Он всегда придерживался определенного порядка действий всякий раз, когда приводил девушку в ресторан. Во время свидания позволял девушке говорить, не замолкая. Изображал из себя заинтересованного слушателя, кивая в ответ на все, что она говорила, и делая вид, что понимает ее чувства и прислушивается к ним. Но на самом деле ее голос был для Дэниела не более чем непритязательной мелодией из лифта, а его внимание уже переключалось на следующий этап завоевания. Свидания постоянно протекали следующим образом. Когда его спрашивали о себе, он выдавал минимум информации, вероятно, чтобы избавиться от назойливых трудностей, что возникали на следующее утро. Свидание обычно длилось около сорока пяти минут. Дэниел всегда старался заказывать блюда, которые не требовали больших затрат времени, но просил бутылку дорогого шампанского, дабы показать своей спутнице, что он серьезно настроен потратиться на нее, завоевывая тем самым доверие. После оплаты счета он брал девушку за талию, сопровождал из ресторана в свою квартиру, что находилась прямо через дорогу и, ну… наступало утро после. Некоторые сотрудники даже являлись в ресторан пораньше, чтобы мельком увидеть их в начале следующего дня. Девушка выплеснет всю свою ярость на Дэниела, обвиняя его во лжи, которую он ей наговорил. А он даже не соизволит отрицать. Просто пожмет плечами и попросит ее – чаще всего в ужасно грубой форме – уйти. Слезы будут застилать ее лицо, пока она стоит на тротуаре, сердито тыкая пальцем по телефону, чтобы вызвать такси до дома, в то время как он возвращается обратно в свою квартиру. Он даже не помогал им вызвать «Убер». Чертовски жестоко. Я не сомневалась, что во многом он похож на своего отца. Черствый, бесчувственный мудак. И хотя наши с ним разговоры затрагивают только то, что он предпочитает заказать из меню и не хотят ли они еще шампанского, я абсолютно убеждена в том, что он ужасный человек. – Сюда, мистер и миссис Кэррингтон, – говорю я, продвигаясь по ресторану. Дэниел и его спутница следуют за мной. Сегодня одна из самых напряженных ночей: в летний период в ресторан стекается немало туристов, потому что «Бэйзил Китчен» является самым популярным местом в городе. Я была так занята сверхурочной работой, что у меня практически не оставалось времени видеться с кем-то вне ресторана, особенно с Карой. Бьюсь об заклад, она с удовольствием послушала бы о похождениях Дэниела: она буквально живет и дышит ради сплетен. – Ваш столик, мистер и миссис Кэррингтон, – сообщаю я и взмахом руки приглашаю их к кабинке. Он смотрит на меня, и его раздражение нарастает. Я изо всех сил борюсь с желанием хихикнуть. Когда они оба, наконец, усаживаются на места, я вручаю им меню и отхожу в сторону, чтобы они могли определиться с заказом. Дэниел делает вид, что просматривает меню, как будто не делал этого сотни раз, и швыряет мне его обратно. – Мне только салат, пожалуйста, – говорит он ровным тоном. – И лучшую бутылку вашего шампанского. – Вот это да. Ты действительно знаешь, как правильно обращаться с девушками, – лепечет подружка, протягивая руку, чтобы накрыть его ладонь своей. – Все самое лучшее для тебя, милая. Лучшие вещи для самой лучшей девушки. – Он подмигивает ей, и она выглядит так, будто вот-вот рухнет в обморок от счастья. Господи, возьми себя в руки, девочка. Если бы она только знала, чем все обернется… «Не смей, Алекс. У тебя будут большие неприятности, если ты что-нибудь скажешь. Просто заткнись». – В таком случае мне баранью рульку, пожалуйста. Подруга Дэниела закрывает меню и возвращает его мне. Я записываю заказ и тороплюсь на кухню, чтобы внести его в систему. Прохожу мимо одной из официанток, Марианны, которая составляет тарелки на свой поднос. Она бросает на меня озорной взгляд, увидев, что я отошла от столика Дэниела. – Может, подкинешь ему что-нибудь в салат, – любезно предлагает она. – Ну уж нет. Мне не нужны проблемы. – Возможно, оно того стоит. Мы, девочки, должны держаться вместе, не так ли? Она слегка подталкивает меня локтем. Ее взгляд прикован к новой пассии Дэниела, которая только что поднялась из-за стола и направилась в уборную, но не раньше, чем бросила в его сторону застенчивый и смущенный