Пес заворчал. – Ну да, ну да… Развлечение не в буквальном смысле слова… Нужно было чем-то заполнить еще шесть дней. Летом, когда пансионат «Стиксвилль-на-Море» был открыт, гости пробыли у нас всего четыре дня, и то мы никак не могли найти, чем бы заняться в последний день. – Как датчанам удается целую неделю ничего не делать, а просто проводить время в кругу семьи? – спросила я у Хелены во время генеральной репетиции хора перед рождественским выступлением. Хелена шепотом сообщила, что ее тоже сводят с ума родственники, но большинству датчан это почему-то нравится: – В 1998 году у нас проводили исследование, и 78 процентов моих соотечественников заявили, что им очень важно быть с семьей на Рождество. Я заметила, что в 1998 году не было смартфонов, iPad и Netflix. – В те времена людям ничего не оставалось, кроме как сидеть дома со своей родней или смотреть «Друзей» по государственному телевидению… – Да, это так, – согласилась подруга. – Может быть, поэтому таких опросов больше не проводили? В общем, удачи! Интересно, почему все желают мне удачи? Концерт хора прошел идеально. Я пела, глядя на лист, где датские слова были записаны с помощью транскрипции. Лист предусмотрительно прикрепили к спине сопрано, стоявшей впереди. После концерта руководительница хора похвалила мой датский («неплохо для иностранки»). На свекров же, которые не знали про мою шпаргалку, мой датский произвел глубокое впечатление. – Спасибо, – скромно поклонилась я. Хелена пыталась не расхохотаться, чтобы не выдать меня, и пообещала сохранить мой секрет в тайне. После концерта мы все угостились æbleskiver, восхитительным сферическим пирогом, который традиционно подают с джемом и карамелью. Потом все обнялись, пожелали друг другу счастливого Рождества: «God jul!» и разошлись. Я вернулась к машине, куда влезала уже с большим трудом (водительское кресло пришлось так сильно отодвинуть, что я еле доставала ногами педали), и покатила домой, с ужасом думая о шести днях пустоты. Мы решили отметить Рождество максимально по-датски, поэтому я посоветовалась со всеми знакомыми датчанами. Мне требовался точный план на великий день. В меню заявлены утка с черносливом, карамелизированный картофель, отварной картофель (датчанам вечно не хватает картошки, сколько ее ни приготовь!) и краснокочанная капуста, а на десерт risalamande. Хелена пообещала консультировать меня по телефону на случай непредвиденных обстоятельств, и я приступила к приготовлениям. Датчане устраивают торжественный обед с уткой в рождественский сочельник, поэтому 24 декабря у меня сложилось примерно так. 7.00. Проснулась, попыталась тихо вывести пса на прогулку, чтобы не разбудить гостей. Не получилось. Пришлось готовить им чай. 9.00. Начала чистить картошку. Посмотрела на утку, которая заняла практически весь холодильник. Постаралась успокоить собаку, которая, увидев утку, принялась лаять. Дала собаке косточку. Сделала что-то невообразимое с потрохами. Почувствовала тошноту. 11.00. Приготовила рисовый пудинг, чтобы он пропитался сиропом и остыл в холодильнике. Постаралась забыть о том, что напоминает мне консистенция этого блюда (безумные школьные обеды и понятие «коагуляция»). Взбила сливки ручным блендером, попутно заляпав ими стены, фартук и собаку. Вывела пса на улицу, чтобы почистить его снегом. Растопила сахар для вишневого соуса. Бланшировала миндаль, порубила его, потом смешала с сахаром и сливками. 13.00. Легкий перекус: маринованная селедка на ржаном хлебе. В доме пахнет сливками, жженым сахаром, рыбой и газами. 14.00. Закончила статью для английской газеты: там сочельник – рабочий день. Проверила электронную почту, обнаружила приглашение на «Однодневный праздничный семинар» и еще одно письмо на тему «Как справиться с рождественским стрессом». Подумала, что они ничего не понимают… 16.30. Сварила картошку. Поставила утку в духовку. Выдержала бой с шестью кастрюлями и забитой противнями темпераментной духовкой. Взмокла, хотя на мне были футболка да шорты. (А ведь на улице снег!) Подумала, что в датских домах чересчур хорошая теплоизоляция. 