– У тебя есть такое оружие? – спрашивает он. Я легонько шлёпаю его по щеке, и он издаёт низкий рык. – Оно у вас перед глазами, капитан. В конце концов, я же Пожиратель Людей. * * * Сми возвращается вместе с Черри. Обе в крови. Мне не приходится спрашивать, чтобы понять, чья это кровь. Я узнаю запах своего брата где угодно. – Что случилось? – спрашивает Джеймс. – Я пырнула Вейна кинжалом, – отвечает Сми и идёт за барную стойку, чтобы налить себе выпить. С невозмутимым выражением лица, не выдавая своих истинных эмоций, я спрашиваю: – И как же тебе это удалось? – У неё есть магический нож. – Голос Черри дрожит. На её веснушчатом лице видны мокрые грязные полосы. – Я думаю, она убила его. – Дорожки свежих слёз размазывают грязь ещё сильнее. Я стискиваю зубы. – Это так? – Нет, – отвечает Сми и проглатывает стопку яблочного виски в один глоток. Моё облегчение почти ощутимо. – Но чтобы вылечиться, простой перевязки ему не хватит, – добавляет Сми. Я ощущаю внезапный резкий стук в голове. Я же предупреждал братишку. Чёрт, я планировал сам преподать ему урок. Но одно дело – я, другое – она. – Он умрëт? – спрашиваю я. Она ставит стопку, упирается обеими руками в стойку и наклоняется вперёд. – Он хотел убить Черри. – Они же обещали вернуть её! – оскорблëнно восклицает капитан. – Это я виновата, – вмешивается Черри дрожащим голосом, вытирая нос. – Только я. – В чём именно? – спрашивает её брат. – Уинни. Я заперла её в комнате с Тенью Смерти Неверленда, и та каким-то образом проникла в неё. Ну, я определённо не мог бы предположить, что это произошло таким образом. – Десять очков тебе, крошка Черри. Это было смело. Она цепляет зубами нижнюю губу и качает головой. – Ад и преисподняя. – Джеймс чешет в затылке. – Это всё усложняет. – Нет, это не так. – Хотя вообще-то это так. – Это лишь упростит победу над Питером Пэном. – Не упростит. – Почему ты так решил? – Я видел Дарлинг в городе, помните? Она не контролирует тень. Из неё получится отличное прикрытие, именно то, что нам нужно. Это как минимум сомнительная идея. Но на самом деле я работаю лучше, когда импровизирую. – Ты никогда не доберёшься до него, – говорит Черри, и мы все поворачиваемся к ней. – До Питера Пэна. Но Уинни и Вейн – его слабости. Это если ты хочешь знать, как его уязвить. – Затем разворачивается и выходит из комнаты. – Похоже, твоя сестра уже показывает себя выгодным приобретением. Джеймс делает шаг, словно собираясь пойти за ней, но останавливается объявить: – Мы устроим встречу со всеми королевскими особами. С фейри и Дарклендскими. Покончим с Питером Пэном раз и навсегда. Когда он уходит, я возвращаюсь к своему арахису. Я просто умираю с голода. Выпить полглотка пиратской крови было недостаточно. Даже не близко. Сми снова наливает себе виски и взбалтывает в стопке. – У меня есть вопрос, который очень меня беспокоит, Сми. Она упирается языком в щёку изнутри. – Ответ будет стоить фунт стерлингов. Я лезу в карман, достаю монету и кидаю ей через стойку. Она легко ловит монетку в воздухе, смотрит на неё на раскрытой ладони. Говорит: – Продолжай. – Ты знала, что Венди Дарлинг была беременна, когда покидала Неверленд? Она снова выпячивает языком щёку, затем облизывает нижние зубы. Вторая монета громко звякает: я отправляю её к собеседнице вдоль по стойке, и металлический кругляшок звонко ударяется о стопку. – Ты знала, что она была в Эверленде? Сми встречается со мной глазами. – Ты много путешествовала по островам, у тебя повсюду есть уши. Конечно, ты знала. Она выпрямляется, отставив выпивку в сторону. – А Джеймс знает, что девушка на другом конце острова – это его прапра… Сми перегибается через полированную барную стойку и зажимает мне рот рукой. – Не надо. Храбрая женщина, не боится так близко подобраться к острым зубам крокодила. Осторожно беру её за запястье и убираю руку. – Ты собираешься рассказать ему? – Какое тебе дело? – Ответы стоят фунт стерлингов. – Я улыбаюсь ей. Она эффектно закатывает глаза и выдёргивает руку из моей хватки. – Почему же ты не вытащила её? – спрашиваю я. – И не сказала ему? – Венди Дарлинг сидела в тюрьме Эверленда. Её освобождению мешало множество препятствий и сложностей, и в мои обязанности не входило разбираться со всем этим бардаком. Что бы люди ни говорили о Джеймсе, у него, возможно, самое большое сердце во всём Неверленде. Венди ему правда небезразлична, глубоко небезразлична. И если бы я рассказала ему, он бы пошёл туда за ней и погиб – либо ему пришлось бы сражаться в двух войнах на двух островах, хотя война, которую он уже вёл, и тогда стоила ему больше допустимого. – Кроме того, – продолжает она, – как ты думаешь, что сделал бы Питер Пэн, если бы понял, что наследники Дарлинг теперь одновременно наследники Крюка? Лучшим сценарием было спасти ребёнка и вернуть его в мир смертных. – Ты так и сделала? Пусть я враг Джеймса, а он, в свою очередь, один из самых близких друзей Сми, но я не враг Сми, а Сми не таит обиды. Она женщина действия, и она всегда действует по собственному плану. Я подозреваю, то, что Джеймс спустя все эти годы жив и ему до сих пор не отрезали яйца, как минимум наполовину её заслуга. Сейчас я практически вижу по её глазам, как в голове у неё вращаются шестерёнки.