходить в учениках у Манета. Скучать мне не приходилось, однако же и надрываться тоже, не то что в прошлой четверти. Артефакцию я изучал куда более упорно, чем все остальное. Поскольку мои поиски покровителя зашли в тупик, я понимал, что мои лучшие шансы встать наконец на ноги – это сделаться артефактором. В данный момент я работал на Килвина, и мне поручали относительно черную работу, стоившую относительно небольших денег. Но, когда я завершу свое ученичество, станет лучше. А главное, я смогу разрабатывать свои собственные идеи и продавать свои изобретения, получая проценты! Если только… Если только я смогу вовремя расквитаться с Деви. Если только я каким-то образом сумею наскрести денег на оплату обучения. Если только я сумею завершить обучение у Манета, не убившись и не покалечившись: работа в фактной была довольно опасной… В мастерской собралось человек сорок-пятьдесят, поглазеть на новинку. Некоторые расселись на каменные столы, чтобы лучше видеть, человек десять студентов собрались на железных мостках между потолочных балок, среди висячих ламп Килвина. Я увидел наверху Манета. Не заметить его было трудно: втрое старше всех прочих студентов, с буйной гривой и седеющей бородой. Я поднялся по лестнице и подошел к нему. Он улыбнулся и похлопал меня по плечу. – Ты что тут делаешь? – спросил я. – Я-то думал, это все для молокососов, которые ничего подобного прежде не видели. – Ну, я сегодня решил поиграть в добросовестного наставника, – пожал плечами Манет. – А кроме того, тут и впрямь будет, на что поглядеть – хотя бы на физиономии присутствующих. На одном из тяжелых рабочих столов стоял массивный цилиндрический бак, фута четыре в высоту и два в поперечнике. Бак был запаян наглухо без видимых следов сварки, и металл отливал особым тусклым блеском, наводившим на мысль, что это не обычная сталь. Я принялся глазеть по сторонам и с изумлением увидел в толпе Фелу, которая ждала начала вместе с остальными студентами. – А я и не знал, что Фела тут работает, – сказал я Манету. Манет кивнул: – Работает, работает! Четверти две уже, что ли… – Даже странно, как я не заметил, – задумчиво сказал я, наблюдая, как она разговаривает с другой женщиной в толпе. – Да, и как это ты не заметил? – сказал Манет с негромким, многозначительным смешком. – Но она тут нечасто бывает. Она занимается лепкой и работает с изразцами и стеклом. Она здесь ради оборудования, а не ради сигалдри. Колокол на башне пробил час, и Килвин огляделся, обводя взглядом лица присутствующих. Я ни на миг не усомнился, что он мысленно отметил всех, кого сегодня не было. – Эта вещь будет в течение нескольких оборотов стоять у нас в мастерской, – сообщил он, указывая на металлический бак. – Почти десять галлонов взрывоопасного растворителя «регим игнаул нератум». – Он единственный, кто его так называет, – негромко заметил Манет. – Это костная смола. – Костная смола? Он кивнул: – Едкая щелочь. Капнешь на руку – секунд за десять до кости разъест. На глазах у собравшихся Килвин надел толстую кожаную перчатку и отлил с унцию темной жидкости из металлической емкости в стеклянный пузырек. – Перед тем как переливать, пузырек следует остудить, поскольку это вещество кипит при комнатной температуре. – Он быстро заткнул пузырек и показал всем присутствующим. – Пользуйтесь герметичными крышками, поскольку жидкость чрезвычайно летуча. В газообразном состоянии она обладает поверхностным натяжением и вязкостью наподобие ртути. Ее пары тяжелее воздуха и не развеиваются. Они собираются вместе. И Килвин, не говоря худого слова, бросил пузырек в ближайший горн. Раздался звон бьющегося стекла. С высоты мне было видно, что горн, по-видимому, нарочно вычистили для этой демонстрации. Он был пуст – просто неглубокий колодец из голого камня. – Жалко все-таки, что он не умеет устраивать настоящих представлений, – вполголоса сказал мне Манет. – Вот Элкса Дал бы на его месте так развернулся! Мастерская наполнилась пронзительным треском и шипением: темная жидкость нагрелась на камнях горна и закипела. Отсюда, с высоты, я хорошо видел, как горн медленно заполняется густым маслянистым дымом. Он вел себя совсем не как обычный