В операционной Костя перетянул хвост жгутом у основания и быстро обработал порез. Крошечная, но глубокая рана располагалась с внутренней стороны. – Посмотри, Аня, надо же так умудриться! Где он получил такую колотую рану? Анестезиолог мельком взглянула на хвост и пожала плечами: – Кто его знает. Он гулял без поводка, носился как бешеный. Может быть, колючая проволока или битое стекло. Она уколола лабрадору антибиотик и с удовольствием потискала огромную морду спящего пса. Костя наложил последний шов и снял жгут, чтобы убедиться, что кровотечение остановилось. – Все в порядке! Осталось только колпак подобрать по размеру. Аня рассмеялась: – А еще нам с вами не мешало бы сменить форму, а то все пациенты разбегутся! Костя опустил глаза вниз. Светло-зеленый костюм был весь в крови. – Это был мой последний комплект, что делать? – Сейчас гляну график, у кого можно одолжить. Вы худенький, вам любой размер подойдет. Большой же – не маленький, верно? Чужая форма болталась на Косте, словно на пугале. Он старался убедить себя, что встречают по одежке, а провожают по уму, но запасы уверенности в себе стремительно истощались. – Аня, я в обед отъеду домой. Погуляю с Йориком. Заодно и халат запасной захвачу, мне сегодня сказочно везет, – съязвил мужчина. Ассистентка покивала головой, и скоро Костя уже поворачивал ключ в замке входной двери своей квартиры. – Йорик! Йорик! Обычно песик бежал встречать хозяина сломя голову, даже если того не было всего пять минут. Но в тот день Йорик медленно вышел из комнаты со сгорбленной спиной. Виновато и грустно посмотрев на хозяина, он содрогнулся в рвотных позывах и выдал целую лужицу белой пены. Костя кинулся в комнату прямо в ботинках. На полу лежали кучки изюма, съеденные несчастным песиком и извергнутые обратно. Мужчина подхватил любимца на руки и помчался обратно на работу. Поесть ему так и не удалось. Глава 4 Костя открыл дверь в стационар. Он не мог одновременно работать и присматривать за собственным питомцем. Вика удивленно посмотрела на коллегу и встала из-за стола: – Что за лысый чудик к нам пожаловал? Костя густо покраснел, и девушка добавила: – Если что, я собаку имела ввиду. Это ведь йоркшир? Нетипичная стрижка для них. Константин рассеянно провел рукой по голове и решил сразу перейти к делу: – Его зовут Йорик. Отравление виноградом[9]. Я был у терапевтов, его прокапать надо, а на хирургии завал, сама понимаешь. – Йорк по имени Йорик? – Вика насмешливо фыркнула. – Фантазия у хозяев зашкаливает, как я посмотрю. Я буду звать его Жорик. Ты знал, что собаки отлично откликаются на созвучные имена? Йоркширский терьер нервно облизывался, очевидно, подступала тошнота. Песика сотрясала крупная дрожь, но, когда девушка протянула к нему руки, он изо всех сил завилял хвостом и лизнул ей пальцы. – Тетя Вика тебя не обидит, – проворковала татуированная медсестра. – Давай сюда этого воришку и его назначения. А как он оказался на хирургии? Костя снова залился румянцем и с трудом выдавил из себя признание: – Это мой йорк. Я и подумать не мог, что он полезет на стол! Собрал всякую ерунду для выпечки, чтобы маме отвезти. Мне-то она на кой, я готовить не особенно умею. Замотался и оставил на столе… Он съел не меньше двухсот грамм изюма! Вика присвистнула и сочувственно покивала головой: – Вот оно что! Ничего, прокапаем в лучшем виде. Сорбенты уже давал? Ага, вижу. Заходи проведать в любое время. Инфузомат противно запищал, и Виктория нецензурно выругалась: – Погоди, не уходи, придержишь его. Катетер дует[10], надо менять. Что за рукожоп его ставил? Костя снова взял своего йорка на руки и стал гладить по короткой мягкой шерстке: – Это я. – Что я? – Катетер ставил. Вика хмуро посмотрела на него, потом на тоненькие лапы Йорика. – А мне хоть одну лапу оставить не целованную – не судьба? Не твой день, бывает, так зачем истыкал всего? Костя мечтал провалиться сквозь землю, но Вика, казалось, не унывала. Она ловко воткнула тоненький желтый катетер в заднюю лапу песика и аккуратно зафиксировала пластырем. – На задней лапе долго не продержится, сам понимаешь. Но за пару дней синяки на передних сойдут, и переставим. Все будет хорошо, Михалыч. Костя улыбнулся: – Спасибо. Ты настоящий профи. Только называй меня, пожалуйста, Константин Михайлович, хотя бы при владельцах. Вика приподняла одну бровь и язвительно заметила: – Я ж тупая, институтов не заканчивала. Память у меня не очень. Так что либо по имени, либо по отчеству, выбирай. В боксе жалобно мяукнул кот, и девушка, забыв про Костю, повернулась к своему пациенту: – Тьфу на тебя, Бонифаций! Да сколько можно писать? Вика вытащила крупного белого кота из клетки и посадила на стол, чтобы навести порядок в лотке. Костя не спешил уходить, и она пожаловалась: – А этот ваш, хирургический. Несколько дней назад вскрыли абсцесс, хозяева оставили в стационаре для перевязок. Рана не заживает ни в какую. Антибиотик колем, промываем дважды в день, дренажи стоят. А у него – полюбуйся. Костя надел смотровые перчатки и осмотрел кота. Из раны на шее действительно сочилась отвратительная слизь. Но хирурга беспокоил не абсцесс. Сам котяра выглядел слишком худым. Его глаза запали. – Вика, он ест? – Жрет, как не в себя. В голове у Кости вертелась какая-то мысль, и он чувствовал, что упускает что-то важное. Кот сделал несколько шагов по столу, намереваясь спрыгнуть, и Костя увидел. Вот оно! Пятки кота почти касались поверхности, а стопохождение у кошек – это… – Диабет! Вика непонимающе посмотрела на хирурга: – Что диабет? – Этот кот, он ведь диабетик, так? Девушка задумалась, озадаченно нахмурившись. – Нет. Не знаю. Владельцы отказались сдавать анализы крови. Я думала, у него может быть почечная недостаточность, все-таки немолодой. А сахар… Сахар сейчас проверим! Виктория достала из ящика глюкометр и заправила тест-полоской. Ловким движением она проткнула иглой венку на внутренней стороне ушной раковины и выдавила капельку крови. Бонифаций обидеться не успел. – Матка боска! Двадцать восемь! Костя, ты гений! – Вот и ответ, почему у него ничего не заживает. Надо звонить владельцам, пусть купят Лантус[11]. Вика протанцевала по стационару, как вихрь, запихнув кота обратно в бокс и прибравшись на столе. Потом чмокнула остолбеневшего Костю в щеку, схватила глюкометр и крикнула, убегая по направлению к терапии: – Михалыч, я к терапевтам! Спасибо за подсказку! Константин неодобрительно покачал головой. И почему некоторым людям так сложно соблюдать субординацию? Он подошел к своему любимцу и прошептал: – Йорик, можно я буду звать тебя Жориком? Прикольно же звучит, а? Не волнуйся, изюмоед, все будет хорошо.