– Почему нет? – Потому что ты можешь отвезти меня в отдаленное место, где потом убьешь. Дэниел усмехается. – И замарать свои прекрасные руки? Нет, спасибо. Если бы хотел убить тебя, то я, наверное, нанял бы киллера, чтобы убрать тебя. – Может, наемник застрял в пробке, и ты заявился сюда, чтобы закончить начатое. – Хотя мне льстит то, что ты считаешь, будто бы мне сойдет с рук убийство, но я не убийца, – бормочет он, а затем широко улыбается. – Разве что убийца в постели. – Ты себя слышишь, Кэррингтон? – Да. А теперь ты сядешь в машину? – Нет. – Не то чтобы я спрашивал. Я стискиваю зубы. – Тогда почему спросил? – Хватит, Алекс! – повышает он голос, и его раздражение с каждой секундой становится все более очевидным. – Нахрена ты настаиваешь на совместной поездке? Он проводит рукой по волосам, тяжело вздохнув. – Слушай, если мы поедем на одной машине, это сэкономит топливо, верно? Я фыркаю от смеха. – Дэниелу Кэррингтону не наплевать на Землю-матушку? Ого. Вот так новость. – То, что я веду себя, как мудак с девушками, не означает, что и с окружающей средой буду вести себя подобным образом. – Это, вероятно, самая странная вещь, которую я слышала из уст Дэниела Кэррингтона. – Так, может, ты избавишь нас обоих от проблем и сядешь, наконец, в машину? – Он придерживает пассажирскую дверь, жестом предлагая мне сесть. – Я знаю, что ты терпеть меня не можешь, и поверь мне, это чувство полностью взаимно. Но так будет проще для всех, и мы сэкономим кучу времени. – И топливо, – добавляю я, просто чтобы убедиться, что он не забыл об этом. – И топливо. – Ладно, – бормочу я, еще раз взглянув на машину. – И это, я полагаю, куплено на деньги Гарри? – Ты действительно настолько плохого мнения обо мне? – Дэниел закатывает глаза от моего комментария. – И все-таки? Он стискивает зубы, по-прежнему придерживая дверь. – Просто сядь, – бурчит он. Я, самодовольно усмехнувшись, забираюсь на кожаное сиденье. – О-о, как мило. Как долго тебе пришлось выпрашивать у папочки игрушку? – Говорит девушка, чьи родители до сих пор платят за аренду ее квартиры. Не думал, что ты лицемерка. Я смотрю на него. – Это подло. – Не суди и не судима будешь, милая, – растягивает он. Мне хочется рассердиться на него, но я знаю, что он прав, поэтому закрываю свою рот. Он забирается на водительское место и заводит двигатель. Вены, змеящиеся вокруг его рук, пульсируют, когда он сжимает рычаг переключения передач. Я сглатываю и отвожу взгляд, притворяясь, что я не из тех девушек, которых возбуждают вены на руках. Вырулив с парковки, он, не отрывая взгляда от дороги, заговаривает: – Кстати, тебе придется привыкнуть к тому, что я буду постоянно тебя подвозить. Не собираюсь упускать тебя из виду. – Как романтично. Он бросает на меня многозначительный взгляд. – Это только ради того, чтобы ты не переступила черту и не навлекла на нас обоих неприятностей. – О, такой святоша, как я погляжу. Вот только не надо притворяться, что причина, по которой мы оба застряли в этом бардаке, не в том, что ты решил заделаться порнозвездой. – Этого бардака бы не случилось, если бы истощающиеся финансы твоих родителей не подарили Гарри эту золотую возможность. – Эй, не то чтобы родители выбирали это. Они были в отчаянии. – Настолько, что решили принести свою дочь в жертву, как ягненка на заклание. Его комментарий заставляет меня вздрогнуть. Воспоминания о ссоре с родителями нахлынули на меня, как спирт на свежую рану. Я знаю, что они несколько раз пытались связаться со мной сегодня и оставили тонну голосовых сообщений. Какая-то часть меня сомневается, было ли хорошей идеей так поспешно отказываться от общения с ними, но в то же время я чувствую, что хоть раз в жизни должна быть эгоистичной и держать родителей на расстоянии – по крайней мере некоторое время. Я скучаю по ним. Но существует причина, по которой мне пришлось сделать то, что сделала, и я собираюсь бороться за нее до последнего. «Личное пространство». – Слушай, – начинаю напряженным голосом. – То, что мы теперь «помолвлены», не дает тебе право диктовать, как мне жить. В отличие от тех девушек, которых ты водил в «Бэйзил Китчен», я не собираюсь охотно лебезить перед тобой и соглашаться со всеми твоими словами. Да, я понимаю, что