Волей судьбы первым человеком, заценившим новую Костину прическу, стал вовсе не начальник. Вика ловко выпрыгнула из ярко-зеленого Сузуки Джимни и почти прошла мимо, но в следующий момент ее лицо озарило узнаванием: – Ох ты ж еж! Костян, я знала, что ты будешь в трауре, но чтоб настолько! Девушка щелкнула зажигалкой и, затянувшись тонкой сигаретой, добавила: – Тебе пеплом голову посыпать? – Кому Костян, а кому Константин Михайлович, – беззлобно поправил мужчина и зашагал через парковку. Вика шла рядом. Строго говоря, он действительно занимал более высокую должность. Виктория работала фельдшером в стационаре, выполняя назначения лечащих врачей, и иногда брала смены в процедурке. Но любопытство пересилило, и Костя спросил: – С чего бы мне быть в трауре? Причин у него было немало, но ни одна из них, насколько он знал, не являлась достоянием общественности. Вика удивленно посмотрела на него и ответила: – Лешку вчера уволили. Он заходил, просил присмотреть за упавшим котом, которому он лапу собирал. Я думала, ты знаешь. – Лешу? Воронцова?! Быть не может, за что? Вика выкинула окурок и покачала головой: – Подробностей не знаю. Главный запретил даже имя его упоминать. Анька, анестезиолог, чуть следом не ушла, но потом передумала. Так что не боись, без ассистентки не останешься. Ладно, увидимся. Костя хотел позвонить другу, но начиналась рабочая смена. Аня, которая всегда приезжала на работу ни свет ни заря, шепнула, что женщина с веймаранером[4] сидит уже полчаса, ждет, когда откроется хирургия. Мужчина поправил на голове медицинскую шапочку и позвал их на прием. Собака поднялась по одному жесту хозяйки и послушно шла у бедра, не натягивая поводок. Константин искренне залюбовался статным пепельно-серым псом. Под гладкой блестящей шкурой играли крепкие мускулы, глаза смотрели спокойно и внимательно. Молодой веймаранер сильно прихрамывал. – Здравствуйте! – Здравствуйте! У нас проблема с лапой. Вот выписка из другой клиники, мы уже полгода лечимся… Два курса антибиотиков! Пес послушно запрыгнул на кушетку и сам протянул лапу врачу. Костя только прищелкнул языком от восхищения и стал внимательно изучать проблему. Между пальцами вздулась уродливая красная припухлость. – Лижет лапу? – Все время нализывает. На время лечения надевали воротник, было лучше. – Антибиотики помогли? – Пока давали, было лучше. Но очень быстро возвращается, прямо свищ[5] открывается. Я уже и промывала, и чем только не мазала. Мне объяснили, что это… как его… по-до-дер-ма-тит. Вроде как хроническое и не лечится. Константин слушал хозяйку, но мыслями был уже далеко. «Почему у него воспаляется всегда одна и та же лапа?» – вертелось у него в голове. Ветеринар осмотрел остальные лапы, обращая внимание на подушечки и пространство между пальцами. Зачем-то заглянул в уши, потом поднял хвост. Женщина почувствовала раздражение. Она отпросилась с работы на пару часов, а этот странный молодой врач явно тянул время. – Скажите, у него бывает аллергия? А на других лапах была такая беда? Хозяйка замотала головой. – Да нет же. Ничего такого. Константин скрестил руки на груди, словно защищаясь, и сказал: – Нужно сделать рентген. – Так… А рентген зачем? Нам говорили сдать бактериальный посев! При чем тут кости? Костя торопливо принялся объяснять: – Понимаете, я подозреваю, что у Лорда инородное тело в лапе. Как заноза, понимаете? Будет гноиться, пока ее не вытащить. Хозяйка изумленно подняла брови: – Заноза? Но откуда? Мы не ходим на охоту, содержание строго квартирное. Мы не оставляем Лорда одного. Даже когда ездили на юг в прошлом августе, брали его с собой. – Послушайте. Я мог бы назначить вам третий антибиотик в лошадиной дозе, и проблема опять уйдет на время. Но я чувствую, понимаете? Чувствую, что проблема не в инфекции и не в кожной реакции. Ирина Сергеевна поразмыслила и смирилась с тем, что прием у ветеринара пошел не по сценарию. Женщина позвонила на работу и сообщила, что ее не будет несколько дольше, чем она рассчитывала. И отправилась на рентген, хотя худощавый парень в очках совершенно не выглядел опытным специалистом. Костя рассматривал снимок в боковой проекции, словно гончая, почуявшая след. Наконец он ткнул пальцем в центр воспаленных тканей и заявил: – Где-то здесь. Подпишите согласие на анестезию, и я выясню, что с этой многострадальной лапой. Не дожидаясь ответа, он крикнул: – Анна Сергеевна! Думаю, будет достаточно пофола[6]. Выключи ненадолго этого красавца. Уверенность хирурга