туман или дым. Не расплывался по краям. Он собирался в лужицу и висел маленьким черным облачком. Манет хлопнул меня по плечу, я обернулся к нему – и как раз вовремя: облачко полыхнуло ослепительной вспышкой. Со всех сторон раздались испуганные возгласы – очевидно, большинство присутствующих были застигнуты врасплох. Манет ухмыльнулся и заговорщицки подмигнул. – Спасибо! – сказал я и снова отвернулся и посмотрел вниз. На поверхности тумана плясали острые языки пламени, окрашенные в яркий натриево-оранжевый цвет. Увеличение температуры заставило черный туман кипеть все быстрее, он все раздувался и раздувался, и вот уже пламя лизало верхнюю часть горна, который был по пояс высотой. Даже отсюда, с мостков, на которых я стоял, я слегка ощущал лицом жар пламени. – А эта чертовщина как называется? – тихо спросил я у Манета. – Огненный туман? – Можно и так, – сказал он. – Килвин же, вероятно, назвал бы это самовоспламенением под влиянием контакта с атмосферным воздухом. Пламя дрогнуло – и внезапно угасло. Мастерская наполнилась кислым запахом раскаленного камня. – Помимо того что это вещество чрезвычайно едкое, – сказал Килвин, – в газообразном состоянии оно легко воспламеняется. Достаточно нагревшись, оно вспыхивает от соприкосновения с воздухом. Выделяющаяся при этом теплота может запустить каскадную экзотермическую реакцию. – Каскадное адское пламя, – сказал Манет. – Ты прямо как хор на сцене, – тихо заметил я, стараясь сохранять серьезное лицо. Килвин указал на бак: – Эта емкость устроена таким образом, чтобы держать вещество в холоде и под давлением. Пока она находится в мастерской, будьте осторожны. Старайтесь не подвергать ее избыточному нагреванию. С этими словами Килвин повернулся и ушел к себе в кабинет. – И все? – спросил я. Манет пожал плечами: – А чего тебе еще? Килвин сюда пускает только тех, кто достаточно осторожен, а теперь все знают, какие меры предосторожности требуются. – А зачем эту штуку вообще сюда притащили? – спросил я. – Для чего она? – Новичков запугивать! – ухмыльнулся Манет. – А более практический смысл у нее есть? – Страх куда как практичен, – сказал он. – Но с ее помощью еще можно изготавливать излучатели для симпатических ламп другого типа. Они дают голубоватый свет вместо обычного красного. Не такой неприятный для глаз. Бешеных денег стоят! Я посмотрел вниз, в мастерскую, но Фелы в водовороте тел не увидел. Я снова обернулся к Манету: – Не хочешь еще немного поиграть в добросовестного наставника и показать мне, как это делается? Он рассеянно пропустил свою буйную шевелюру сквозь пальцы и пожал плечами: – Пожалуйста! В тот же вечер, играя у Анкера, я приметил красивую девушку, сидевшую в глубине зала за одним из переполненных столиков. Девушка была ужасно похожа на Денну, но я понимал, что это просто мое воображение. Я так надеялся увидеть ее снова, что то и дело замечал ее краем глаза… Но, приглядевшись, я понял правду. Это и в самом деле была Денна! Она, вместе с половиной Анкеровых посетителей, подпевала «Дочерям погонщика». Увидев, что я смотрю в ее сторону, она мне помахала. Ее появление настолько застигло меня врасплох, что я совершенно забыл, что делают мои пальцы, и песня развалилась на ходу. Все расхохотались, я торжественно раскланялся, пряча смущение. С минуту меня подбадривали и освистывали в равной степени, радуясь моему промаху больше, чем самой песне. Такова уж человеческая природа. Я дождался, пока на меня перестанут обращать внимание, и как бы между делом пробрался туда, где сидела Денна. Она встала, чтобы поздороваться. – Я прослышала, что ты играешь на этом берегу, – сказала она, непринужденно перейдя на ты. – Не представляю, как тебе удается работать, если ты сбиваешься каждый раз, как тебе подмигнула девушка! Я слегка покраснел: – Такое нечасто случается. – Тебе нечасто подмигивают или ты нечасто сбиваешься? Я не нашелся, что ответить, почувствовал, что краснею еще сильнее, и она рассмеялась. – Ты долго еще играть будешь? – спросила она. – Ну, не так долго, – соврал я: я должен был Анкеру еще не меньше часа. Она просияла: – Здорово! Тогда уйдем отсюда вместе, ладно? Мне нужна компания для прогулки.