– Берём! Всё берём! Катя села в машину, бережно расправив обновку. Серёжа попросил пристегнуться, а ей было жаль мять такую красоту, и она просунула руку между паркой и ремнём безопасности. Так и проехала весь путь, даже рука онемела. В ресторане он заказал бутылку французского шампанского. – С наступающим тебя, через несколько дней Новый год!.. – он был тёплый и внимательный, наверное, впервые. Шампанское Кате не понравилось: – И что сколько шумихи вокруг? Наше сладкое совсем не хуже! Серёжа улыбался своими карими глазами. – А тебе очень идёт это маленькое чёрное платье с белым воротничком! Катька удивлённо посмотрела на него. – Честно? Я его купила в H&M, а воротничок сама пришила. А я там, ну, в этом магазине, такое же видела. Знаешь, сколько стоит?! – она выразительно закатила глаза. – Целое состояние! – Кать, хочешь, останемся в отеле на всю ночь? Она почувствовала нотки сомнения, обычно они были вместе два часа, от силы три, и он торопливо запихивал её в такси. – Хочу! Она быстро набрала мамин номер – вдруг передумает? – Мам, не жди. Я не приду сегодня ночевать. У подруги останусь, – почему-то соврала Катя. – Сумку береги! – ответила мама и повесила трубку. Серёжа тихонько тормошил её за плечо. – Вставай, завтракать не успеваем. У меня дел полно! Кате совсем не хотелось вылезать из-под тёплого воздушного одеяла. – Давай по-быстрому! Через 10 минут такси! Они вышли вместе. На улице всё так же валил снег, только по-особенному тихо и плавно. Казалось, он влияет на людей, и они замедлили шаг, попав под его магию. Рабочие копошились на крышах, скидывая снег до прихода оттепели – а то крыши обрастут сосульками, беды не оберёшься. – Сейчас бы в Павловск, на ватрушках покататься! – Катя уставилась на крышу соседнего дома. – И что говорят, что зима в Питере – не лучшее время года? Вон красота какая! Его машина, припаркованная у входа, была похожа на большой белоснежный сугроб. Он махнул дормэну. – Скажи, пусть почистят, – и протянул тысячу. «Хорошая работёнка! А если 10 машин, так это целых 10 тысяч!» – подумала Катюша, кутаясь в новую парку. – Ладно, давай! Твоя тачка приехала. С наступающим тебя! – он быстро поцеловал её и пошёл. Катя растерянно захлопала глазами. Вот и кончилась сказка! Даже не сказал, что напишет или позвонит. Ну вот он такой, что поделаешь! К счастью, дома никого не было. Она сняла обновку и повесила на вешалку в прихожей, потом передумала и потащила в свою комнату: пусть здесь висит, надёжней. Ей стало одиноко. «Лучше бы мама была дома!» Она пошла на кухню за табуреткой, залезла на антресоли и вытащила целую кипу постеров. Вот они, совсем забытые и дорогие! Катя перебирала бумажные картинки и мечтательно улыбалась. Она никогда их не выбросит – столько вместе пережито! – Барышников! Привет, Михаил! Она аккуратно расправила загнувшиеся уголки и быстро пошла в свою комнату. Где же кнопки? Неужели брат забрал? Она сначала рылась во всех своих ящиках письменного стола, потом у брата, даже в тумбочках маминой спальни. Нету! Катя решительно схватила скотч и четырьмя толстыми полосками приклеила Барышникова к обоям. Вот теперь мама точно прибьёт! Висеть Михаилу пожизненно в моей комнате! Катя взглянула ему в глаза – печальные! Ей всегда казалось, что именно он понимает её лучше всех. Она прилегла на диван. На чём же она тогда остановилась? Ах да! Красивый зал… Тихая музыка… Сервировка стола, которая поразила… Ей захотелось спать, она с трудом сопротивлялась. Так! И что там дальше? Михаил красивым балетным жестом указал ей на стул. Неожиданно рядом оказался мужчина во фраке и любезно помог присесть. – Привет! Давно не виделись! – он улыбался, а глаза оставались грустными. – Может, шампанского? – Только не французского! Давай, если можно, наше, только сладкое. Михаил засмеялся. – Конечно, можно. Здесь всё можно! Зал наполнялся какими-то людьми. Мужчины с женщинами появлялись парами и медленно ходили по залу. Услужливые официанты в галстуках-бабочках разносили подносы с напитками и закусками. Дамы были преимущественно в вечерних длинных платьях и выглядели по-киношному. – Ой, а я в халате! – спохватилась Катюша. – Почему в халате? На тебе прекрасное белое платье, расшитое дивными орхидеями, – Барышников улыбался. – Как так? – она с удивлением разглядывала себя. – Ой! Какая красота! А здесь есть зеркало? Она уже приготовилась выскочить из-за стола. – Нет, здесь нет зеркал. Мы же воображение, и у нас нет отражения. Надо же, как в рифму получилось! – Миша печально улыбнулся. Катя поднесла бокал сладкого шампанского. – А вкусное какое! Интересно, а настоящий Барышников что-нибудь чувствует, когда он становится чьим-то воображением? – Не думаю! Ну если только лёгкое головокружение. Катерине хотелось всех разглядеть, и она вертела головой, как испуганный воробей. – Да, здесь полно тех, кого и на свете нет! – она поёжилась, стало не по себе. – А вон Байрон! – Катя вскрикнула от удивления. – Что-то спутница у него старовата! Или здесь это не имеет значения? – Абсолютно! – Барышников красивым жестом поднял бокал к свету и задумчиво стал разглядывать пузырьки. – Кстати, неплохое! Напомнило вкус юности! Я любил «Советское шампанское»! Вдруг Катя увидела Есенина и попыталась спрятаться за Михаила. В поэта она была серьёзно влюблена, даже плакала по ночам от неразделённый любви. «Какая я была глупая!» – подумала Катя. – Ну что ты там прячешься, он не помнит тебя. Сегодня твоё воображение – я. Катька расслабилась. – А мужчины тоже играют со своим воображением? Миша обернулся и взглядом указал на пару. – Да это Мерлин Монро! А какой с ней интересный мужчина! Неужели не может никого найти в реальной жизни? – Почему? – он рассмеялся. – Женат, трое детей! Просто она его мечта. – А жена? Он что, её не любит? – Очень даже любит. Но она не Мерлин, да это никому и не мешает. Катька не унималась. – И что, они все здесь собираются? – Да нет! Это ты захотела, чтобы здесь и именно так. Ну не тяни! Рассказывай. Уехал уже? Катерина вытаращила глаза. – Нет, через пару дней. А ты откуда знаешь? А, понятно, извини. Конечно, ты всё знаешь, ты же моё воображение. Получается, что бы я ни спросила, ты ответишь, как думаю я? – Кате стало грустно, и она в задумчивости водила пальцем по бледно-розовым орхидеям на своём шёлковом платье. – Ну не скажи! – Миша обиженно отвернулся. – А ты знаешь, что твой Серёжа считает тебя несколько скучной? Катька чуть не подскочила на стуле.