Курносая баскетболистка с ярким мелированием с любопытством уставилась на Эмму, а потом склонилась к парню с дредами, и оба заржали. Эмма поморщилась и прошла мимо с высоко поднятой головой. Ей было не привыкать к косым взглядам тех, с кем она училась в самых разных школах. Она даже составила целый список колких реплик, чтобы ответить любому, кто издевался над ее одеждой с барахолок и обзывал приемышем. Список хранился в карманном блокноте, который она всегда держала при себе, как иностранные туристы, не расстающиеся с английским разговорником. Впрочем, ей не хватало храбрости воспользоваться этими язвительными остротами. А Саттон уж точно не смолчала бы. Вдруг что-то в дальнем конце вестибюля привлекло внимание Эммы. Возле дверей стоял длинный стол, а перед ним выстроилась целая очередь, и все что-то подписывали. Когда толпа расступилась, Эмма увидела сидящих за столом Лорел и Мадлен – в одинаковых черных футболках с белой надписью на груди. Эмма прищурилась, не веря своим глазам. На футболках красовался лозунг: «СВОБОДУ ТАЙЕРУ!» Не в силах победить любопытство, Эмма подошла ближе. – О, привет, Саттон! – приторным голосом произнесла Мадлен. – Еще секунду, и пойдем обедать. – Что это? – спросила Эмма, кивая на петицию, которую все дружно подписывали. – Ничего. – Лорел выхватила листок из рук парня в спортивном костюме и накрыла его рукой. – Тебе это не интересно. – Ей-то как раз должно быть интересно, – буркнула Мадлен себе под нос. – Это же из-за нее он попал в передрягу. Мадлен подтолкнула к Эмме планшет с петицией. «ПЕТИЦИЯ ЗА ОСВОБОЖДЕНИЕ ТАЙЕРА ВЕГИ» – страница под заголовком вся была покрыта неразборчивыми подписями учащихся. На столе стояла банка с наклейкой «СБОР СРЕДСТВ ДЛЯ ЗАЛОГА», уже набитая купюрами по одному, по пять и десять долларов, а кто-то не поскупился и на двадцатку. – Хочешь внести свой вклад, Саттон? – с некоторым вызовом спросила Мадлен. – Пятнадцать тысяч – большие деньги, и мы дорожим каждым долларом. Нельзя допустить, чтобы Тайер просидел в тюрьме целый месяц. Мы должны как можно скорее вытащить его оттуда. Эмма провела языком по зубам. Единственное, что помогало ей сохранять рассудок – так это знание, что Тайер пробудет в тюрьме до начала судебных слушаний. Но не могла же она признаться в этом Мадс и Лорел. Интересно, а что будет, если завтра она явится в школу в футболке с надписью: «ТАЙЕР – ПРЕДПОЛАГАЕМЫЙ УБИЙЦА МОЕЙ ДАВНО ПОТЕРЯННОЙ СЕСТРЫ-БЛИЗНЕЦА»? Она подняла голову и встретила суровый взгляд Лорел. Ей сразу вспомнились слова миссис Мерсер о том, что Лорел нелегко живется с такой сестрой, как Саттон. Эмма очень хотела выяснить, почему возвращение Тайера так разозлило Лорел. Не потому ли, что он пришел в комнату Саттон, а не Лорел? Лорел только ревновала его или знала, что Тайер давно влюблен в Саттон? А может, она думала, что это Саттон украла у нее парня? Но, возможно, Лорел расстроило что-то совсем другое – то, о чем мы с Эммой даже не догадывались. К счастью, Эмме не пришлось придумывать предлог, чтобы не подписывать петицию: к ней подлетела Шарлотта и положила руку ей на плечо. – Пошли, девчонки. Даже активисткам нужно обедать, – громко сказала она, поманив Мадлен и Лорел. – Я застолбила наш любимый столик. Пожав плечами, Мадлен и Лорел запихнули в сумки листовки с петицией и присоединились к ним. Шарлотта молча повела их к деревянному столу во внутреннем дворике кафетерия. Вокруг цвели кустарники, колибри порхали между кормушками в форме маргариток, развешанными вдоль всей ограды. За соседним столиком девчонки в форме школьного оркестра хихикали, разглядывая фото на iPad. За другим столиком мальчишки-десятиклассники кидались друг в друга соломинками от коктейлей. Супертощие девицы возле оштукатуренной стены клевали мини-порции греческого йогурта. Взрыв смеха разрядил напряженную атмосферу, и, обернувшись, Эмма увидела приближающихся к ним «двойняшек-твиттеряшек». Габби щеголяла в брюках капри с шелковым кантом и подобранной в тон повязкой на голове. Между перламутровыми пуговицами яркой рубашки цвета лайма проглядывал крошечный кулон из персикового коралла на изящной цепочке. Лили выглядела как после набега на гардероб Кортни Лав – в ультракороткой клетчатой юбке с миллионом английских булавок, драных черных колготках и черном топе с открытым плечом и довольно откровенным декольте. – Здравствуйте, юные леди, – сказала Габби, накручивая на палец длинную светлую прядь. – Привет, – буркнула