— Вы как-то с сомнением говорите? Не уверены? — Не уверен. Тексты его сообщений публиковались. Довольно туманная информация, если честно. Я бы на месте товарища Сталина тоже засомневался, тем более что Зорге перед этим благополучно проигнорировал недвусмысленный приказ о возвращении на родину. — И чем все кончилось? — Японцы арестовали его в конце 1941 года. Пытались обменять у нас на своего разведчика. Обмен не сложился, Зорге повесили. — Ясно, жалко мужика. Что-то еще? — Из знаменитостей, ну, которые на слуху… Николай Кузнецов. Он, базируясь на партизанский отряд полковника Медведева, под видом немецкого офицера вел разведывательную деятельность в оккупированном Ровно. Обзавелся там, насколько я понимаю, очень полезными связями. Писали, что его стараниями в центр была передана важная информация по подготовке немцев к сражению на Курской дуге, о подготовке покушения на Сталина, Черчилля и Рузвельта в Тегеране…. — Остановитесь, — прервал Сергей инженера, — вот об этом подробнее. Что за покушение? — В Тегеране в конце 1943 года состоялась конференция союзников. Конференция проходила на высшем уровне, то есть были первые лица. И немцы готовили на них покушение. Правда, в реале до покушения дело не дошло. — Подробности известны? Кто готовил, каким образом? — Насколько я помню, операцию эту готовил Отто Скорцени, известный диверсант, любимец Гитлера. Но так как информация о подготовке акции попала и в нашу и в британскую разведку, то дело кончилось пшиком. Боевиков отловили так сказать на дальних подступах. — Ясно. А о других покушениях на товарища Сталина вам что-то известно? — В Москву немцы тоже посылали группу диверсантов с аналогичным заданием. — А подробности? — Фамилий агентов не помню. Да это и не суть важно — простые боевики. Подхода непосредственно к Сталину них не имелось. Собирались стрелять по машине на правительственной трассе. Для этого специально был разработан портативный гранатомет, оснащенный кумулятивной гранатой. Якобы чуть ли не в рукаве можно было эту игрушку спрятать. Группу высадили с самолета вместе с мотоциклом. Самолет тоже был специальный, способный уверенно взлетать и садиться на малых и не слишком ровных площадках. Но бдительные граждане сообщили, куда следует, и почти сразу после высадки диверсантов арестовали. — Понятно, а что за самолет? — Названия не помню, в больших сериях он не выпускался — штучное изделие. Сложная конструкция шасси с множеством колес обеспечивала малое давление на грунт. Отсюда и дополнительные возможности по взлету-посадке. Да, вспомнил, в люфтваффе эту машину называли сороконожкой. — Ясно, террористы были немецкие? — Ну да, немецкие. Или вы в смысле национальности? — Сергей кивнул. Инженер поправился. — Нет, наши, отечественные. Офицеры из обиженных. Какой-то там у них зуб на товарища Сталина имелся. Подробностей не помню. — Жалко, — Сергей задумался. — Вот вы сказали, что подхода к товарищу Сталину у террористов не было. А откуда они знали о его перемещениях? — Я сказал, что не было непосредственного подхода. А маршруты правительственных трасс это секрет полишинеля, все местное население обычно в курсе. Ну и мало-мальски толковая вражеская агентура, соответственно, тоже. — Возможно, — не стал спорить Сергей, — а о других покушениях фашистов на товарища Сталина вам что-то известно? — Больше не припомню. Возможно, и готовились, но эта информация не попала в широкое пользование. — Понятно, — Сергей просмотрел свои записи. — Тогда вернемся к нашим баранам. Мы говорили о Николае Кузнецове, как он, кстати, по отчеству? Где родился? Когда? Какие-то факты биографии? — Ничего особенно не припоминается, — развел руками инженер, — русский, полиглот, в начале войны ему было лет тридцать, сотрудник НКВД, до войны выполнял задания за границей. По фотографии я бы его узнал. — Это