Глава 25 Событие семьдесят первое Правда сделает вас свободными, но сначала она сделает вас несчастными. Джеймс А. Гарфилд По дороге к Махачкале будущей у Петра Христиановича состоялся интересный разговор с князем Махмудом Мударом. Переводчик был паршивый. Мычал, подбирая слова, говорил с ужасным рычащим, словно у японцев, акцентом, проглатывал целые слоги. Потому говорили медленно. Начался разговор с того, что князь вспомнил шейха Мансура. Оправдывал, что это русские, мол, пришли на их земли. Они же не ходили войной на Москву. Они мирно пахали пашню, разводили овец, ткали ткани и ковры. – Скажи мне, вайнах, в чем сила? Ты думаешь сила в правде? – Мы боролись за свою свободу, и, значит, правда на нашей стороне. У России больше солдат и денег, и еще по непонятной причине Аллах отвернулся от нас. – Хочу тебя расстроить, Махмуд, сила не в правде. Сила в силе. Всегда проигрывают борцы за правду. Нет и не будет в истории ни одного случая, когда победил слабый, только потому, что правда была на его стороне. – Этого не может быть! – князь чуть не слетел с вставшего на дыбы белого аргамака, так резко он дернул поводья. – Знаешь, сколько всего на вашей земле вайнахов? – подождал Брехт, пока конь собеседника успокоится и перестанет орать на хозяина. – Много! – Нет, не успокоился. – Много. Сто тысяч. Это вместе с женщинами, детьми, стариками. Вы можете выставить двадцать тысяч воинов, даже двадцать пять тысяч, а если и подростки возьмутся за оружие, то тридцать тысяч. Это большое количество. Правда, большое. Только вот в России проживает около сорока миллионов человек. И у нее сейчас под ружьем двести-триста тысяч обученных воинов, а выставить против вас она может и полумиллионную армию, если припрет. На каждого вашего воина будет двадцать русских. Русских, точнее всех народов, а их десятки, что проживают на территории Российской империи, в четыреста раз больше, чем вайнахов. В четыреста! Да, вы можете начать партизанскую войну. Уверяю тебя, не вы первые ее начнете. Есть готовые рецепты, как с этим бороться. Самый действенный – это вырубить у вас все леса. И на выходе из всех ущелий построить крепости. И планомерно зачищать немирные аулы и не трогать, а даже помогать оружием и продуктами мирным. И разрешить «мирным» убивать и грабить тех, кто против власти России над этими землями. Кроме того, что вас мало, так у вас еще и единства нет. Нет центральной власти и лидера, такого, как был шейх Мансур. Есть еще проще вариант. В России много земли. Окружает полк солдат аул, вяжет всех жителей и отправляет на постоянное жительство на Волгу или на Дон. А самых несговорчивых на далекую сибирскую реку Иртыш. Через пару лет в этих горах не останется ни одного вайнаха. Сюда придут русские и осетины, которые не воюют с русскими. Со временем часть вайнахского народа, живущего на русских землях, станет говорить на русском и жить, как русские, та часть, что будет жить с киргизцами, станет говорить на киргизском, и так далее. Не станет просто вайнахов. – Черные у тебя планы, генерал, – криво усмехнулся Мудар. – Да нет, это не планы, это я тебе описал то будущее, что ждет ваш народ, если он будет думать, что борется за правду, и надеяться на победу. И я совсем не хочу такого будущего вашему смелому и трудолюбивому народу. – Горца не заставить стать рабом! – И опять конь на дыбы. И как давай ржать – ругаться. – Да, самое последнее, что несет Россия мирным народам – это рабство. – Как так, зачем тогда вы пришли на нашу землю? – У России есть враг. Это Оттоманская Порта или Турция. Она всегда нападала на Русь, сама или посылала своих вассалов типа крымского ханства или шейха Мансура. Дела нет Порте до вашей свободы, им просто нужно, как и раньше, править Кавказом и совершать набеги на русских. И мусульманство – не ваша религия. У вас была другая. В том числе