– Я выражаю признательность месту, в котором родилась, что тут такого? – Ты провинциальная девица, которая в свободное время наверняка сдирает с белок шкуру, сидит на камне на своем крыльце и жует табак. Признай, Техас, ты… Техас. – Мне мое прозвище не нравится. – Ну, бывает. Прозвище останется. А теперь скажи, какая муха тебя укусила. Сбавив обороты, я вздохнула. – Сегодня пропала моя бабушка. Просто вышла из дома и ушла, не сказав куда своей сиделке. Она не совсем в здравом уме и… – скоро наградит меня сердечным приступом. – Имеет склонность попадать в неприятности. Я пытаюсь ее найти. – Слышишь? – Что? – Пытаюс – опять окончание проглотила. – Это все, что ты услышал из того, что я тебе сказала? – Я прищурилась, только чтобы не заплакать. Я правда-правда вот-вот заплачу. Вообще-то, это первое в моем списке срочных дел, как только я найду бабушку. Уэст сунул под мышку шлем. – Где она может быть? Давай сузим зону поиска. – Сегодня десять лет со смерти дедушки, так что я обошла обычные места. Кафе, где они работали, кладбище, на котором он похоронен, их прежних друзей… – я умолкла, когда до меня наконец-то дошло. – О. – О? – Уэст внимательно посмотрел на меня в поисках зацепок. – Закусочная у шоссе. Она могла пойти туда. Там они познакомились. Она стояла за кассой. Дедушка Фредди работал на гриле. – Полагаю, голым по пояс. – Уэст цокнул языком. Но я была настолько зациклена на своей догадке, что совсем не увидела совпадения. Я щелкнула пальцами. – У них там первое свидание прошло. Да. – Я кивнула. Она все мне об этом рассказала. Как они задерживались после смены. Как она затащила его за прилавок и поцеловала до бесчувствия. – Бабушка могла туда пойти. Конечно, так бы она и сделала. – Тогда лучше тащи туда свою задницу. – Отличная идея. Я повернула назад и пошла к дому, чтобы забрать машину, но вдруг остановилась, стоя спиной к Уэсту. – Вот черт. – А? – Я услышала в его голосе улыбку. Уэст даже на сантиметр не сдвинулся, зная, что я у него на крючке. – Это за пределами Шеридана, примерно в десяти километрах отсюда. Из-за ярмарки сегодня ту дорогу закрыли. Единственный путь – старая грунтовая дорога, но мне по ней на своем пикапе не проехать. «Шевроле» был со мной одного возраста и, как и я, не в лучшем виде. К тому же это скорее тропинка, чем дорога. Начнем с того, что пикап вообще туда не влезет. Идти по грунтовой тропинке тоже не самая лучшая идея. Она проходила между кукурузными полями. Там встречались рыси, койоты и другие дикие животные. – Мы поедем на байке. – В поле зрения снова появился Уэст. – С каких это пор ты говоришь «мы»? – Я крутанулась к нему лицом и приподняла бровь. – А ты умеешь ездить на мотоцикле? – Нет. – Тогда иначе, чем «мы», не получится. Господи, Техас, ты вроде умная девчонка, но иногда так тупишь. Он сунул мне в руки свой шлем. Я подхватила тяжелую вещь, но даже не шелохнулась, чтобы надеть ее на голову. С изумлением уставилась на Уэста. Открыла рот, чтобы отклонить его безумное, пусть и любезное предложение, но он протестующе поднял ладони вверх. – Избавь меня от этой чуши. Ты не в том положении, чтобы отказывать, а я точно не джентльмен, чтобы настаивать. – Уверена, у тебя найдутся дела поважнее. – Нет, у меня найдутся дела повеселее. – Он цыкнул. – Ничто не сравнится с помощью другу в беде. Другу. Что-то в его интонации окончательно меня сокрушило. Я почувствовала себя слабой. Уязвимой. Мне претило принимать от него помощь. Если мы