уже что-то. Так говорите, он передавал ценную информацию? — Да, передавал. Хотя в итоге больше прославился как террорист. Лично ликвидировал несколько очень высокопоставленных чиновников из немецкой оккупационной администрации на Украине. А еще организовал похищение генерала, который командовал там карательными частями. — Похоже, толковый товарищ, — удивленно заметил Сергей. — Да, личность незаурядная. Жалко погиб. Уже в самом конце, когда шли бои за освобождение Украины. Его группа нарвалась на отряд местных националистов. Был застрелен, при попытке прорыва. — Жалко, земля ему пухом…. Впрочем, каким еще пухом? — Сергей с инженером переглянулись и разом рассмеялись. — А ведь действительно! Пока с ним все в порядке, может нас переживет! Так что еще с нашими разведчиками за рубежом? — Еще слышал о так называемой «кэмбриджской пятерке». Ким Филби и прочие, чьих фамилий не помню. Этих англичан еще студентами наша разведка завербовала в начале тридцатых. Впоследствии все эти молодые люди сделали неплохую карьеру у себя на родине. Причем сам Филби в Интеллидженс сервис. Насколько я понял больше из недомолвок, чем из откровений, ребята передали в Москву массу ценной информации. В том числе и по Германии, у англичан-то как раз была там серьезная агентура. А еще по собственно английским делам, плюс ближе к концу войны Филби возглавлял миссию связи с американской разведкой. В начале пятидесятых группа спалилась, пришлось им перебираться в Союз. Был большой скандал в благородном семействе. Ну, как же, аристократы, представители высшей имперской элиты и такой конфуз. Инженер задумался, Сергей его не торопил. — В первом приближении видимо все. Возможно, у нас были разведчики и лучше, но как раз их не раскрыли. Известными же стали те, кто в итоге засыпался. А успехи остальных остались погребены в не рассекреченных архивах нашей разведки. — Надо думать, — признал Сергей. — Не может быть, чтобы всех переловили. Что еще важного можете сообщить? — Надо серьезнее относиться к защите систем связи и информации вообще. И шифры должны быть надежные. После войны выяснилось, что американцы вскрыли шифры японского императорского флота и свободно читали их сообщения. Немцы вскрыли шифры британского флота. А британцы соответственно немецкого. Немцы, кстати, стремясь повысить оперативность передачи информации, специально разработали портативную электромеханическую шифровальную машину. Называется «Энигма». Эти аппараты широко применялись у них и в армии и на флоте, и в других заинтересованных ведомствах. Система достаточно надежная, хотя английские дешифровщики умудрялись читать часть сообщений. В особенности после того, как несколько экземпляров таких машин попало им в руки. По-хорошему, надо бы и нам разжиться парочкой. — А как эта машина выглядит? Где ее надо искать? — Нечто вроде увеличенной пишущей машинки. Где искать? У шифровальщиков в штабах сухопутных войск. На кораблях кригсмарине. В идеале следовало бы очень осторожненько захватить германскую подводную лодку, чтобы противник об этом захвате не узнал, и чтобы утопить машинку не успели. — Это сложно, — заметил Сергей. — Да, не просто. Но можно и грубее. В сухопутных войсках они тоже имеются, начиная со штаба дивизии и выше. Подготовленная группа диверсантов вполне может справиться с такой задачей. Заодно и сам штаб разгромят. — Понятно. То есть, получив в руки эту самую «Энигму» мы свободно сможем читать все радиосообщения противника? — Не все и не свободно, но сможем. В принципе, там задумано все так, чтобы попадание к противнику единичных экземпляров аппарата не приводило к краху всей системы. Но знание алгоритмов кодирования информации на подобных машинах существенно облегчит жизнь нашим дешифровщикам. Англичане же справлялись. А у нас математики не хуже, разберутся. — Тогда зачем