— Считай, это нужно не тебе, а мне, — сказалаона Мияко. — Уже поздно, и я хочу быть уверена, что моя молодая помощница благополучно добралась до дома. Если откажешься, мне совесть не позволит тебя нанять. Ты еще хочешь у меня работать? Ну, после пробного дня? — Да, конечно. Моя сестра сдержала слово и официально наняла Мияко помощницей: В первый день пострадали лишь топ и юбка Мияко, ‚покрывшиеся пятнами белой краски. — Ничего страшного, я купила их на распродаже в Синдзюку, — сказала она, когда я провожал ее домой. — Есливзглянуть под определенным углом, тебе некажется, что пятна наносили специально? Я покачал головой. Такая мысль не возникла бы ни у кого. — Если хочешь, могу нарисовать что–нибудь в тон пятнам, — предложил я. — Но я не такой талантливый, как моя сестра. Результат не гарантирую. — Все получится. Я тебе доверяю. Я тебе доверяю… От ее слов стало больно. — Зачем тебе деньги? — полюбопытствовал я. — Ты ведь не задолжала «черным» кредиторам или что–то подобное? Мияко склонила голову набок: — А ты как думаешь? — Зная тебя, предположу, что деньги нужны на книги. Любовные романы кончились. — Точно, точно, — закивала Мияко. — Книг много не бывает. — И это точно. Вопрос в том, куда их ставить. — Купи новый стеллаж. — А если для него нет места? — Купи новый дом. Мияко кивнула: — Да у тебя целый план. Сейчас прикину, сколько часов мне нужно для этого работать. Мы оба засмеялись и наконец дошли до ее жилого комплекса. Улица пустовала, ночную тишину нарушал лишь шелест листьев. Я потянулся и поднял голову. Полная луна озаряла холодное темное небо. В детстве я фантазировал, представляя себе лунных жителей. Мама рассказывала мне сказку о принцессе Кагуе, которую старый бездетный резчик бамбука нашел в светящемся стебле. Старик назвал девочку Кагуей, она выросла красавицей и покорила сердца многих мужчин. Кагуя оказалась принцессой с Луны и в итоге вернулась домой, оставив приемных родителей в слезах. Кагую считают принцессой, но я всегда представлял ее феей в развевающемся платье. Легкая, как пушинка, она по воздуху перенос силась с крыши на крыщу, пока не упорхнула на Луну. Одна крыша, две, три… — Твоя сестра красавица, — сказала Мияко, напугав меня. —Ты уже много раз об этом говорила, — напомнил я, — У Фуми–нэ модельная внешность и высокий рост. — Мияко посмотрела на, меня. — Она почти с тебя ростом. Какой рост у тебя, Рюсэй? — Около шести футов[2]. — Значит, твоя сестра пять футов девять дюймов. Немало для девушки.[3] Я усмехнулся, понимая, что веду себя поидиотски. Мияко не представляла, как близко подобралась к правде о Фуми–нэ. — Что смешного? — удивилась Мияко. — Ничего, — покачал головой я. — Ты всегда что думаешь, то и говоришь? Мияко пожала плечами: — А это плохо? — Нет, это твое качество у меня одно из самых любимых, Не меняйся! Мияко притихла, наверное, смутившись. — Вот мой дом, — проговорила она, останавливаясь, — Можешь возвращаться. Я обвел взглядом скромное четырехэтажное здание с белыми стенами. Входные двери жались друг к другу и, вероятно, вели в однокомнатные квартирки. — Ты одна живешь? — спросил я. Мияко кивнула: — Дом моих родителей слишком далеко от кампуса. Мне не хотелось тратить много времени на дорогу. — Понятно, — буркнул я. — Ну, до завтра. Спокойной ночи, Мияко! — Спокойной ночи, Рюсэй! за Мияко улыбнулась и давай подниматься по естнице. Я притворился, что ухожу, но через два шага оглянулся. Мияко смотрела на меня Мы оба расхохотались. — Иди уж! — крикнула она. Я помахал ей, сделал восемь шагов и обернулся в последний раз. Мияко входила в квартиру на втором этаже, третью справа. Вдруг номер ее квартиры — двадцать три, такой же, как у студии Фуми? По пути домой я заглянул в мини–маркет за бутылкой умэсю[4]. Ликер я выпил один