и православие или христианство было. Вы просто на пути, на дороге. Вы на пути борьбы России против Турции. И у вас есть выбор. Два варианта я тебе назвал. Теперь послушай третий… Не дали рассказать. Дорогу перегородила перевернувшаяся арба. Парочка вайнахов в грязной одежде суетились вокруг, пытаясь поставить арбу на колеса, но вол, что был в нее запряжен, старался отойти от этого места и волок арбу – повозку, на боку лежащую. Дехкане прыскали в стороны, останавливали вола и опять брались за перевернутую арбу, и вол, снова предоставленный себе, делал пару шагов. Понять вола можно было. На арбе везли деревянную бочку с нефтью. При падении она разбилась, и нефть черным вонючим пятном расползалась по дороге, животное и хотело держаться от этой лужи подальше. Вайнахи все уже перемазались нефтью и потом еще и в пыли дороги покатались. На пять баллов смотрелись для журнала «Ералаш». И как вовремя они оказались на этой дороге рядом с лужей нефти. Только собрался Петр Христианович говорить с чеченским князем именно о нефти, и тут, бамс, такой подарок. То ли Аллах решил подыграть чеченцам, спасти от губительной войны, то ли русский бог, которого неизвестно как зовут, пусть будет Яхве или Иегова, или даже Иисус, решил Петру Христиановичу помочь. Остановились, а потом и сошли с дороги, перепачкаться никому не хотелось. Проехали, огибая это несчастье, немного по лугу и опять на дорогу вывернули, а там еще одна арба с бочкой нефти. Потеки видно. На всякий пожарный опять съехали, да и решили, что пора на обед располагаться, еще целый час готовить в полевой кухне, а черкесам и чеченцам в котелках небольших на кострах. – Скажи мне, Махмуд, перевод некоторых ваших названий, – обратился опять через переводчика к князю Брехт. Ну, не князем же он называется. Это русское слово, должно быть свое. – Вайнах, как это будет по-русски? – Наши люди. Свои, – ответил переводчик, посовещавшись с Мударом. – А как по-вашему «князь»? – Называй «ала». Можно бек, но это пошло от турок. Так мало кто говорит. – А еще я слышал, вы называете себя нохчи. Это что значит? – Это долго рассказывать, и я не силен в богословии, но переводится это просто. Слово «Нох» означает «Ной», а «чи» – означает «народ». Поэтому «нохчи» вполне можно перевести как «народ Ноя». Все мы потомки Ноя. – Неожиданно. – Ну, все мы потомки Ноя, если он один выжил после потопа. – Так что про третий путь, генерал, ты так и не рассказал о нем? – подвинул к нему снятое с жеребца седло ала Мудар. Событие семьдесят второе Война – дорогая и печальная необходимость, но торговля – это благословение Господне… А. Н. Толстой. «Петр Первый» Петр Христианович достал фляжку, отпил немного теплой, нагревшейся на солнце воды и, сняв кивер с потной головы, начал: – Вот смотри, ала, мы сейчас проехали мимо лужи земляного масла. Я знаю, что в вашей земле оно близко к поверхности и его много. Выкопал яму и черпай. И я знаю способ, как из этого масла сделать две полезные вещи. Первая – это лампа, которая будет гореть в несколько раз ярче свечи. Свечи это дорого. Многие захотят купить такие лампы. У вас есть песок, и можно организовать производство этих самых ламп, там нужно стекло еще, кроме… Давай длинное словосочетание «земляное масло» заменим красивым и коротким словом «нефть». Вот в этой лампе кроме нефти необходим стеклянный фонарь. Как кувшин без дна. Еще нужно медную емкость для этой нефти. Все это вы можете сделать здесь и продавать уже готовые лампы с нефтью за большие деньги. Не все еще, – остановил рукой попытавшегося перебить его переводчика Брехт. – Вы нация земледельцев и производите продовольствие в избытке, вам надо его продавать, а взамен покупать необходимые вам товары. Поверь, есть вещи, которые многие захотят купить. Вот смотри, неужели ты не захочешь иметь такие часы. Они показывают, сколько