Я провела шесть часов в «Хартленд Гарденс», помогала бабушке обжиться в ее новой комнате. Ее соседка Этель и вправду провела с нами целых десять минут, с воодушевлением поздоровалась, спросила, нужна ли какая-то помощь, а когда бабушка ответила, что ее красивая внучка все уже уладила, Этель извинилась и ушла, потому что не хотела пропустить занятие по горячей йоге. – Мне не стыдно признаться, что я по уши влюблена в одного джентльмена. – Она подмигнула бабушке. Бабушкины брови взлетели к серебристым кудряшкам. – Я не знала, что люди здесь встречаются. – О да, иногда. Но я про тридцатилетнего инструктора по фитнесу! Это по нему мы тут все сохнем. Медсестра Эйми, бабушка и Этель покатились со смеху. Я тихо улыбнулась, складывая одежду в шкаф и расставляя туалетные принадлежности на тумбочке в привычном для бабушки порядке. Прощаться было труднее всего. Я понимала, что пора уезжать, но не хотела уходить, не зная, как она отреагирует, когда станет другой бабушкой. Той, которая еще принимала меня за Кортни и считала дьявольским отродьем. – Просто езжай. Легче не будет, если ты задержишься и увидишь нервный срыв. А он обязательно наступит. Так всегда бывает. К тому же как только мы получим результаты обследования, то скорректируем лекарственное лечение, и перепады настроения станут не такими частыми, – заверила меня Эйми. Я хотела сказать, что бабушка вообще не принимала лекарства, но в итоге просто кивнула. Она права. Я не могу до конца жизни прятать бабушку от мира. И все же, сев в пикап, первые десять минут я просто пялилась на здание и мучилась от чувства вины. Бабушка Савви меня вырастила. Она – единственная мать, которая у меня была. А теперь я буду видеться с ней только по выходным, во время коротких визитов. Я больше не буду с ней жить. Это конец целой эпохи. Потянувшись к бардачку, я вытащила кое-что от Карли. Она написала мне письмо и попросила открыть, только когда я сегодня закончу. Думаю, подруга хотела убедиться, что я доведу дело до финальной точки. Я вытащила письмо из конверта. Шоу, Ты поступила правильно. Я тобой горжусь. Теперь снимай это сломанное кольцо с пламенем. Перестань хвататься за пепел своей матери. #ФениксыВсегдаПобеждают Карли Глаза наполнились слезами. Я сделала, как она просила. Сняла кольцо и положила его в конверт, заклеила. Бумага в руках стала мокрой от моих слез. Я отложила письмо на соседнее кресло и впервые за несколько часов потянулась за телефоном. Я провела пальцем по экрану, и у меня перехватило дыхание. Двадцать пять пропущенных звонков. Истон Браун. Возможно, Тесс Дэвис. Карли Контрерас. Заблокированный номер. А еще была целая куча сообщений. Истон Браун: Это Истон. Пытался до тебя дозвониться. Истон Браун: Перезвони, пожалуйста. Истон Браун: Это срочно. Пожалуйста. Тесс Дэвис: Ты слышала про Уэста??? Тесс Дэвис: Ты будешь с этим что-то делать? Карли: Когда увидишь мое сообщение, обязательно перезвони! Истон Браун: ГРЕЙС, ВОЗЬМИ ЧЕРТОВУ ТРУБКУ! Тесс Дэвис: Набери, если понадоблюсь <3 Карли: Тут мир рушится, а ты там, наверное, играешь в бинго с Агнес и Элмером, Шоу. Я нарочно не брала сегодня телефон с собой, потому что не хотела, чтобы что-то отвлекало. И уж тем более не хотела узнавать результат боя Уэста с Эпплтоном. Наконец я оправилась от шока и решила набрать Истона. Я знала, что он, скорее всего, с Уэстом, поэтому логичнее позвонить ему первому. Еще гудки не успели пойти, как он взял трубку. Так быстро, что я решила, мы звоним друг другу одновременно. – Алло, Истон? Это Грейс. – Грейс! – запыхавшись, взревел он. Я слышала, как он идет по скрипучему линолеуму. – Господи боже, мы тебя тут все обыскались. – Он в порядке? – несмотря на усилия, голос у меня задрожал. Я не хотела волноваться. А потом Истон задал вопрос, который не захотел бы услышать ни один звонивший. – Ты стоишь? Тогда лучше сядь. Уэст Предыдущий вечер – Приятель, да твою же мать! Ты опоздал на сорок минут! – встретил меня Макс с распростертыми объятиями, будто мы парочка. Я оттолкнул его, он пошатнулся и упал на задницу. Я зашагал зигзагами к «Шеридан Плаза», услышав, как мой байк с глухим звуком свалился на землю. Я забыл нормально припарковаться. Мой косяк. Плакала моя драгоценная роспись на байке. Извини, Кристина. Я пошел вперед и споткнулся о свои же ноги. Чем быстрее покончу с этим, тем лучше. Макс встал и, прорычав просьбу о помощи, успел меня подхватить – да уж конечно! Рядом тут же возникли Ист, Рейн и Тесс. – Ничего себе! Наконец-то нашел человека, более долбанутого, чем Канье, – невозмутимо сказал Рейн. Тесс прижала ко рту ладошки и покачала головой, яростно меня осуждая. – Боже мой, Уэсти. – Мужик, да он в стельку. – Ист закинул себе на плечо мою руку, Рейн с другой стороны сделал то же самое. Тесс, любопытный мышонок, которого я хотел бросить на съедение львам, побежала за нами. – Тебе нужно отменить бой, – потребовал Ист. – Он не должен состояться. Уэст даже стоять прямо не сможет. – Вбщетмогу, – заплетающимся языком сказал я и отпихнул их, чтобы отстоять свою точку зрения. Ист и Рейн отошли, и мне, разумеется, удалось сохранить равновесие. Видите? И нет проблем. Я вполне способен… Шлеп! Только через несколько долгих секунд я понял, что щека горит не от стыда, а от удара об асфальт. – Я на лицо шлепнулся, да? – невнятно произнес я, потому что к языку прилип гравий. С каких это пор бетон такой мягкий и уютный? И прямо возмутительно дремотный. – Есть вообще такое слово – дремотный? – поинтересовался я. И услышал стон Иста.