– Просто смотрю на звезды. Миссис Мерсер улыбнулась. – Когда ты была маленькой, это было твоим любимым занятием. Помнишь, как ты придумывала звездам имена? Ты говорила, это несправедливо, что их назвали другие люди только потому, что родились за тысячи лет до тебя. – Я давала звездам имена? – Эмма выпрямилась, удивленная. – И какие же? – Ну, не очень оригинальные. Кажется, это были «Мама», «Папа», «Лорел», «Саттон». А еще «Созвездие Э», в честь твоей любимой куклы. – Миссис Мерсер указала на скопление звезд в западной части неба. – Кстати, я думаю, что это оно и есть. Видишь? Вон там, в форме буквы «Э». Когда-то тебе это нравилось. Ошеломленная, Эмма уставилась в небо. Так и есть, шесть звезд образовывали размашистую заглавную букву «Э». Холодок пробежал у нее по спине. Она ведь тоже когда-то выбирала это созвездие. Она знала, что у Саттон была старая кукла по имени Э – может, даже в честь Эммы, – но удивительно, что Саттон привлекали те же звезды и она тоже давала им имена. Неужели это и есть космическая связь близнецов? Неужели Саттон чувствовала незримое присутствие Эммы, и наоборот? Наверное, уже в миллионный раз Эмма задалась вопросом – как бы сложилась ее жизнь, если бы их с Саттон не разлучили? Стали бы они подругами? Помогали бы друг другу справляться с перепадами настроения у Бекки? Поместили бы их вместе в детский дом или разбросали бы по разным приютам? Мне тоже оставалось только гадать. Если бы я выросла вместе с Эммой, сестрой-близнецом, которая присматривала бы за мной, возможно, сейчас я была бы жива? Миссис Мерсер устроилась на соседнем шезлонге и закинула руки за голову. – Могу я спросить тебя кое о чем, не рискуя навлечь на себя громы и молнии? Эмма напряглась. Она не очень любила каверзные вопросы личного характера. Ей хватало дотошного детектива Квинлана. – Э-э, ну, наверное, да. – Что происходит между тобой и твоей сестрой? – Миссис Мерсер откинулась на спинку. – После того… что случилось в пятницу ночью, между вами как будто кошка пробежала. Эмма оторвала взгляд от звезд и стала рассматривать ногти на руках. – Я бы тоже хотела это знать, – с грустью произнесла она. – Вроде бы на прошлой неделе вы хорошо ладили, – тихо сказала миссис Мерсер. – Вместе ходили на бал выпускников, болтали за ужином, не ссорились, как обычно, по пустякам. – Она кашлянула. – Мне это только кажется, или между вами все и правда изменилось из-за того, что Тайер появился в твоей спальне? Эмма вздрогнула, услышав имя Тайера. – Может быть, – призналась она. – Я думаю, она… злится. Но я не просила его приходить в ту ночь. Задумавшись, миссис Мерсер закусила нижнюю губу. – Знаешь, Саттон, Лорел любит тебя, но ты не самая покладистая сестра. – Что ты имеешь в виду? – удивилась Эмма и, скрестив ноги, придвинулась ближе к миссис Мерсер. Колючий ветер трепал ее волосы и холодил нос. Да, с негодованием подумала я. Что это значит, мамочка? — Ну, понимаешь, ты красивая, умная, и тебе как будто все дается легко. Друзья, бойфренды, теннис… – Миссис Мерсер наклонилась к Эмме и заправила ей за ухо выбившуюся прядь волос. – Тайер, может, и лучший друг Лорел, но все видели, как он смотрел на тебя. У Эммы перехватило дыхание. Неужели миссис Мерсер что-то знает об отношениях Саттон и Тайера? – И… как же он смотрел на меня? Миссис Мерсер посмотрела на Эмму, но выражение ее лица оставалось непроницаемым. – Так, словно готов на все, лишь бы быть с тобой. Эмма ждала продолжения, но миссис Мерсер молчала, а ей так хотелось, чтобы она сказала что-то определенное. Но не могла же Эмма спросить в лоб: «Да, кстати, а я когда-нибудь встречалась с Тайером тайком? И как ты думаешь, возможно ли, что он потерял самообладание и убил меня?» Грустная улыбка тронула уголки губ миссис Мерсер. – Твой отец так смотрел на меня когда-то. – Ма-ма, фу! – Эмма скорчила гримасу, зная, что именно так отреагировала бы Саттон. Но в глубине души ей понравилось, что миссис Мерсер так откровенна с ней и рассказывает об ухаживаниях мистера Мерсера. Было приятно слушать о том, как два человека любят друг друга, хотят иметь детей и, став родителями, изо всех сил стараются дать дочерям самое лучшее. Она не встречала