17.00. Отправилась на мессу в местную церковь, чтобы побывать на традиционной рождественской службе. Было по-датски долго, а у меня в духовке томилась утка. Поняла, что этот момент не продуман до конца. Присмотрелась к сидевшим вокруг меня пожилым дамам в мехах. Многие начали клевать носом и похрапывать. Маленький мальчик на первом ряду повернулся, закатил глаза и изобразил повешение: чувствовалось, что ему скучно, а ведь он понимал, о чем говорит священник… 19.00. Вернулась домой. Попыталась собрать растопленный утиный жир. Приготовила коричневый соус из сливок, жира и крахмала. Подумала, что никогда еще не использовала в таком количестве сливки, масло и сахар, и решила больше так не делать. Растопила сахар в сковороде, добавила масла, кинула туда половину картошки и мешала ее, пока картофелины не зарумянились. 20.00. Вскрыла упаковку купленной в супермаркете краснокочанной капусты (по-датски она называется “rød kál”, очень похоже на “roadkill” – «животное, сбитое машиной»). Выложила капусту на блюдо в деревенском стиле и выбросила упаковку в мусорное ведро. Будем считать, что капусту приготовила сама. Поставила тарелки на стол, заставила Лего-Мена помогать, начала нервничать. Забыла про рождественские крекеры; вытащила их из-за дивана, потом подумала, что можно было и не беспокоиться. Хлопушек в упаковке не оказалось, зато там нашлись забавные датские шутки: «Если вам нужно что-то сделать, следуйте правилам», «Тот, кто умеет слушать, может делать два дела одновременно». Как же мы хохотали! 21.00. «Песни и танцы». Никто не пострадал, но собака перепугалась. Мой датский комитет по подготовке Рождества сообщил мне, что для правильного празднования необходимо украсить нашу пушистую датскую елку в цвета датского флага – красный и белый. Еще нужны были обязательные «дары природы», фонарики и… настоящие свечи. – А после рождественского ужина, – сказала Хелена, – вы все будете танцевать вокруг елки и петь. – Подожди, – остановила я ее. – Настоящие свечи? На елке? В скандинавском доме, где полным-полно дерева? – Именно! – И ты поступаешь так, когда рядом дети? – Ну конечно! Дети это обожают! – Веселящиеся дети и открытый огонь? А если что-то пойдет не так? – Я понимаю твои опасения, – сказала Хелена. – Я думала, что все так поступают, пока в прошлом году мы не поехали на Рождество в Австралию и не устроили там пожарную тревогу. – Вот именно. – Но мы точно знаем, что все будет хорошо! – Интересно, откуда? – Ну, у нас всегда есть большое ведро, чтобы залить елку, если она загорится. Утешительная мысль. – Но ведь у вас на елке не только свечи, еще и фонарики… А как вы управляетесь с проводом? – Мы просто… переступаем через него… – Хорошо, но как же вы танцуете вокруг елки? – Я объяснила, что у нас елку обычно ставят в угол и украшают ее только с одной стороны. В голосе Хелены прозвучали осуждающие нотки: – Мы наряжаем всю елку, – сказала она, – а потом ставим ее в центр комнаты на коврик и начинаем петь и танцевать вокруг нее. – Понятно. – Ну, это я сделать могу, хотя будет трудновато. – А что именно вы поете? – Ну, есть несколько датских песен, которые все знают. Могу прислать тебе слова. А мой дядя всегда поет две первые строчки из “Winter Wonderland”. – Только две первые? – Да. Остальных он не знает. – Понимаю. – Нет, он мог бы их выучить. Мы каждый год ему это говорим, но… – Хелена произнесла это так, словно ее дядя был самым большим разочарованием среди всех поющих дядюшек Дании. – В общем, вы с родственниками можете петь, что хотите, а потом нужно взяться за руки и танцевать вокруг елки. Все просто! Да, все просто, только ничего не получилось. Наша огромная пушистая елка великолепно смотрелась в свете фонариков и настоящих свечей, но нас было всего четверо, поэтому мы никак не могли взяться за руки, чтобы танцевать вокруг дерева. Пламя мерцало в опасной близости от штор, дивана и акрилового рождественского джемпера Лего-Мена. Гости дважды споткнулись о провод. Выяснилось, что никто из нас не может вспомнить никаких праздничных песен целиком. После третьей попытки мы просто рухнули на диван и стали хохотать как безумные, пытаясь справиться с праздничным стрессом. Заслышав такое веселье, пес оставил свой сторожевой пост у входной двери и прибежал посмотреть, что у нас происходит. Очень медленно пес обошел елку, подошел ко мне, потом к Лего-Мену, убедился, что все в порядке, а потом заметил зловещее черное ведро, приготовленное на случай пожара. «Что-то новенькое, – подумал пес. – Это может быть опасно!» Энергичным прыжком он набросился на странный предмет, поставил передние лапы на бортик, чтобы заглянуть внутрь… и опрокинул ведро на себя, на деревянные полы и на особый елочный коврик, приобретенный для такого случая. Мое первое датское Рождество закончилось со шваброй в руках. Потом наступил покой. Все магазины закрылись, как