* * * Тремя днями ранее Рюсэй вдруг появился на пороге дома Чи в потемневшей от пота голубой рубашке. Зачем он пришел? Они ведь не виделись у матери Мияко. — Привет! — смущенно проговорил он. Позволишь войти? Чи открыла ворота: — Что же ты не позвонил? А если бы меня дома не оказалось? — Прости, голова плохо работает. Рю снял рюкзак и разулся. Семилетний соседский мальчишка выглянул из–за парапета, разделявшего дворы. — Чи изменяет своему парню! — завопилон. — Я все ему расскажу! — Заткнись! — рявкнула Чи, и мальчишка убежал, громко хохоча. — Не обращай внимания, — сказала Чи Рюсэю. — Этот говнюк вечно меня достает. Рюсэй кивнул и сумел улыбнуться. Чи пригласила его в дом. — Ну, Рюсэй, какими судьбами? — спросила она и угадала ответ, не успел он открыть рот. Единственным, что связывало Чи Оно и Рюсэя Янаги, была Мияко Сумида. Для Рюсзя других девушек не существовало — тольк Мияко, и никого, кроме нее. Мияко погибла, кому теперь достанется безбрежное море внмания Рюсэя? — Пожалуйста, садись, — попросила Чи показав на диван. Гостиная внезанно показалась ей голой. Пару недель назад мама Чи прочла книгу о дзэн–эстетике и вдохновилась не на шутку. В итоге она убрала из гостиной ббльшую часть мебели и электроники, даже от телевизора избавилась. Остались лишь Г-образный диван с обивкой из небеленого хлопка, круглый журнальный столик и сосновый стеллаж. — Выпьешь что–нибудь? — предложила Чи. — Нет, спасибо, я ненадолго. — Рюсэй огляделся по сторонам и поставил рюкзак у своих ног. — Твоя мать дома? — Сейчас нет.. — Чи села на краешек дивана. — Она ушла в магазин за продуктами, но вернется с минуты на минуту. Чи ждала какой–то реакции, но Рюсэй молча опустил глаза и переплел пальцы. — Рюсэй! — позвала Чи, подавшись к нему. — Речь о Мияко, — наконец проговорил он. — Я хотел кое–что спросить. — Я так и поняла, — кивнула Чи. Рюсэй откашлялся. — Я пытаюсь разобраться в случившемся. Тебе наверняка что–то известно. — К сожалению, нет, — ответила Чи, с трудом сохраняя спокойствие. — Случилось нечто серьезное, раз Мияко решилась на такой шаг. Чи нервно сглотнула. «Ни слова! Ни единого слова! Ты должна защитить Мияко». — Нет, тебе что–то известно, — не унимался Рюсэй. — Ты же явно расстроена. Чи отвела взгляд и скрестила руки на груди. — А если Мияко решила, что кое–что тебе знать не стоит? Все, что считала нужным, она тебе наверняка сообщила. — Чи повернулась к Рюсэю. — Тебе будет неприятно это слышать, но Мияко больше нет, и ее не вернуть никакими усилиями. Бессмысленно гоняться за тенью — Так вот что для тебя Мияко! Не больше, чем тень. Неприятное покалывание в сердце Чи переросло в резкую боль. — Пожалуйста, скажи мне все, что знаешь, — гнул свое Рюсэй. — Ничем не могу тебе помочь. — Чи покачала головой: Рюсэй всегда был таким упрямым? Со скрещенными на груди руками Чи выглянула в окно, гадая, когда вернется мать. «Непросто будет объяснить, почему я впустила в дом парня без ее разрешения». — Я должен выяснить, что случилось с Мияко после отъезда из Токио, — продолжал Рюсэй. — Как ты намерен это сделать? — со вздохом спросила Чи. — Ты знаешь, куда поехала Мияко? Уже в который раз Чи нервно сглотнула. — Понятия не имею. — Ты врешь! — Это не важно. Тебя это не касается. — Об этом позволь судить мне самому: Чи беззвучно выругалась. — Рюсэй, Мияко этого не хотела. — Неправда! Мияко хотела мне что то рассказать. Я ждал, когда она соберется. — Рюсэй достал из рюкзака конверты. После отъезда из Токио она написала мне эти письма. —А-а… протянула Чи. — Можно было догадаться, что ее лучшая подруга поддерживала связь не только с ней. Рюсэй вручил ей одно из писем: — Она наверняка хотела рассказать что–то очень важное для меня. Письмо было коротким. Мияко впрямь намекала, что собирается рассказать Рюсэю правду. Собиралась, но в итоге ие рассказала. Разве не в этом суть? Рюсэй заглянул Чи в глаза: — Понимаю, что силой развязать тебе язык не могу, да я и не собираюсь. Но если передумаешь, позвони мне, пожалуйста. Чи молчала. Ну почему Мияко переложила решение на нее? — Я пойду. — Рюсэй поднялся и схватил рюкзак. — Прости, что явился без предупреждения. — Ничего страшного. — Чи поднялась вслед за ним. — Тебе стоит пойти домой и отдохнуть. У тебя усталый вид. — Сперва загляну к матери Мияко. Вдруг она знает, где ее дочь была все это время? «Нет, нет, только не к матери Мияко. Ей сейчас не до твоих расспросов!» — Зачем так на этом зацикливаться? — спросила Чи, провожая Рюсэя до двери. — Даже если побываешь на месте ее гибели, ты не выяснишь ровным счетом ничего. — Я все–таки попробую. Это моя единственная зацепка, — отозвался Рюсэй. — Ну, пока! Привет Тоши! Чи наблюдала, как Рюсэй обувается. Она ему, конечно, сочувствовала, но и Мияко предать не могла: обещание следовало выполнить. Но хотела ли Мияко сохранить тайну? Она же написала Рюсэю письмо. Вдруг Чи неправильно поняла последнюю волю подруги? — Кицуяма, — наконец произнесла она, хотя язык в буквальном смысле не поворачивался. — Кицуяма? — повторил Рюсэй, поднимая голову. — Это крошечная горная деревушка, — ответила Чи и стиснула зубы от досады. — Собираешься туда поехать? — Да, — ответил Рюсэй после секундной паузы, — при первой возможности поеду в ту деревню и останусь там на пару дней. Мияко писала, что помогает местной клинике. Я тоже попробую устроиться туда волонтером. Рюсэй и Чи уставились друг на друга. — Чи, — прервал молчание Рюсэй, — поехали со мной в Кицуяму! Если хочешь, Тоши возьми. Глаза Рюсэя горели искренней мольбой, и Чи вздохнула. — Ты ничего там не найдешь, — проговорила она. — Ехать не стоит. Рюсэй надел рюкзак: — Я должен сделать все, что в моих силах.