– Сейчас тебя утоплю, и вопрос закрыт. А то мучайся, тоскуй по своему хомяку. Вода обожгла прохладой. – Денис, отпусти! Вода холодная! – Поехали в Турцию? – Когда? – Лорка испуганно посмотрела на Дениса. – Давай в августе или в сентябре… Хочешь, в следующий раз в Грузию махнём? Там круто! Пацаны были, понравилось. Хачапури налопаешься… Хинкали всякие… – Поехали в город? Просто погуляем, – предложила Лариса. Есть больше не хотелось, от одного слова мутило, видно, своё наела… Он больше не гнал, и они плавно скользили по шоссе. Она прижалась к нему и испытывала необыкновенное чувство женской покорности и полного доверия: «Я уже прощаюсь с ним. Слишком много эмоций. Надо держать себя в руках. Превращаюсь в сентиментальную дуру!» Они бродили по городу. Город зажигал фонари, и вывески переливались разноцветными лампочками. Кафешки заполнялись людьми, отовсюду раздавалась музыка. «Идеальное место для нравственного падения», – подумала Лора с улыбкой. – Хочешь мороженое? – Денис крепко держал её за руку, иногда отпускал и снова искал. Они почти не говорили, и не потому, что не о чем было поболтать. Не хотелось нарушать это безмолвное единство и большую нежность, которая сейчас возникла между ними. – А ведь могли никогда и не встретиться! – Денис сжал её руку, словно испугался своих слов. – И обратил бы я на тебя внимание в жизни? Ведь это было, скорей всего, любопытство. Просто случай. Как-то всё совпало, и я приехал в Питер без уверенности и особых планов. Наверно, это интуиция. Ты как думаешь? – Я не думаю об этом. У всех были свои обстоятельства. Я ни о чём не жалею. – Лор, а что дальше? – Денис заглянул ей в глаза. Она отвернулась. Он схватил её двумя руками за лицо. – Только не ври мне! Ты завтра уезжаешь. Я хочу знать, когда мы увидимся? Ты же не оставишь меня? Я уже терял однажды. Ну что ты молчишь? Она не понимала, как объяснить этому мальчишке, что всё не так просто. Ей самой становилось холодно и неуютно, когда она задавала себе тот же вопрос. – Денис, я не знаю, что сказать тебе. Ты же всё понимаешь, просто тебе легче. Я не хочу никаких выяснений! Я не хочу строить никаких планов, – в её голосе появились строгие ноты. Она вспомнила Ксюшу и свои нудные проповеди. – Как у тебя всё просто. Лучше бы ты вообще не приезжала! – Денис отвернулся и быстро пошёл к мотоциклу. Лариса догнала его и схватила за руку. Денис, не поворачиваясь, отдёрнул её. – Я устал. Хочу домой. Завтра рано вставать. «И что это! Он всё время будет устраивать мне такие концерты и никогда не сможет понять, что многое невозможно между нами? Он никогда не согласится с положением вещей. Он будет мучить себя и меня», – она была уверена в этом. Они молча вошли в дом, который вдруг утратил свою простоту и радушие. Лариске показалось, что даже он обиделся на неё и не хочет больше принимать и дарить своё тепло. Она почувствовала себя совсем чужой среди этих старомодных сервантов и громоздких кресел. – Если захочешь есть, открой холодильник. Я спать, – Денис даже не взглянул на неё. Она не пыталась его остановить. «Или он полный дурак, или я не понимаю его. Взял и испортил последний вечер!» Она вышла в сад и побрела к плюшевой тахте. Терпкий вкус южной ночи немного успокоил, но не утешил. Ей показалось, это совсем не то место, где ещё совсем недавно они были вдвоём. Беседка выглядела старой покосившейся развалиной, тахта неприятно скрипела. Лариса вернулась в дом. «Мыться и спать, завтра домой. Хватит, напутешествовалась». Она долго ворочалась, уснуть не получалось. Мучила обида: как он мог? То и дело приходила дурная мысль: засунуть свою гордость куда подальше и пойти к нему. «А если он кинет ей обидное – уходи? Может, вообще ничего не произошло, и он просто искал предлог для ссоры?» Свет уличного фонаря освещал веранду, тонкие занавески не спасали. От этого тусклого жёлтого света становилось не по себе. Он тихо постучался и отворил дверь. Она вздрогнула от неожиданности. – Мне плохо без тебя. Я с ума схожу! – А я