взгляд. – Бедняжка. Прилипла к нему, как репейник, и даже не знает, что ждет ее поутру. – Я в курсе. Но это не наше дело. – Как скажешь. – Она пожимает плечами, хотя, кажется, хочет сказать что-то еще. Шеф-повар ставит блюдо на сервировочную стойку, и Марианна передает его мне. – Вот. Закуска для четвертого столика. Место Дэниела. Я с подозрением смотрю на нее и принюхиваюсь к тарелке. Марианна смеется. – Не парься, я не настолько злобная. – Что-то я в этом сомневаюсь, – ехидно замечаю я, но все равно хватаю тарелку. Если на этой тарелке и есть что-то, чего там быть не должно, я не собираюсь торчать здесь и выяснять это. Спустя еще двадцать минут моих дежурных обходов столиков с гостями, включая периодическое подливание шампанского в кабинке Дэниела, менеджер отзывает меня в сторону и пихает мне ведро со шваброй. – Дежурство в уборной. – Уже? Я час назад там все убрала. – Кто-то пожаловался на протечку воды в одной из женских кабинок. – Ладно. Я выхватываю у него оружие санитарного уничтожения и направляюсь прямиком в женскую уборную. В этот момент я замечаю, как спутница Дэниела покидает кабинку и приближается к раковине. Она не обращает на меня никакого внимания, пока я прохожусь вдоль кабинок, проверяя, в какой из них образовалась протечка. Она моет руки и напряженно смотрит на себя в зеркало. Ее тело дрожит от нервного перенапряжения, и она обхватывает свои плечи, чтобы хоть немного унять волнение. – Все в порядке, ты сможешь это сделать, – бормочет она себе под нос. – Ты хочешь этого, а он такой крутой парень… Ты сможешь. Внутри у меня все переворачивается. Она размышляет о том, хочет ли заняться сексом с Дэниелом? «Хватит подслушивать! Это не твое дело, Алекс». Я заглядываю в предпоследнюю кабинку, где и замечаю лужу воды под унитазом. Втиснувшись в узкое пространство, приступаю к работе. – Давай, возьми себя в руки, ты сможешь сделать это, – снова слышу я. – Он уже сказал, что влюблен. Ничего страшного, если это твой первый раз, верно? Он не будет возражать… Наверное. Бог ты мой. Она девственница. Гнев вскипает во мне, потому что я прекрасно осведомлена о том, чем в итоге все обернется. «Но вдруг с этой девушкой все иначе. Может, Дэниелу она действительно нравится…» А что, если нет? Я не знаю эту девушку, но при мысли о том, что она станет одной из тех бедняжек, которая завтра утром окажется на тротуаре с несчастным видом и со слезами, стекающими по щекам… Рядом с этим мерзавцем, который отвергнет невинную девушку так же, как и всех остальных. Как Гарри кинул моего отца и многих других. «Это не мое дело». Не знаю, смогу ли позволить этому произойти. Какая-то часть меня кричит хранить молчание, как и всякий раз до этого. Но другая часть, импульсивный внутренний голосок, пробуждает мои инстинкты, заставляя что-нибудь сделать, что угодно… Возможно, оно того стоит. «Но это не мое дело». Прежде чем успеваю осмыслить свои дальнейшие действия, я отбрасываю швабру и ведро в сторону, толкаю дверь кабинки и стучу девушку по плечу. Она с недоумением во взгляде оборачивается. «Не мое дело, не мое дело, не мое дело…» – Привет, – немедленно говорю я. – Ты меня не знаешь, но я здесь работаю. И мне нужно тебе кое-что рассказать. Глава третья Она бьет его прямо по яйцам. Какое зрелище. Весь ресторан взрывается потрясенными вздохами. Мой рот приоткрывается от удивления. Марианна разражается смехом где-то на кухне. Девушка отодвигается и выходит из ресторана, а на ее лице проступает истинное удовлетворение. Дэниел издает сдавленный звук и корчится в ужасной агонии. – Что, черт возьми, случилось? – гремит мой менеджер, а его тело содрогается от паники. – Без понятия. – Ложь с легкостью срывается с моих уст. Как будто это не я провела последние десять минут, в мучительных подробностях рассказывая девушке об остальных пассиях, с которыми Дэниел входил в двери «Бэйзил Китчен» с начала лета, и о длинном списке лжи, которую он извергал только ради того, чтобы затащить их в постель. – Он говорил, что не видел настоящей красоты, пока не встретил меня, – простонала она в уборной. – Говорил, мол, моя, как океан, бескрайня нежность и глубока любовь. Чем больше я тебе даю, тем больше остается, ведь обе – бесконечны.