– И какие этому есть объяснения? – Лишь те, что за эти годы топография местности претерпела некоторые незначительные, но катастрофические в нашем случае изменения. Вот взгляни на карту! Что ты там видишь? Кира поднесла карту к глазам и принялась всматриваться в неровные линии, которыми та была испещрена. – Это написано чернилами, – заметила она. – В одном месте чернила расплылись и образовалось пятно. – Верно. В те годы шариковых ручек или лазерных принтеров еще не было. Писали в лучшем случае металлическими перьями. Ну что? Видишь? – А что я должна увидеть? – Ориентиры! – воскликнул дядя Коля, выхватывая из рук Киры карту. – Вот ручей! Вот это холм! Вот тут ручей раздваивается на два рукава. А вот тут растет дуб. От него нужно свернуть направо. И там должна быть ель! Кира следила за узловатым пальцем дяди Коли, которым тот вел по пунктирной линии, которая причудливыми изгибами пересекала весь этот рисунок. Назвать данное творчество картой у Киры не поворачивался язык. Какая же это карта, если по ней ничего не понятно? Где север? Где юг? Куда течет эта река? Какой высоты холм? – Никакая это не карта! – вырвалось у Киры. – А что же? – оскорбился дядя Коля. – Так, художественный набросок местности. Возможно, профессиональный топограф тех дней, если бы ему показали этот рисунок и объяснили на словах, что и как, мог бы составить приличную карту. Но увы, такого топографа под рукой у прадеда не было. Образования топографического тоже не имелось. И в результате потомкам от Морозова досталось то, что досталось. – Однако это еще не все, – произнес дядя Коля, заметив, что его молодые гостьи приуныли. – Есть еще устные указания вашего прадеда, которые он оставил своей дочери. – Да? И где они? – Тоже тут. – Тут больше ничего нет, – заглянув в конверт, произнесла Леся. – Нету? Не может быть! – Посмотрите сами. Дядя Коля засунул нос в конверт, а потом даже потряс его, чтобы убедиться, что там пусто. И произнес: – Действительно, ничего нет. Наверное, Настасья вынула бумаги. Но неважно! Я помню эти строчки наизусть! И полуприкрыв глаза, дядя Коля начал читать по памяти: – От межевого камня свернуть на елохову чащу. В саму чащу не ходить, смерть пламенную опасаться. Ждать солнца. Потом идти на закат до восхода. Остановиться, отдохнуть и снова ждать. После идти по стрелке вплоть до журавля. Журавля отпустить в небо, где его тень упадет, это то самое место и будет. Оттуда путь держать дальше по карте. Нормально! Подруги слушали дядю Колю и понимали, что, пожалуй, старик Морозов, шифруя свое послание, малость переборщил с таинственностью. Ничего же не понятно. Не письмо потомкам, а послание рода Ашеров. Разгадать его будет не так-то просто, Шерлоков-то Холмсов среди них нет! И еще не факт, что сокровище, которое впоследствии обнаружится, будет стоить затрат, которые уйдут на его поиски. – Можете мне поверить, клад того стоит! – словно наводя на мысли, произнес дядя Коля. – В пещеру свезли три воза, груженные золотом, платиной, драгоценными камнями и наиболее ценными предметами интерьера, которые прадед сумел вывезти из своего дома и мастерских при фабрике. Остальное он раздал своим детям. И могу вам сказать, даже те крохи, которые моя мать спасла для нас с Настасьей, стоили очень дорого. А мой дед ничего не захотел оставить большевикам. Сказал, что они и так получили больше, чем им причиталось. А уж он постарается вывезти все, что сможет, и спрятать. Лучше бы старик имел какие-то счета в Швейцарии или где-нибудь в спокойной Европе. Хотя тогда во времена Первой мировой войны, которая бушевала над Европой, трудно было доверять свои капиталы иностранным банкам. Да еще находясь в самой глубинке на Урале. Конечно, старик Морозов, наученный российской действительностью, предпочитал наличные, и не просто наличные, а исключительно золотые рубли. – Никаких счетов в иностранных державах наш предок не держал. А те, что и были, реквизировали большевики. Вот и думайте после этого, можно доверять банкам или нет! Вопрос повис в воздухе. Подруги и раньше сами прекрасно понимали, насколько ненадежны виртуальные деньги, которые вроде бы есть, а вроде бы их и нету. Если вдруг завтра чудовищный вирус, на который не смогут найти управу, сожрет все банковские системы, то и виртуальные деньги также окажутся у него в брюхе. И что тогда будет с миром? Что произойдет с людьми и тем обществом, которое мы знали? Нельзя будет ничего ни продать, ни купить. И все люди на земле в один миг окажутся полными банкротами. У них не будет их волшебных кредитных карточек, по которым они привыкли получать в симпатичных металлических банкоматах все, что им нужно для жизни. Привычная жизнь для всех закончится. И кто тогда будет в выигрыше? Правильно, те, кто имеет наличный запас золота, серебра или драгоценных камней. Общество вернется к почти что натуральному хозяйству. И единицей обмена снова станут драгметаллы, зерно и скот. Так что старик Морозов был не так уж и не прав, доверяя свое сокровище тем горам, откуда оно когда-то и было извлечено. Но не перестарался ли он в этом, вот в чем был вопрос. – И как же нам искать