сейчас времени, и их можно носить в кармане на цепочке. – Брехт протянул швейцарские часы князю. – Зачем мне. Я могу посмотреть на небо и примерно сказать, сколько сейчас. День или утро. – Но игрушка красивая, и Махмуд долго вертел часы в руках, открывая и закрывая покрытую узорами крышку, и с неохотой отдал понравившуюся ему вещицу Брехту. – Это – пример. Так вот, про продажу излишков продовольствия и покупку необходимых предметов вашими людьми. В Моздоке каждый день будет работать рынок, а по воскресеньям большая ярмарка, на которой будут торговать купцы со всего мира. Точнее, купцы будут русские или ваши, но товары будут со всего мира. Англичан не пустим. Наши привезут железный сельскохозяйственный инструмент. Плуги, лопаты, мотыги, косы, бороны, привезут разные красивые ткани. Топоры привезут и простые слитки хорошей шведской стали, из которой выйдут очень хорошие кинжалы из-под молотов ваших кузнецов. А вы в ответ торгуйте продуктами, кожами. Еще лично я прослежу, чтобы на этот рынок попали новые культуры. Привезем кукурузу, горох из Прибалтики, привезем семена подсолнечника. А вы можете привезти ковры. Наши богатые люди любят, когда в доме есть восточный ковер. А еще весь мир нуждается в краске, которую делают из марены красильной, не знаю, как эта трава у вас называется, но растет она здесь. Да можно тысячу вещей придумать, которые будут привозить ваши и наши купцы в Моздок. Когда рынок разовьется, то можно второй организовать там, где мы встретились. Там возникнет со временем город. Кстати, про марену красильную, многие богатые люди в России страдают от почечных колик. Отвар из этой травы помогает выводить или растворять камни в человеке, которые эти колики вызывают. Только на этом можно заработать большие деньги. Махмуд слушал переводчика и с нетерпением поглядывал на Брехта, вроде как понукал, когда ты, урус, закончишь. – Это все хорошо, но при чем тут я?! Ты хочешь предложить мне – воину, стать торговцем? – Вот, хороший вопрос. Торговля приносит в казну государства большие поступления в виде налогов, как и производство. Нужны люди, которые будут эти налоги собирать. Нужны люди, которые будут следить за порядком в селах и будущих городах, на дорогах, нужны люди, которые будут проводить при необходимости судебные разбирательства. Наконец, нужны люди, которые будут формировать и руководить войском, набранным из нохчей. Нужны офицеры. Нужен человек, который всем этим будет руководить. Нужны государственные структуры и неплохо бы в них иметь побольше вайнахов. Чтобы простые люди не думали, что русские всем командуют. – Вам нужно много узденей и ала. – Точно. И нужно выучить этим людям русский язык. Нужны учителя. Нужны строители, чтобы строить мечети и дома для правительства – дворцы. Нужны грамотные люди. Нужны учителя для школ, в которых будут учиться ваши дети. Нужны учебные заведения для обучения на докторов. Много чего нужно сделать. И все это нельзя сделать, пока идет война. Зачем строить школу, если придут последователи шейха Мансура и сожгут ее, а учителя убьют. И это не главный плюс для тебя лично, ала Мудар. Скоро Россия продолжит воевать с турками. Почему бы тебе не набрать хороших воинов, желающих пограбить турецкие города. Полк. Тысячу смелых воинов. Не хочется тебе разве пригнать домой рабов – турок. Да и молодых турчанок. Пощипать этих жирных, лишенных мужского достоинства пашей всяких – евнухов, у них сундуки ломятся от золота. Много богатой добычи принесет воинам эта война. Брехт дал перевести последнюю фразу переводчику и спросил князя Махмуда: – Так что принесет твоей земле Россия, рабство или процветание и достаток всем, и бедным и богатым? В чем сила, вайнах! Скажу тебе по большому секрету. Сила в единстве. Вместе мы сила. Н-да, кардинал и галантерейщик. Событие семьдесят третье Боишься – не говори, сказал – не бойся… Имам Шамиль Понятно, что как нет еще Хасавюрта и Грозного, так нет и Махачкалы или Петровска. Зато почти на том же месте, что и будущая Махачкала, есть небольшой город Тарки – ворота к Дербенту. Сейчас Тарки это столица шамхальства, Тарковского шамхальства, естественно. И проживают тут народ кумыки. Примерно в трех километрах от моря и вытянулся по склону отрога километра на четыре город. Много маленьких и больших домов – квадратных домов с плоскими крышами из глины и камня, карабкающихся вверх по склону. А на самой верхотуре стоит большой дворец, про который ала Махмуд Мудар сказал: «Замок в Тарку очень большой. По рассказам, в нем столько окон и дверей, сколько дней в году… дороги, которыми к нему подбираются, настолько круты и узки, что один пеший человек может дать отпор целой толпе». Брехт бы от себя добавил, что больше всего дорога к замку напоминает Великую китайскую стену с башенками. А генерал фон Витгенштейн знает, что окон меньше, он был в нем пять лет назад. По идее – это как бы кусочек Российской империи. Ну, вот хотя бы такие факты. В 1797 году Мехти II грамотой императора Павла Петровича был утвержден шахмалом и получил чин тайного советника, с правом ношения алмазного пера на шапке. Недавно совсем, в июне прошлого года в столице шамхальства Тарки Мехти II официально присягнул на Коране российскому императору и принял чин генерал-лейтенанта, что было отмечено рапортом в Коллегию иностранных дел от командующего Кавказом генерал-лейтенанта Карла Кнорринга. Но это все было при прошлом императоре. А как поведет себя этот товарищ при Александре, пока было не ясно. Пока присягу государю шамхал не дал. Граф Витгенштейн с шамхалом Мехти II знаком. И этот кусок памяти в голове графа сохранился. В 1796 году он «с вой-сками отца своего находился при генерал-аншефе графе Валериане Зубове в походе против персиян». В атаку на Дербент Витгенштейн ехал на лошади стремя в стремя с тогда еще наследником шамхальства просто Мехти – веселым невысоким мужчиной с ранней сединой на висках, восточной, точнее, монголоидной внешности, с длинными поникшими усами и приличным знанием русского языка. Весть о приближении со стороны Моздока большого русского отряда долетела до шамхала Мехти II быстрее самого отряда, потому на первые разъезды «встречающих» наткнулись километров за двадцать от города. Наученный опытом Моздока, Брехт горцев вперед не пустил, впереди шел полуэскадрон мариупольских гусар в узнаваемой, ставшей совсем уж голубой под палящими лучами южного солнца форме. Разорение для поехавших с ним. Придется по приезде в Москву строить людям новый мундир, а это более сотни рублей, если все полностью менять. А графу Витгенштейну никуда не деться, часть трат, особенно для унтер-офицерского состава, нужно будет брать на себя. Шеф он или не шеф мариупольских гусар. В первых рядах гусар, в не менее выцветшей и пыльной форме, и граф Витгенштейн на своем орловском рысаке рысил. Правый рукав пропитался мазью от бинтов и покрылся особо густым слоем грязи. Но другого мундира нет, приходится соответствовать званию. Даже треуголку с белой опушкой из закромов достал и на голову обросшую напялил. Подстричься бы надо. На настоящего гусара стал похож, хоть косички заплетай. Грязный, в грязной одежде, нестриженый и в парадной шляпе, прямо французский король Людовик какой-то. Подъехал от встречающих в персиянских балахонистых одеждах из золотой парчи полноватый мужик и стал пафосно вещать на кумыкском языке. Хорошо с ними был брат Зубера – мулла недоучившийся, с грехом пополам перевел. Спрашивал царедворец, не посланник ли генерал от нового императора. – А чего – посланник. Ты это, брат, передай его превосходительству шамхалу Мехти Второму, что приехал от самого великого урус-императора его друг генерал Петр фон Витгенштейн. Разумеешь?