Мадлен. – Нет-нет, не выказывайте бурной радости от встречи с нами, – съязвила Лили. Лорел закатила глаза и макнула суши в соевый соус. «Твиттеряшки» попадали на стулья и достали свои пакеты с едой. У обеих на обед был органический клубничный йогурт и бананы. – Итак, девочки, – начала Лили, снимая кожуру с банана. – Теперь, когда мы стали полноправными членами клуба, – она огляделась и понизила голос, прежде чем произнесла его название: – «Игра в ложь», кого мы разыграем в следующий раз? – Ее голубые глаза сверкнули от возбуждения. Мадлен дернула плечом и как будто смахнула со щеки персиковые румяна, мерцающие на ее фарфоровой коже. – Мне без разницы, – сказала она, безучастно глядя поверх головы Эммы. Но на лице Лорел зажегся интерес. – Кажется, у меня есть идея! – Она украдкой огляделась по сторонам и заговорила тише. – Как насчет него? – Она указала на кого-то за спиной у Эммы. Все повернули головы, чтобы проследить за ней взглядом. Когда Эмма увидела, о ком идет речь, сердце у нее сжалось. Итан сидел спиной к ним, задрав ноги на кирпичную стену, с книгой в руке. – Итан Лэндри? – В голосе Габби проскользнули нотки удивления. – А почему нет? – возразила Лорел. Она подняла глаза и встретилась взглядом с сестрой. Эмма почувствовала, как щекам становится горячо. На прошлой неделе, когда они вместе покупали платья к балу выпускников, она призналась Лорел, что ей нравится Итан. И Лорел видела их вместе на теннисном корте. Эмма не сомневалась в том, что это подстава и, возможно, месть за появление Тайера в спальне Саттон. Шарлотта скривила рот, похоже, не одобряя выбор. – Итан? Не будет ли это повтором? – Да, Лорел, у нас же уговор не повторяться, – напомнила Мадлен. Эмма чуть не подавилась сэндвичем с индейкой. Что это значит? Они что, уже разыгрывали Итана? Она вспомнила видеоролики «Игры в ложь», которые хранились в компьютере Лорел. Ни в одном из них она не видела Итана. И когда же это произошло? Почему Итан ничего ей не рассказывал? – Чисто технически, это, наверное, повтор, – согласилась Лорел, задумчиво постукивая пальцем по губам. – Но мы так и не проучили его за то, что он помешал нам, когда мы пытались разыграть тебя, Саттон. – Она имела в виду ту ночь, когда Итан наткнулся на Шарлотту, Мадлен и Лорел во время съемок сцены удушения Саттон. Именно этот ролик оказался в Интернете и подтолкнул Эмму к поискам сестры-близнеца. Итан тогда подумал, что Саттон грозит опасность, и вмешался, чтобы предотвратить преступление. Но он сказал Эмме, что Саттон отшутилась, сделав вид, будто ничего не произошло. – И мы постараемся сделать так, чтобы розыгрыш получился необычным. Мадлен закинула в рот виноградину. – Знаешь, Итан действительно отличная мишень. Он такой чувствительный, такой эмо. Возможно, даже расплачется или что-то в этом роде. – Уа-уа, – подхватила Лили. Она что-то строчила в Twitter, порхая пальцами по клавиатуре. – Что ж, договорились, – сказала Мадлен. – Встречаемся завтра у меня дома? Эмма с трудом могла дышать. События разворачивались слишком стремительно, выходили из-под контроля. – Может, оставим Итана в покое? – произнесла она срывающимся голосом. Все уставились на нее. – Почему, Саттон? – спросила Лорел, явно довольная собой. – У кого-то есть секрет, о котором мы не знаем? Эмма оглядела подруг Саттон, закипая от обиды на Лорел, которая выставила ее в таком свете. Лорел была единственной, кому она призналась в своих чувствах к Итану – другие девчонки вряд ли бы ее поняли. Саттон встречается с Итаном? Странный выбор после сверхпопулярного Гаррета. Да и что бы она им рассказала? Она и сама еще не разобралась, что происходит между ней и Итаном. И наверное, еще рано говорить, что они стали парой… Эмма открыла банку диетической колы, ощущая мелкие брызги газировки на пальцах. – Нет у меня никаких секретов, – сказала она спокойно, стараясь подражать голосу Саттон. – Тем более связанных с Итаном. – Сердце защемило. – Ну, тогда тебе ничего не помешает разыграть его вместе с нами, – сказала Лорел, громко хлопая в ладоши. Она жестом указала на прямую спину Итана. – Я верю, девочки, что эмобой у нас в кармане. 11 Семейный ужин В тот вечер отголоски хип-хоп баллад – недавнего увлечения Лорел – вырывались из-за закрытой двери ее спальни, разливались в холле и били по ушам. Эмма прижала пальцы к вискам. Чего бы она только не отдала за то, чтобы провести день с Алекс, своей лучшей подругой из Хендерсона, слушать вместе группу Vampire Weekend[21] или любые песни, в которых не звучит бесконечное нытье: «Детка, детка, детка». Она задалась вопросом, разделяла ли ее сестра ужасные музыкальные вкусы Лорел. Мой музыкальный вкус всегда был безупречен. Может, я и не перечислю с ходу все крутые концерты, на которых побывала, – уверена, их набралось бы немало, – но всякий раз, когда по радио звучали Адель, «Мамфорд и сыновья»[22] или Люкке Ли[23], я знала, что они наверняка находятся в моей коллекции хитов iTunes. В памяти то и дело всплывали слова и обрывки мелодий, словно голоса сирен из моего прошлого. – Я не могу прийти, Калеб, – расслышала Эмма громкий голос Лорел, пытающийся перекричать музыку. – Я же говорила тебе, что сегодня мы идем ужинать всей семьей. Вздохнув, Эмма встала, прошла в гардеробную Саттон и стала перебирать футболки, сложенные аккуратнее, чем на стерильных полках в бутике Gар. Во всем, что касалось одежды, Саттон демонстрировала любовь к порядку. Эмма вытащила из стопки бирюзовый топ с вырезом «лодочкой», надела через голову и подобрала к нему леггинсы из темной джинсовой ткани и балетки с металлическим блеском. – Да, я знаю, что это отстой, – пробивался сквозь стены голос Лорел. – Мне так неохота идти! Чем меньше времени я провожу с ней, тем лучше. Эмма догадалась, что говорит Лорел о ней. Когда они вернулись домой после тренировки по теннису, миссис Мерсер объявила, что семья остро нуждается в совместном досуге. Это означало, что Эмма и Лорел просто обязаны зарыть топор войны и отужинать вместе с родителями в шикарном ресторане «Артурос» в одном из райских уголков Тусона. В прошлой жизни Эмма, скорее всего, работала бы в «Артурос», а не ужинала бы там с семьей. Она бы сказала миссис Мерсер, что ни к чему заморачиваться с этим ужином любви и дружбы. После того как Лорел предложила разыграть Итана, Эмма уже сомневалась, что хочет с ней помириться. Из комнаты Лорел снова донесся взрыв смеха. Эмма уставилась на свое отражение в зеркале, расчесывая волосы круглой щеткой. Интересно, знал ли Калеб о том, что Лорел влюблена в Тайера? Что он подумал, когда увидел ее за столом сбора подписей под петицией за освобождение Тайера, в этой дурацкой футболке? И что, черт возьми, известно Лорел об отношениях Тайера и Саттон? Эмма снова вспомнила странную реплику Лорел: «Из-за тебя он снова оказался в беде!» Что она имела в виду? Как бы это узнать? – Я позвоню, когда мы вернемся домой, – пообещала Лорел, прерывая мысли Эммы. – Пока! – Музыка резко смолкла, и на втором этаже воцарилась тишина. Эмма слышала, как Лорел хлопает ящиками, а потом скрипнула дверь. Она увидела тень, прошмыгнувшую под дверью комнаты Саттон, и вскоре снизу, из кухни, донесся голос Лорел, которая звала миссис Мерсер. Внезапно Эмму осенило. Она вскочила с кровати и тихонько выскользнула в коридор. Дверь в спальню Лорел была приоткрыта. Свет от ночника падал на ковер. Убедившись, что Лорел все еще внизу, Эмма на цыпочках прокралась в ее комнату. Оказавшись внутри, она притворила за собой дверь и услышала, как щелкнул замок. Спальня Лорел до жути напоминала спальню Саттон, вплоть до белого кресла-пузыря[24] и пурпурных декоративных подушек на кровати. Эмма шагнула к дальней стене, где висели коллаж из фотографий теннисной команды и календарь с щенками. На календаре был открыт ОКТЯБРЬ. В квадратиках под цифрами Лорел оставляла пометки о домашних заданиях, теннисных матчах и вечеринках. Медленно и осторожно Эмма перелистала календарь назад, на страницу августа, с которой смотрели три крошечных щенка боксера. Первую неделю августа Лорел выделила жирной надписью: «Семейные каникулы». Эмма тут же посмотрела на тридцать первое – день исчезновения Саттон. В правом верхнем углу квадрата Лорел нарисовала голубое сердечко, заштриховав его толстыми неровными линиями и с таким нажимом, что на бумаге остались вмятины. Эмма задержала взгляд на сердечке, гадая, что бы это значило. Потом перевернула страницу и стала изучать даты в сентябре – вечеринка у Ниши Банерджи, начало учебного года, первые соревнования по теннису. Ничего как будто не выбивалось из привычного распорядка. Но вдруг ее внимание привлекло кое-что на обороте августовской страницы: напротив квадрата с числом «31» просматривался оттиск инициалов ТВ. Неужели Тайер Вега? Сердце учащенно забилось. Очевидно, Лорел сначала записала инициалы, а потом заштриховала их синими чернилами. Но почему? Хотела бы я знать.