думала, ты спишь давно… Лариска присела, обхватила коленки руками и уставилась в окно. – Прости, меня… – Денис забрался на кровать и сел в противоположном углу. – Не знаю, что со мной… Бешеный какой-то сегодня. Лариска переползла поближе и положила голову ему на плечо. – Завтра будем мёртвые. Не спим всю ночь. – Ничего, отоспимся как-нибудь… Хомячок не каждый день ко мне в гости забегает, – Денис обнял её. Каждый думал о своём. – Лорка, я не знал, что так быстро можно привыкнуть к человеку. Вот ты уедешь завтра и что-то важное утащишь с собой в Питер. Может, это настолько важное, что дышать трудно будет! – он крепко держал её, прижимая к себе. – Хомичка, ты волшебная! Тебе никто не говорил? Глаза слипались, усталость и сон брали своё. Они то проваливались куда-то, то просыпались и начинали искать друг друга. Она с трудом открыла глаза… «Господи! Сколько времени?» Вскочила с кровати, на тумбочке валялись часы. – Денис, вставай! Ну просыпайся! – Лариска трясла его за плечо, он что-то бормотал и отмахивался рукой, как от назойливой мухи. Ей хотелось на всё плюнуть, забраться под одело и проваляться с ним в кровати до самого вечера. Она была ещё с ним, здесь, и уже совсем далеко от него. Она возвращалась в свою жизнь. – Что ты бегаешь как заведённая! Мы всё успеем, – Денис стоял заспанный, тёр глаза руками. Она не могла смотреть на него, сердце сжималось от жалости к себе, к нему, к этому странному дому и почему-то к Олегу. Лариса всю дорогу волновалась, подгоняя Дениса. Он явно не торопился и спокойно вёл машину. Ей показалось, он делает всё, чтобы она опоздала. В аэропорт приехали впритык. Народ толпился у стоек регистрации с одним желанием – избавиться от ненавистного багажа и услышать призывное «На посадку!» Она неожиданно схватила его за руку. – Ты что, хомичка! Чего испугалась? Лариска скривила губы, как обиженный ребёнок, и уткнулась в Дениса. – Ты что! Плакать удумала? – он пытался её рассмешить. – Лор, а бочки куда дела? Она отбивалась от него. – Отстань! Всё на месте. И куда им деться?! – но на всякий случай потрогала себя за бока и улыбнулась. – Обманщик! Как в театре третий звонок, прозвучал голос диспетчера, призывающий последних пассажиров пройти на посадку. Ей хотелось наговорить Денису тысячу слов, но слова таяли на языке как сладкая вата, не желая складываться во что-то осмысленное, и отдавали горечью. – Я пошла… Он стоял, засунув руки в джинсы, и улыбался ей. – Какой ты красивый! – Думаешь? – Знаю… – бросила Лора и протянула посадочный. Она сделала несколько шагов и обернулась. Он стоял, провожая её взглядом. Она сделала ещё несколько шагов и снова обернулась, махнула ему рукой и сдуру подмигнула. Ей захотелось, чтобы он застыл и остался вот так стоять на всю жизнь, засунув руки в джинсы, чуть склонив голову и обязательно с этой улыбкой. Лариса укуталась в плед и уставилась в окошко иллюминатора. Всё становилось прошлым: и шуршащее море, и старый деревянный дом с резной беседкой, обвитый виноградником, и сильные руки Дениса. «Интересно, ему так же хреново?!» В самолёт заскочила молодая девчонка. Она с трудом дышала, видно, давно бежала, опаздывая на посадку. Оглядев бизнес-класс, подошла к Ларисе и протянула свёрнутый листок бумаги. – Вы Лариса? Это вам. Лора читала и перечитывала короткое послание – сначала с удивлением, потом с грустью. «Я был очень счастлив с тобой! Останься в моей жизни. Я дурак! Я украл у тебя целую ночь. Я буду ждать. Сколько надо, столько буду ждать. Возвращайся!» Записка была написана на клетчатом листке школьной тетрадки. Она видела такую на письменном столе у него в комнате. «Значит, Денис написал её дома». Ей так захотелось встать, схватить свою сумку и побежать туда, где он так и остался стоять, улыбаясь ей на прощанье. Лариса пыталась привстать, но какая-то огромная сила навалилась на неё, лишая возможности думать и двигаться. Она не заметила, как из глаз медленно покатились слёзы. «Какая я дура!» – повторяла и повторяла Лора, шмыгая носом.