поедем за бабулей, то нужно честно его предупредить. – Моя бабушка… своеобразная личность, – осторожно предостерегла я. – Слава, блин, богу. А то все остальные в этом городе до чертиков нудные. Запрыгивай. – Уэст похлопал по кожаному сиденью мотоцикла. – У тебя есть еще шлем? Для себя? Уэст выхватил шлем из моих рук, бросил на землю кепку и проворно надел мне на голову шлем. Потянув за пряжку, закрепил его на подбородке. Залез на байк и кивнул. – Запрыгивай. Черт. Возьми. Я опустила голову и быстро сунула кепку в задний карман. Шлем неожиданно оказался тяжелым и чертовски сильно сдавил мне щеки. – Не хочу, чтобы ты ехал без шлема. Я не желала, чтобы из-за меня Уэст рисковал жизнью. С этими его подпольными боями и поездками на мотоцикле казалось, будто он отлично справляется с задачей покончить с собой. Моя помощь ему ни к чему. Уэст пропустил мимо ушей мои слова, прижал пальцы к глазным яблокам и, явно выйдя из себя, покачал головой. – Залезай, пока я не завалил тебя, как мешок с картошкой. Честно предупреждаю: нежничать не стану. Я шагнула к нему, чувствуя, как трещит по швам моя решительность. – И посмотри на раскрас Кристины, – обратил внимание он. – Кристины? – В честь Кристины Хендрикс. – Он похлопал шершавой рукой по блестящему красному переднему крылу мотоцикла. – Мой любимый – красненький. – Радует, что только она настолько глупа, что позволяет тебе на себе прокатиться. И она неодушевленный предмет, – невозмутимо произнесла я. На минуту Уэст уставился на мою покрытую шлемом голову, а потом запрокинул голову и расхохотался с искренней, заразительной радостью, от которой у меня вскипела кровь. Эта идеальная жемчужно-белая улыбка подтвердила мое первоначальное подозрение, что ею можно сбивать женщин с ног. И мужчин, наверное, тоже. Я перекинула ногу через сиденье. Все тело дрожало от возбуждения и тревоги. Я никогда еще не чувствовала себя такой напуганной и живой. – Подвинься вперед, – рявкнул Уэст. Я так и сделала. Мотор подо мной урчал, как свирепое животное. – Теперь прижмись ко мне. – По-моему, это уже напоминает третье свидание. Уэст снова расхохотался. Его смех был хриплым, прокуренным, почти чужим – словно парень не привык быть счастливым. – Ну, ты либо прижимаешься к главному ублюдку универа, либо развеваешься на ветру, как сдувшийся шарик. Как скажешь, так и будет, Техас. Я получу удовольствие при любом раскладе. Уэст Сент-Клер обладал уникальной способностью делать хорошие поступки и при этом вести себя как полный и безоговорочный придурок. Я с неохотой прижалась грудью к его спине и положила голову между лопаток. Закрыла глаза и вздохнула, напоминая себе, что не в том положении, чтобы сейчас изображать ханжу. – Обхвати меня руками, да покрепче. Я обвила его тело руками, ощущая каждый кубик на рельефном прессе, и сердце у меня начало биться так часто, что он, без сомнений, почувствовал это сквозь тонкую футболку. Мы стрелой понеслись по дороге, рассекая стоячий воздух. Уэст наклонился вперед. Я обхватила его покрепче руками, потрясенная тем, как мы держимся на его мотоцикле, даже когда с асфальта съехали на гравий, а потом и на пыльную дорогу, всю в колдобинах. Футболка на Уэсте развевалась как флаг, а от резкого порыва ветра у меня захватывало дух. Каждый дюйм моего тела покрылся мурашками. – Не напрягай мозги, Техас. Ничего хорошего из этого не выйдет. – Ветер смазал его слова. К счастью, Уэст замедлил скорость, и мне удалось его расслышать.