Она кивает мне и приступает к работе. Глава 18 Уинни – У меня нет никакой Тени Смерти. Я сижу на кровати Пэна, прислонившись к изголовью, подтянув колени к груди. Я снова чувствую себя маленькой девочкой, напуганной тем, что у неё может быть кишечный грипп. В детстве я всегда ненавидела, когда меня рвёт: желудок скручивает, всё тело горит и дрожит. Я знала, что это произойдёт, но продолжала отрицать неизбежное. – Дарлинг, – зовёт Пэн. – Это какая-то ошибка. – Нет. Я своими глазами видел, как она проявилась и взяла над тобой верх. – И? Что она сделала? Пэн озабоченно хмурит брови. Я вся в крови, так что, думаю, всё было достаточно плохо. Но он бросает на меня такой взгляд, что я поневоле задумываюсь, может ли что-то быть ещё хуже, чем просто «плохо». – Что там случилось? – спрашиваю я. Он длинно выдыхает, а затем рассказывает мне всё. * * * Я рывком распахиваю дверь и взбегаю по лестнице. – Дарлинг! – кричит Пэн мне в спину. – Нет. Я этого не делала. – Дарлинг, подожди! В его словах звучит повелительная нотка, но я игнорирую его и несусь вверх, перепрыгивая через две ступеньки. Я не знаю, что собираюсь делать, когда окажусь на земле, но я разберусь. – Я пойду в город и докажу тебе, что это неправда, – говорю я ему. – Ты ничего такого не сделаешь. – Может, это была иллюзия! Может, над тобой просто постебались близнецы! – Дарлинг! Выскочив из гробницы, я бегу по коридору на чердак. Вейн и близнецы там, все трое. Близнецы пьют и играют в карты. Вейн в кресле читает. Когда мы влетаем, все поднимают глаза, и Вейн, рассмотрев меня, подозрительно сощуривается: – Почему она вся в крови? Я уже собираюсь рассказать ему нелепую теорию Пэна, как вдруг внутри меня, в самой сердцевине, чувствуется какое-то изменение. Я уже чувствовала это несколько раз с тех пор, как проснулась в своей постели вместо гробницы. Внутри меня раскручивается спиралью какая-то тёмная сущность, и, как и в случае с волком, я определённо могу слышать или ощущать её намерения. «А вот и я», – говорит она. Воздух на чердаке как будто становится разреженным. Мне холодно и жарко одновременно, в ушах звенит. Ни за что, сука, я не могла никаким таинственным магическим образом заполучить Тень Смерти Неверленда. Должно же быть какое-то нормальное объяснение. Вейн незаметно подходит и вырастает передо мной, целенаправленно пользуясь своим ростом, чтобы подавлять меня. Тёмная сущность не упускает это из виду, и у меня внутри закипает волнение. – Говори, мать твою, Дарлинг. – Вейн, – предостерегает Пэн. – Вообще-то ты не… Я даю Вейну пощёчину. Звук в наступившей тишине раздаётся очень громко. И я испытываю глубокое болезненное удовлетворение, наблюдая, как на его бледной щеке проступает красная отметина. Что, чёрт возьми, со мной не так? У меня огромные проблемы. – Прости… я не хотела… Вейн хватает меня за горло и прижимает к барной стойке. – Вейн, ради бога! – пытается урезонить его Пэн, подходя со спины. Глаза у Вейна уже почернели, а на макушке появляется первая белая прядь. – Хочешь поиграть в игры, крошка Дарлинг? Я собираюсь извиниться – снова – но слова застревают у меня во рту, и я сразу понимаю, что именно меня останавливает: эта сущность. Между нами дрожит от напряжения воздух, и Вейн наклоняет голову, сверкая чёрными глазами. Радостное предвкушение расцветает в горле, и я чувствую, как бешено стучит сердце. Всё моё беспокойство, все сомнения и страхи тают. И остаётся только голод. Но я жажду не еды. Не в этот раз. Когда я отвечаю ему, голос, исходящий из моего горла, звучит чужим: – Да, Тёмный. Играй со мной как можно жёстче. От его низкого рыка моя киска сжимается, его член втыкается мне в бедро, и Вейн подталкивает меня вниз. Вместо этого я тянусь к его ширинке и трогаю его сквозь штаны. Глаза Вейна закрываются, а грудь вибрирует от раскатистого стона. – Не валяй дурака, Дарлинг, – говорит он. – Заставь меня. Его глаза распахиваются, а затем его рот резко, с нажимом накрывает мой. Он словно наказывает меня губами, причиняет боль, целуя. Его большая рука грубо хватает меня за челюсть, управляя поцелуем, пока его язык вторгается мне в рот, присваивая меня. Его твёрдый стояк почти до боли впивается мне в бедро. Поцелуй становится глубже, Вейн опускает руку, ощупывая мою грудь, и перекатывает в пальцах сосок. Он проглатывает мой тихий крик удивления и боли, а затем задирает на мне платье до талии и расстёгивает собственную молнию. Едва спустив штаны, он направляет член ко входу и заводит мои ноги себе на бёдра. – Зачем ты так со мной, Уин? – бормочет он, продвигаясь внутрь ровно на дюйм, настолько, чтобы подразнить меня.