нас и предупреждали. Дороги опустели. Датчане действительно целую неделю сидели по домам со своими семьями, и мы последовали их примеру. Читали книги, валялись на диванах, пили чай и смотрели на падающий снег за окном. Когда снегопад прекращался, отправлялись на прогулку. Все вокруг было чистым и белым и, должна признаться, волшебным. Вынужденный отдых позволил спокойно поговорить обо всем на свете – от любимых фильмов до внешней политики. Я узнала, что свекор, если за ним не присматривать, может съедать по банке меда каждые два дня. А еще он рассказал, как однажды сам построил деревянную клетку и двенадцать часов просидел в ней в торговом центре в Ньюкасле, протестуя против преследования политических заключенных. Я узнала, что свекровь однажды устроила персональный каток: в сильный мороз просто залила автомобильную парковку. За эти семь дней я узнала родителей мужа лучше, чем за все годы брака с Лего-Меном. У нас получился настоящий семейный праздник. Неудивительно, что в датских семьях все так близки: у них просто нет другого выхода на Рождество. Все получилось хорошо, во всяком случае лучше, чем мне вначале казалось, но в конце недели я ужасно обрадовалась возможности пожить уединенно. Поскольку в окрестностях Стиксвилля ничего не происходило, мы занялись домашним хозяйством. Я все перестирала, а Лего-Мен продемонстрировал силу истинного викинга и собственноручно собрал купленную в ИКЕА колыбельку. Мы повесили на стенку плакат с датским алфавитом с тремя дополнительными буквами и несколькими подозрительными символами. Мой стол переехал в холл, а весь дом заполнился разнообразными детскими вещицами. Тридцать первого декабря страна наконец-то очнулась от снежного сна. Новогодние датские традиции открылись выступлением монарха в шесть вечера. Эта традиция зародилась в 1942 году, во время нацистской оккупации, когда король призвал нацию к единству. Мы весело проводили уходящий год и встретили наступающий в доме Викинга. Я предложила помочь хозяину с готовкой, а он познакомил меня с несколькими датскими обычаями, пока неуверенно помешивала в котелке какую-то зеленую массу. Викинг заверил меня, что это традиционная тушеная капуста-кале, ее подают с картофелем (ну конечно!) и копченой свиной корейкой. Устроив себе небольшой перерыв с уткой на Рождество, датчане с радостью возвращаются к свинине в Новый год. Мы болтали о том о сем, помешивая еду, и периодически звенели противнями, краем уха слушая выступление королевы. Я сказала Викингу, что меня изумляет любовь датчан к своему монарху, а он признался, что и сам является искренним поклонником коронованной особы. – Маргрете любят все, хотя большинство датчан не считают себя монархистами, – сказал он. Датская монархия является самой популярной в Европе. Газета “Politiken” опубликовала результаты опроса, согласно которым 77 процентов датчан обожают свою королеву. – Мы не считаем, что все монархи идеальны, – пояснил Викинг, – просто наши нам нравятся. – Почему же? – В такой маленькой стране, как Дания, большинство людей вживую видели королеву или даже где-то встречались с ней. Она очень милая, обычная женщина. Правда, от нее пахнет, но она очаровательна. – Простите, не поняла? – Ну, сигареты… Она страстная курильщица, но мы ничего не имеем против этой ее слабости, ведь это делает ее одной из нас. Вот как! Лиз, имей в виду: когда в твоей жизни наступит очередной ужасный год, попробуй закурить. В этом году, насколько я смогла понять, Маргрете призвала датчан и дальше проявлять толерантность, но приложить еще больше усилий и постараться относиться друг к другу еще лучше. – Я все правильно поняла? – спросила я Викинга, поскольку никак не могла положиться на свой слабый датский, а пользоваться Google Translate отекшими от девятимесячной беременности пальцами было нелегко. – Совершенно верно, – заверил Викинг. – Маргрете, – мне нравилось, что он называет королеву по имени, словно старого друга семьи, – Маргрете говорит, что мы все делаем правильно, но нужно стараться еще больше. Продолжив обсуждение тайных смыслов 50-минутного обращения королевы, мы пришли к заключению, что основная идея ее речи заключалась в том, чтобы «и дальше быть хорошими». Что ж, очень цивилизованно, но другие датские новогодние традиции оказались менее культурными. – Мы обычно взрываем почтовые ящики друг друга, – сказал Викинг. – А еще в полночь швыряем тарелки во входные двери друзей, чтобы приветствовать приход Нового года.