Сосед, пожилой мужчина, сочувственно протянул упаковку бумажных салфеток. – Ну что вы, девушка, так плачете? Всё будет хорошо! «Вот для него я точно девушка!» – подумала Лариса, вытирая слёзы. Самолёт тяжело разгонялся по взлётной полосе, потом резко оторвался от земли, и она представила, что где-то там внизу остался Денис, летящий на мотике. В Питере шёл дождь. Она перебежками добралась до машины и, стряхивая крупные капли с пиджака, прыгнула на заднее сиденье. Водитель закинул сумку в багажник. – У нас второй день льёт, не переставая! Это как же мы нагрешили! – сокрушался он. «Воскресенье! Все дома… Надо было в понедельник возвращаться», – подумала Лорка и закрыла глаза. Ей вспомнился любимый фильм с Дорониной – «Три тополя на Плющихе», и в голове назойливо вертелась мелодия из кинофильма. Машины вереницей выстроились друг за другом и лениво двигались по Московскому как послушное железное стадо. Питерские тротуары были пустынны. Одинокие прохожие, сутулясь под зонтиками, пересекали улицы и проспекты. Наверное, у каждого человека есть своя тайна или случайная встреча? – А в твоей жизни была случайность? – Что значит случайность? От неожиданности вопроса водитель притормозил. – Ну, какая-нибудь встреча, событие, человек… Да мало ли! Чтобы запомнилось на всю жизнь. Случайность! – не отставала Лорка. – Вроде было! Неудобно как-то рассказывать… – Он засмеялся. – Чего только не было! Она позвонила в дверь. Открыла мама и, бросив короткое «привет», в свойственной ей манере сделала вид, что не заметила длительного отсутствия дочери. Лариса услышала знакомое шарканье домашних тапочек: «Он никогда не отучится от этой противной привычки! Неужели нельзя поднимать ноги и не сбивать все ковры в доме!» Олег смотрел на неё испуганными глазами. – Лорочка, дорогая! Ты, наверно, обиделась на что-то? – он преданно заглядывал ей в глаза, и она всё поняла. «Испугался! Думает, что я всё знаю». Она устало улыбнулась. Из своей комнаты вышел Максимка и в нерешительности переминался с ноги на ногу. – А ты что мнёшься? Иди, целовать буду, – она протянула руки. – Двойку, наверно, схватил? Опять за стихи? Лора строго взглянула на Олега. Потом рассмеялась, вспоминая слова водителя. – Ладно… Чего в жизни не бывает! А Ксюша где? – Я здесь! – она грызла яблоко и трясла головой в такт какой-то неведомой музыке, раздававшейся из её наушников. – Мам, и где тебя носило? Она подошла к ней и прижалась щекой. – Мы тут вроде волновались! Лора медленно пошла в спальню, по пути прихватив огромный махровый халат Олега. Она завернулась в него и, в чём была, легла под одеяло. Почему-то было холодно. Хотелось спать. Мама осторожно открыла дверь. – А обедать? – Не хочу… – тихо сказала Лариса. – Задёрнуть тебе занавески? – Мам, ещё 2 часа дня. Какие занавески! Посплю пару часов и встану. Она свернулась калачиком. Холод не отступал. Лариса проснулась, в комнате стояла кромешная темнота. «Всё-таки задернула шторы!» Она включила ночник, часы показывали час ночи. – Ничего себе я дала! Рядом спал Олежка и крепко держал её за рукав халата. Лора с трудом освободилась и побрела на кухню. Кругом стояла необыкновенная тишина. Она отыскала свою сумку, которая так и осталась валяться на диване. Достала телефон, на экране высветилось сообщение, одно-единственное предложение: «Я пропал в тебе!» Она испугалась – ещё немного, и от её решительности не останется и следа. Она удаляла и блокировала всё, что хоть как-то могло связывать с Денисом. «Как всё просто! Раз – и нету». Руки тряслись и не хотели слушаться. Дико разболелась голова. – Завтра поменяю номер. И всё! Потом она вспомнила о записке и лихорадочно начала рыться в сумке. Она вытряхнула всё содержимое на стол, но записки нигде не нашла. «Неужели я обронила в самолёте?» Она пыталась искать даже там, где её и вовсе не могло быть. На пороге стояла мама, она смотрела на Ларису. Потом подошла и без слов обняла дочь, прижав к самому сердцу. – Ты, скорее всего, никогда не расскажешь мне, что с тобой приключилось. И никому не рассказывай, и себе не рассказывай. Так легче. Не было ничего…