в своей комнате. Во время утренней уборки Фуми на верняка увидела бутылку, но, как всегда, не сказала ни слова. За ликером я размышлял о том, что узнал о Мияко за день. Она плохо рисует, покупает одежду на распродаже в Синдзюку и не любит детей. Первые робкие шажки на долгом пути. Но если не останавливаться, однажды они при ведут меня к сердцу Мияко Сумиды. Дорогой Рюсэй! Как твои дела? Надеюсь, все в порядке. В это время года в Токио уже начинается листопад. На улице холодно и ветрено, особенно ночью. Одеваешься ты легко, поэтому, пожалуйста, хотя бы шарф повязывай, чтобы не простудиться. Я в деревне, где выросла моя прабабушка. Ехать я побаивалась: деревня отдаленная, до нее можно добраться только пешком, да и прежде меня в эти края не заносило. Но здесь очень красиво и мирно. Деревня на вершине горы, воздух прохладный и свежий. Жителей немного, семей тридцать, в основном фермеры. Остановилась я у дальней родственницы, которая открыла здесь медицинскую клинику. Во второй половине дня она дает бесплатные уроки для местных детей. В обмен на кров и питание я взяла на себя часть повседневной работы в этой своеобразной школе. Ученики у нас разные, от шестилеток до подростков, которые либо вот–вот уедут из деревни, либо останутся здесь навсегда. Мою тетю — я называю ее так, хотя на деле она ближе к кузине, — зовут мисс Суги. Сорокалетняя, незамужняя, она здесь единственный доктор. По слухам, она работала в Токио, в большой университетской больнице. Иногда сюда приезжают волонтеры, в основном студенты университетов, но сейчас мы вдвоем с мисс Суги, потому работы много. Встаю я в районе пяти утра и занимаю, уборкой. На мне дом, в котором расположена клиника, и соседний, в котором живем мы с мисс Суги. По ее словам, в наш дом при необходимости подселяют больных, хотя сейчас в стационаре никого нет. Еще я готовлю и составляю планы уроков, занимаюсь огородом и домашними животными. У клиники две своих коровы, четыре козы и дюжина цыплят. Представляешь, я научилась доить коров и коз Сперва было тяжеловато, но я привыкла. Уроки начинаются после обеда, когда большинство учеников возвращаются домой с полей, где помогают своим семьям. Они приходят в полдень, вместе едят, потом делятся на груп: пы и выполняют задания, которые мы им даем. Я заметила, что по уровню подготовки они на годы отстают от нас в их возрасте. Но мисс Суги говорит, что этого достаточно. Мол, большинство наших учеников проживут всю жизнь в деревне и унаследуют семейные фермы. Кое–кто устроится на фабрики, где нужно лишь начальное образование. Ученики, мечтающие перебраться в большой город, попадаются редко. Уехавшие родную деревню не навещают. Мисс Суги надеется, это потому, что новая жизнь накрывает с головой, а я опасаюсь, что те люди не могут найти постоянную работу, а вернуться домой ни с чем стыдятся. Еще я учительствую — веду уроки рисова ния. Помнишь, Фуми–нэ вечно смеялась над моими рисунками? Признаю: таланта твоей старшей сестры у меня нет, но за несколько месяцев она прекрасно меня подготовила. Результат налицо. Кое–что из советов Фуми–нэ я передала своим ученикам. У некоторых из них явные способности к рисованию. Я предложила мисс Суги съездить в город на арт–рынок и продать их работы. Ей моя мысль понравилась, только непонятно, как спустить рисунки с горы. Об этом нужно подумать, но сама возможность интригует. После окончания уроков клиника затихает. Обычно я занимаюсь уборкой, а мисс Суги готовит ужин. Вечерами мисс Суги вяжет. Она и меня пробовала научить, но я совершенно безнадежна. Интересно, это как–то связано с тем, что я бесталанная художница? Уже перевалило за полночь, завтра мне рано вставать, так что на этом я закругляюсь. Скоро напишу тебе снова. Мияко 3 ПОГОЖИМ ИЮЛЬСКИМ ДНЕМ