таких людей в своей прежней жизни. – Что? – Миссис Мерсер с невинным видом прижала руку к груди. – Мы ведь тоже были молодыми. Много, много лет назад. Эмма посмотрела на тонкие морщинки вокруг глаз миссис Мерсер и недавно окрашенные волосы. Она знала, что Мерсеры удочерили Саттон, когда обоим было уже под сорок, после почти двадцати лет брака. Как это не похоже на Бекки, которая хвасталась тем, что она «крутая молодая мамочка» и всего на семнадцать лет старше дочери. Со стороны она всегда выглядела своенравной старшей сестрой Эммы. – Ты рада, что у вас так поздно появились дети? – ляпнула Эмма, прежде чем успела прикусить язык. Тень пробежала по лицу миссис Мерсер. Дятел принялся долбить соседнее дерево. По улице проехала машина. Облако набежало на луну, и темнота стала непроглядной. Наконец она вздохнула. – Я не уверена, что рада — правильное слово. Но я каждый день благодарю судьбу за то, что вы с Лорел появились в нашей жизни. Даже не представляю, что бы я делала, если бы с кем-нибудь из вас что-то случилось. Эмма смущенно заерзала, испытывая удушающее чувство вины. Именно в такие минуты она жалела о том, что приходится скрывать от семьи Саттон самый большой секрет. Их дочь убита, и каждый прожитый день – еще одна упущенная возможность найти ее убийцу. Когда Эмма ехала на автобусе в Тусон, с нетерпением ожидая встречи с Саттон, в ней теплилась надежда на то, что, возможно, семья Саттон примет и ее, позволит прожить в их доме хотя бы последний год учебы в школе. По иронии судьбы, она получила то, чего хотела. Но как поведут себя Мерсеры, если узнают правду? Вышвырнут ее вон – это уж точно. Или, того хуже, добьются ее ареста. Ей очень хотелось признаться миссис Мерсер во всем. Сказать, что с одной из ее дочерей уже случилась беда. Но она знала, что это невозможно. Итан прав. Никому нельзя рассказывать, кто она на самом деле. Пока нельзя. Дверь снова открылась, и в патио проскользнула еще одна фигурка. В лучах фонарей блеснули вьющиеся светлые волосы Лорел. – Что это вы там делаете? – Любуемся звездами, – бодро ответила миссис Мерсер. – Присоединяйся к нам! Лорел помялась в нерешительности, а потом зашагала к ним по траве. Миссис Мерсер слегка подтолкнула Эмму локтем – мол, «Лови момент! Это твой шанс все исправить!» Опустив голову, Лорел села рядом с матерью. Миссис Мерсер наклонилась к ней и начала заплетать ее волосы в косы. – Смотрите на звезды? – недоверчиво спросила Лорел. – Ага, – прощебетала миссис Мерсер. – Я говорила Саттон о том, как сильно люблю вас обеих. И как хочу, чтобы вы перестали ссориться. Было темно, но Эмма могла поклясться, что Лорел сделала кислое лицо. Миссис Мерсер откашлялась, ничуть не смутившись. – Разве это не здорово, что мы проводим время все вместе, втроем? – Угу, – буркнула Лорел, по-прежнему не глядя на Эмму. – Может, вы все-таки помиритесь? – продолжала миссис Мерсер. Плечи Лорел заметно напряглись. В следующее мгновение она вскочила с шезлонга и обхватила себя руками. – Совсем забыла, мне же нужно доделать уроки, – пробормотала она и бросилась к двери. Казалось, ноги сами несли ее прочь от Эммы. Громко хлопнула дверь. Миссис Мерсер выглядела расстроенной, как будто не ожидала, что ее усилия окажутся напрасными. Эмма вздохнула и снова уставилась на любимое созвездие. Она выбрала две самые яркие звезды рядом с Мамой, Папой и Эммой и назвала их Саттон и Лорел, надеясь, что их соседство в небе как-то повлияет на ее отношения с Лорел на Земле. Но, судя по тому, сколько ненависти и отвращения было в лице Лорел, я могла сказать, что одной благосклонности звезд тут не хватит. К тому же Эмме стоит знать правду о звездах – даже если кажется, что на небе они рядом, на самом деле их разделяют миллионы световых лет. 10 Мы тебя достанем! На следующий день, едва прозвенел звонок с урока, Эмма схватила свой учебник по английскому и вышла в коридор, вливаясь в поток учащихся. Свернув в крыло здания, где находились художественные классы, она снова услышала шепотки и почувствовала нас себе взгляды. – Ее и Тайера… – Ты знала, что она его прогнала? – Слушания по его делу через месяц. Как, по-твоему, все это время он будет гнить в тюрьме?