клад? – вырвался у Киры вопрос. – Вы нам поможете? – Увы, – развел руками дядя Коля. – Я не смогу с вами поехать. – Не хотите? – Очень хочу! Но боюсь быть вам обузой. – Ну что вы! Какая же вы обуза! – Здоровье у меня уже не то, – сокрушенно признался дядя Коля. – Прожитые годы все сильней и сильней дают о себе знать. Боюсь не выдержать такой экспедиции. Но подруги чувствовали, что дядя Коля очень хочет поехать. А когда человек чего-то хочет, то и силы откуда-то берутся, и обстоятельства складываются таким образом, что все получается. – Дядя Коля, как же мы без вас. Мы даже не знаем, где этот Морозовск находился. На нынешних-то картах он есть? – Нету, – сокрушенно признался дядя Коля. – Разве что на самых подробных, областного значения. Да и городом это теперь не назовешь. Так, несколько старых домов, которые не были разрушены пожаром еще во время войны. Оказалось, что во время обстрела Морозовска гитлеровскими войсками вспыхнул пожар. Здание склада и основные производственные корпуса были уничтожены огнем, бороться с которым не было ни сил, ни возможности. И производство оружия было перенесено из почти уничтоженного огнем Морозовска в другое место. – А сам Морозовск с тех пор медленно, но верно умирал. Восстанавливать рудоплавильную фабрику, на которой в войну отливали еще и снаряды, никто не стал. И город, который до войны кормился от нее, очень быстро захирел. – Но почему так произошло? – Говорят, недра непосредственно возле Морозовска истощились. Восстанавливать горнодобычу в тех краях стало невыгодно. Ну, а места, где старик Морозов добывал самоцветы, он также унес с собой в могилу. Специально снова их разрабатывать никто не стал, сочли нерентабельным. – Как такое возможно? – Дороги, которые вели к шахтам, мой дед подорвал. Сами шахты тоже. Опытных людей, кто мог знать правду и выдать вольно или невольно ее большевикам, он отправил от себя подальше. Большевикам досталась лишь его плавильня, которую они в войну и приспособили для выплавки железной руды, и фабрика по обработке полудрагоценных камней. Но яшма, амазонит и малахит интересовали большевиков не сильно. Да и карьеры, где велась их выработка, были стариком Морозовым также уничтожены. – А топазы, александриты и аметисты? – Шахты, где велась их выработка, были уничтожены несколькими взрывами. Да уж, старик провел полномасштабную акцию протеста против новой власти. Хорошо это было или плохо, сейчас судить трудно. Но Морозов был ярым противником власти большевиков. И мстил им за смерть царя, его семьи, а также своей спокойной и благополучной жизни как только мог! – Не удивительно, что большевики все-таки расстреляли Морозова. – Расстрелять-то они его расстреляли, но всех его богатств все равно не получили. – Но почему старик не уничтожил в первую очередь фабрику? – Производственные корпуса он также взорвал. Но как оказалось, восстановить фабрику не так уж сложно. А вот заново бурить карьеры, искать месторождения золота, платины и драгоценных камней, а потом прокладывать к ним подъездные дороги было трудно. – И прадеду удалось разом уничтожить то, что строилось десятилетиями? – Илья Морозов вырос в тех местах. Он знал, где в горах подложить взрывчатку, чтобы результат был катастрофическим. Чего не смог взрыв, то доделали сами горные породы. Оползни совершенно погребли под собой то, что когда-то составляло славу и гордость промышленника Морозова. Так не любить самого себя и дело своих рук или ненавидеть тех, кому придется его отдать… М-да… Просто страшно становилось от силы духа Морозова. А также от злобности его натуры, которой легче было смириться с тем, что дело его жизни будет уничтожено, чем допустить, чтобы оно досталось другим людям. – И все же я не уверена, что нам стоит поехать, – сказала Кира, с сомнением качая головой. – Если найти сокровища так трудно, вряд ли у нас это получится. Дядя Коля расстроился, но старался не подавать виду. – Вам решать, девоньки, – произнес он. – Вам жить, вам и решать. А я уже старик. Извините, сегодня был тяжелый день. Пойду прилягу. Попрощавшись с дядей Колей, подруги отправились к себе домой. Но если они думали, что на этом история и закончится, то они ошибались. Их история только начиналась. И убедиться в этом подругам пришлось уже на следующее утро. Вечером девушки легли спать поздно. Все обсуждали и прикидывали все «за» и «против» предложенной им авантюры. – Нет, нечего даже и думать о такой поездке. – Это сплошное безумие. – Тетка Настасья совершенно права, никакого сокровища нет. – А если и есть, то его все равно не найти! Несмотря на такие рассудительные речи, поехать подругам хотелось отчаянно. У них буквально все свербело и подзуживало изнутри: надо поехать, надо поехать, надо поехать! Не удивительно, что заснули девушки очень поздно. Спали плохо. И проснулись с трудом от надрывно звенящего будильника. – Леся, выключи ты его на фиг! – Сама выключи. У тебя звонит! Кира приоткрыла один глаз, покосилась на свой молчащий будильник и крикнула: – Нет, у тебя! – У тебя! Между тем звонки становились все громче и все чаще. И Кира наконец сообразила, что звонят в дверь.