нам обоим отведена определенная роль, но я все равно требую свободы выбора, пусть даже в мелочах. Я и так уже была вынуждена отказаться от своей прекрасной квартиры, в которую только что въехала, и я чувствую себя вдвойне паршиво, потому что мне придется исключить себя из договора аренды, оставив полную сумму на попечение Кары. Так что, как мне кажется, я имею полное право самостоятельно добираться до кампуса и обратно, – жестко говорю я. – Спасибо за предложение о совместном использовании автомобилей, но я, пожалуй, пасс. Мы и пяти минут в этой тачке не пробыли, а меня уже тошнит от твоей восхитительной компании. Гарри не получит фальшивую будущую невестку, которую он сможет контролировать, если она окажется в психиатрической клинике после того, как его сын доведет ее до безумия. – Я поворачиваюсь лицом к окну и тихо бормочу. – По крайней мере мы будем жить в пентхаусе, где достаточно места, чтобы избегать твоего общества. Я замечаю, как выражение лица Дэниела меняется, но он все еще не сводит глаз с дороги. Судя по всему, в его голове проносятся мысли, и мне интересно, что они из себя представляют. В конце концов он сглатывает и наклоняет голову. – Отлично. Но если тебя нужно будет подбросить куда-нибудь, позвони мне. – Хорошо. – Хорошо, – повторяет он. – Кстати, мы на месте. Дэниел помогает мне выйти из машины, и я следую за ним, пока мы проходим по роскошному вестибюлю, с мерцающим золотым освещением, отражающимся в мраморных полах, с экзотическими растениями в горшках, занимающими каждый угол, и массивной стойкой ресепшен на другом конце помещения. Дэниел приветствует администратора с более чем дружелюбной улыбкой, и она склоняет голову в знак признательности, пока румянец заливает ее щеки. Он сейчас серьезно? Я бросаю на нее неприязненный взгляд, а затем резко дергаю Дэниела за рубашку. – Ты только что флиртовал с женщиной на глазах у своей фейковой невесты? – шепотом восклицаю я, когда мы заходим в лифт. – Похоже, так оно и есть. – Дэниел наклоняется ко мне, и его грубый голос врывается в мои уши: – И что ты собираешься делать с этим, детка? Накажешь меня? Потому что это, черт возьми, не самый горячий образ, который когда-либо приходил мне в голову. Тепло разливается по моему телу, вызывая яростные мурашки по коже. Он самодовольно усмехается, зная, какой эффект произвели на меня эти несколько слов. Дэниел выпускает смешок. – Боже, ты охренительно нетерпелива. Держу пари, что если я прикоснусь к тебе, то ты сама нагнешься и раздвинешь для меня ножки еще до того, как мы доберемся до нашего этажа. – Отвали, – бормочу я и на случай, если он захочет это проверить, отхожу от него на пару шагов. Что только заставляет его смеяться громче. Двери лифта раздвигаются, и я никогда еще не испытывала такого облегчения. Дэниел достает из кармана ключ и отпирает дверь, ведущую в наш новый дом. Пентхаус просто потрясающий. В нем чувствуется деревенская богемная атмосфера, а панорамные окна завешены эффектными зелеными шелковыми шторами. Полы, выложенные богатым темным паркетом из твердых пород дерева, украшают персидские ковры, а стены окрашены в темно-серый цвет, чтобы расширить пространство. В гостиной стоит большой коричневый кожаный диван и два схожие по стилю кожаные кресла, расположенные рядом с огромным камином, внутри которого потрескивает огонь. Пентхаус словно сошел с обложки журнала «Архитектурный дайджест». – Как только мы подписали контракт, мой отец пригласил с полдюжины декораторов, чтобы обставить это место, – объясняет Дэниел, пока я неторопливо вхожу в квартиру, с благоговейным трепетом рассматривая интерьер. – Заплатил им в десять раз больше их обычного гонорара, чтобы они закончили все к сегодняшнему дню. Полагаю, тебе нравится это местечко? – спрашивает он, с умилением наблюдая за тем, как я разглядываю картины на стенах, которые, вероятно, стоят сотни тысяч долларов. Если я покажусь ему чересчур взволнованной, он продолжит дразнить меня по этому поводу всю оставшуюся жизнь. – Сойдет. – Чушь. Ты в восторге. Я игнорирую его, отказываясь уступать. – Наши вещи скоро прибудут. – Он смотрит на свой «Ролекс». – Прямо сейчас, вообще-то. Дверь тут же распахивается, и грузчики с коробками вваливаются внутрь.