передалась и хозяйке, и ассистентке. Вскоре Константин уже ковырялся в лапе спящей легавой. Однако ни за пять, ни за десять минут ему справиться не удалось. Аня с удивлением заметила, что врач не нервничает, как это бывало всегда, когда операция у него шла не по плану. Она добавила собаке наркоз и спросила: – Константин Михайлович, а что мы ищем? Я ничего не увидела на снимках. – Там устюк, Аня, я уверен. – Чего? Устюг? – Не Устюг, а устюк, он же остюк. Это дикий злак. Пока колосок молодой, он не опасен. Но зрелые сухие семена – прямо как в фильме ужасов. Впиваются в кожу, протыкают ее и мигрируют в тканях. – Ничего себе! – Да, причем могут быть не только в лапе, но и в носу или ухе, или во рту. И-и-и – вуаля! Костя вытащил пинцетом коварное семечко и кинул его в кюветку. Аня захлопала в ладоши. – Пойду, покажу хозяйке. Сделай, пожалуйста, блокаду с новокаином и забинтуй лапу. – Будет сделано, док. Аня улыбнулась. Костя казался ей неоперившимся птенцом, поэтому она всегда радовалась его победам и успехам. Конечно, с Алексеем не сравнишь, тот хирург от Бога, и каждая смена с ним была настоящей каруселью событий и интересных случаев. Но Константин хотя бы старался делать свою работу хорошо, и Аня не могла оставить его без поддержки. Поэтому об увольнении не могло быть и речи. Глава 3 Иногда Косте казалось, что его сглазили. Другой разумной причины, по которой его преследовало тотальное невезение, он придумать не мог. Вот и сегодня день начался с какой-то нелепицы. Маленький чихуахуа, сидевший на руках крупного мужчины, был совершенно здоров. Хозяин привел его для того, чтобы Майку подстригли когти и проверили параанальные железы[7]. Аня была занята в операционной, а очередь к терапевтам заполнила весь холл, и Константин решил взять несложного пациента на себя. Молодой хирург некоторое время раздумывал – с чего начать, и решил, что сперва подстрижет когти, потому как это не больно. Майк прижимался к хозяину и орал, словно его режут, стоило Косте взять в руки крошечную лапку. Оставить собаку без маникюра было бы преступлением – коготки уже загибались, как у орла. И Костя решился. Примерился и острым когтерезом оттяпал половину когтя разом. Это была бы оптимальная длина, но хирург не учел, как далеко проросли сосудики у чихуа, гуляющего исключительно на руках. Брызнула кровь, пачкая дорогую рубашку хозяина. Константин прижал к когтю ватную палочку с кристаллами сухой марганцовки, и скоро на нем запеклась корочка, остановившая кровотечение. Владелец смахнул капли пота со лба и выжидательно посмотрел на врача. Проклиная все на свете, Костя продолжил стричь. Он задел сосуды еще на двух когтях. Майк бесновался. Рубашка мужчины покрылась не только пятнами крови, но и марганцовкой. Костя выдохнул и преувеличенно бодрым голосом объявил: – Вот и все! Осталось секундное дело, и маленький Майк будет свободен. Хирург поставил малыша на хирургический стол, взял в руки салфетку и собрался очистить параанальные синусы от скопившегося секрета. Но стоило ему лишь слегка надавить пальцами, как зловонное содержимое прыснуло во все стороны. Костя мрачно порадовался тому, что носит очки, поскольку брызги попали ему прямо на лицо. Хозяин чихуахуа молча отправился в кассу, а из операционной, наконец, вышла Аня. – Константин Михайлович! Вам бы переодеться… Что случилось? – Ничего, – буркнул Костя, – Зови следующих на прием, температуру там измерь, взвесь, а я пойду сполоснусь. Когда мужчина вернулся из гардеробной в смотровую, ему показалось, что он находится в одном из своих кошмаров. Синий кафель, смотровая лампа, кушетки – все было покрыто брызгами крови. Посреди комнаты приплясывал и бешено вертел хвостом здоровенный шоколадный лабрадор, судя по повадкам – еще щенок. Из его хвоста вырывалась тонкая алая струйка крови, пачкающая все вокруг. Константин схватил марлевую салфетку, чтобы зажать рану, но Сэм, чуть не взвизгивая от восторга, решил, что это такая веселая игра, и закружился волчком, пряча попу от доктора. Молодая хозяйка не могла удержать питомца силой и только болталась на нем, крепко держась за ошейник. Ситуацию спасла Анна Сергеевна. – А ну, сидеть! – строго велела она Сэму. Не тратя времени на установку внутривенного катетера, Аня ловко ввела собаке в вену пофол с «бабочки[8]». Лабрадор рухнул на кушетку, как подкошенный, к абсолютному ужасу хозяйки. – Не волнуйтесь, так и должно быть, – успокоила девушку Анна, – Скорей перекладываем его на каталку!