фашисты вообще применяли такой способ шифрования? — поинтересовался Сергей, — раз он ненадежен. Выходит, шифровальные блокноты надежнее. — Я уже говорил, для оперативности. Представьте, какой объем важной информации проходит по системам связи в современной войне. Сколько понадобится шифровальщиков, времени и этих самых блокнотов. Шифровальщики просто захлебнуться в ней. Мы вот не позаботились о подобных машинах и имели массу трудностей. Шифровать и расшифровывать сообщения серьезными системами просто не успевали. Более простые армейские шифры немцы даже в условиях фронта щелкали как орехи. А уж на тактическом уровне и вовсе смех один. Можно подумать, если назвать пехоту карандашами, а танки коробочками, то противник не догадается. — А что вы можете посоветовать? — Ну, не знаю, я в криптографии не силен. Приходилось слышать, что намеренные орфографические ошибки в тексте существенно затрудняют расшифровку. Есть еще один примитивный, но действенный прием. Можно передавать сообщения, особенно голосовые по радиотелефону на малоизвестных языках. Этот способ даже американцы использовали, передавая, например, информацию по флоту на языке индейского племени навахо. В СССР тоже хватает малых народов и соответственно языков. Сомневаюсь, что у немцев во фронтовых условиях окажется достаточно специалистов, в совершенстве владеющих, допустим, редкими кавказскими или там тунгусо-манчжурскими языками. Впрочем, не редкие тоже можно использовать. Главное, чтобы не русский, по нему то у противника специалистов хватает. Если правильно поставить дело, то их дешифровщики просто свихнутся. — Может быть, может быть, — Сергей засмеялся. — Действительно хитрый прием. Что-то еще интересное? — Еще следовало бы поговорить о фронтовой разведке. Уж ей то обе стороны занимались активно и довольно успешно. — Поговорим, — кивнул Сергей, — только уже после обеда. Глава 14 Кормили в Кремле неплохо, но обедал Николай Иванович без удовольствия. Не радовало даже то, что сидя и без особого головокружения. Из утренней беседы стало ясно, что Сталин не отвяжется и давать советы по весьма скользким проблемам все равно придется. А делать этого очень не хотелось, ибо ответственность кошмарная. Понятно, что расстреливать его за серьезные косяки в этом деле никто не будет. Ибо нужен. Но наблюдать, как потом из-за этих косяков будут гибнуть миллионы… приятного мало. Плюс к тому, а что именно он может посоветовать? Информацию сообщил? Сообщил! Вот и использовали бы: анализировали, прикидывали, принимали решения. А лично у него нулевой опыт в политике подобного уровня. Да, понятно, что он знаком с кучей писанины, где по идее могут содержаться нужные фишки. Мемуары участников в духе: «Как бы я выиграл эту войну, если бы мне не мешали». Работы историков на тему: «Какой умный я и какие бездарные лопухи они все». А уж альтернативки по этой войне из фантастов не писал только ленивый. А толку? Рецепты-то у всех разные! И какие из них правильные, а какие приведут к полной катастрофе? В любом случае данный им совет будет личным его советом, а не советом некой сомнительной личности из туманного будущего. С тех-то взятки гладки. Посоветую, к примеру, Сталину нанести упреждающий удар по немцам. А он возьми этот совет, да и выполни…. Николай Иванович отставил тарелку доеденным супом и, напевая на мотив старого шлягера, подтянул к себе паровые котлеты. Летят автострадные танки, Шуршат по асфальту катки, И грабят швейцарские банки Мордатые политруки. И мелом на стенах Рейхстага Царапает главстаршина: Нам нужен Париж и Гаага, И Африка тоже нужна! Николай Иванович попытался припомнить автора сих виршей, но не сумел. Зато прекрасно помнил про кого они. В Ла-Манша глубинах угрюмых Повсюду, куда не взгляни, Ползут в водолазных костюмах Агенты кровавой гэбни. У этих заданье простое: