Телефон, как всегда, зазвонил не вовремя. Остановившись перед кафе, Константин неловко перехватил букет одной рукой и не глядя ответил на звонок. – Слушаю! Подожди, ничего не понимаю. Не плачь. Вика замолчала и тишину нарушали только редкие всхлипывания. Пауза затягивалась, но, наконец, Костя решился: – Диктуй адрес, я скоро буду. Мужчина положил трубку и сжал зубы до скрипа. Если бы он не приехал за полчаса до оговоренного времени, то мог бы лично все объяснить Марго, а теперь… Долгожданное, а главное – первое свидание накрывалось медным тазом. Он торопливо набрал сообщение: «Маргарита, мне ужасно жаль, я не смогу сегодня». Костя сразу же пожалел о том, что отправил эту нелепость. Все-таки нужно было позвонить, но тогда он потерял бы время. Мужчина гнал машину, впервые в жизни игнорируя правила дорожного движения. Добравшись до места, он вбежал на второй этаж, но вовремя понял, что спешка тут не к месту, и дал себе время отдышаться. Дверь была не заперта. – Вика? – негромко позвал Костя. – Я тут, – девушка вышла из кухни со стопкой полотенец в руках. Ее лицо покрывали черные разводы размазавшейся туши для ресниц. Вика начала занавешивать зеркало в коридоре, но полотенце падало. Костя мягко забрал тряпки и положил их на тумбочку. Потом взял Викины руки в свои и попросил: – Рассказывай. – Это баба Надя, да ты ее знаешь! Бабулька с кучей кошек. Она там, на кровати, я прикрыла ее простыней. Думаю, она умерла во сне. Костя, мы вчера вечером разговаривали по телефону! Я согласилась делать уколы одному из ее котов, там антибиотик раз в сутки, ничего такого. Она дала мне ключи, потому что домофон плохо слышит. Сегодня должен был быть последний укол. Я пришла, а в квартире кошки орут и не откликается никто. – Ты позвонила в скорую? – Нет, я боюсь. Костины брови непроизвольно взлетели вверх. Виктория работала в медицине, а кроме того, никогда раньше он не мог заподозрить ее в страхе перед чем бы то ни было. – Э-э-э, но она уже умерла, – осторожно начал Костя, но Вика больно стукнула его кулачком по плечу, вытерла слезы и выпалила: – Дурак! При чем тут Надежда Михайловна. Я за кошек ее боюсь, что квартиру опечатают. Вместе с ними, понимаешь? Они прячутся от незнакомых, думаешь, менты станут возиться? – Да быть не может, чтобы с живыми кошками квартиру заперли, – неуверенно начал Костя, но червячок сомнения уже закрался к нему в душу. Мужчина припомнил, что единственная наследница бабы Нади проживает где-то в Германии, кто знает, как быстро она приедет в город N. Вика внезапно расплакалась. Константин чувствовал, как его единственная парадная рубашка становится мокрой от слез. Положение надо было спасать. Костя вздохнул и обнял Вику, уткнувшись носом ей в волосы. Потом немного отстранился и бережно вытер пальцами мокрые щеки. Даже опухшие от слез, зеленые глаза девушки были прекрасны – раньше он не замечал в них эти удивительные золотистые крапинки. Пытаясь стряхнуть наваждение, мужчина деловито заговорил: – Значит так. Сто двенадцать наберу сам. Быстро они не приедут – куда тут торопиться. Твоя задача привезти как можно больше переносок. Главное вывезти кошек из квартиры, потом решим, куда это стадо пристроить. Может они еще в Европу жить поедут, откуда нам знать. Виктория совершенно неромантично высморкалась и мгновенно прекратила плакать: – Кость, возьми себе Черничку. Это из-за тебя она все еще жива. Она молоденькая, деликатная, Жорика твоего точно не съест. Возьми, а? Константина одолело нездоровое веселье: – Сгорел сарай – гори и хата! Беру малявку, а вон того рыжего подарю бабушке. Она рыжих котов всегда любила. – Его зовут Бес, – счастливо улыбнулась девушка. – Тут сейчас восемь кошек. – Я позвоню Лехе, в клинике есть две переноски точно, еще одна у меня дома, вот ключ. Я постараюсь их всех выманить на кухню и закрыть дверь. Вика умчалась, как вихрь, и вскоре ее ярко-зеленый Сузуки Джимни уже поворачивал за угол дома. Костя не мог понять, как получилось, что он добровольно ввязался в это мероприятие. Крошечная черная кошка запрыгнула к нему на колени и замурлыкала, словно трактор. Ветеринар задумчиво гладил маленькую подлизу и пропустил тот момент, когда к подъезду подъехала целая вереница машин. Среди них выделялся приметный Форд Транзит с эмблемой ветеринарной службы «Лесной доктор» и изображением ворона. Алексей протянул другу руку, и Черничка стремительно скрылась из виду, оставив на брюках пару зацепок. – Костян, тебя теперь будем звать Раскольников, потому как ты последний старушку видел! – хмыкнул главврач «Клиники Доктора Воронцова». – Давай ловить пушистых тварей, троих в стационар заберу на передержку, одного Аня может взять себе, одну – Алина из регистратуры, и Дэн из рентгена готов, но на время. Кошки переселяться никуда не собирались, незнакомые люди вызвали панику в их рядах, но сноровку не пропьешь, и скоро осиротевшие хвосты отправились в неизвестность. Вика посмотрела, как от подъезда отъезжает ветеринарная скорая помощь, а потом заметила: – А Петрович-то молодец, прямо не ожидала от него. Сказал, взять лотки, наполнитель и корм в зоомагазине при клинике, по закупочным ценам. – Перестань его так называть, – возмутился Костя. – Алексей бывает высокомерной задницей, но друзей в беде не бросает. Извинился, что сам никого не берет – жена не хочет нервировать своего котяру. А у тебя дома кто живет? Вика нахмурилась и отвернулась: – У меня есть только Яков. – Э-э-э, это кот, пес, хорек или твой парень? – неуклюже пошутил Костя. – Это улитка. И закрыли тему. Я не беру животных, ясно?! Константин пожал плечами и расспрашивать не стал. И позвонил, наконец, в скорую, объяснив ситуацию. – Вик, ты лучше уезжай. Я напишу объяснительную и все. Оставлю номер свой, вдруг наследница правда захочет забрать кошек. Хоть кого-нибудь из них. Виктория нервно кусала губу и медлила с отъездом. Она тихо предложила: – Хочешь, отвезу к тебе Черничку? Ключ все еще у меня. – Спасибо. Только дождись меня, а то домой не попаду. В дверях Вика развернулась, и слова посыпались из нее: – Я не беру животных, потому что мне страшно будет оставлять их дома. Не хочу, чтобы они, как якорь, привязывали меня к этой квартире. Мой отец – запойный, чем дальше, тем хуже. Я просто не могу. У Кости защемило сердце. В какой момент эта девочка решила взвалить на себя ответственность за весь мир? И зачем? Вика уже сбегала по ступенькам вниз, и он крикнул ей вслед: – Вик, ты ведь не обязана жить с ним! Он взрослый человек, ты ему ничего не должна! Глава 30 На операционном столе лежал пес неизвестной породы. Анна уверенным движением ввела иглу в эпидуральное пространство и довольно кивнула, убедившись, что анальный и коленный рефлексы отсутствуют. – Можно работать! Жаль, что вас не было в пабе, Алексей Петрович! Получился как будто внеплановый корпоратив. Алексей в ответ насмешливо изогнул бровь: – Слышал я, во что вы превратили баб Надины поминки! Ладно, спасение кошек отметить не грех. Все, не отвлекай. Хирург наклонился над задней лапой молодого кобеля. Джеку не исполнилось и года, когда тот сбежал со двора. Пропадал он два дня, но хозяева не слишком волновались: предыдущий их пес регулярно отправлялся на «собачью свадьбу», а нагулявшись – сам возвращался домой. Джеку не повезло в первый же побег. Он вернулся исхудавшим, прыгая на трех лапах. Глубокий разрез чуть выше пятки не на шутку встревожил хозяев, но они по привычке пытались лечить собаку дома мазями и промываниями. Рана зарастать не собиралась, и пришлось-таки доехать до ветеринарной клиники. Алексей про себя подозревал, что пса ударили не то лопатой, не то топором, в деревне бывает всякое. Обратились бы хозяева сразу, было бы проще, а теперь… Ахиллово сухожилие перерезано начисто и уползло глубоко в мышцы. Леша полностью разогнул лапу и принялся колдовать, восстанавливая целостность ахилла с помощью тонкой нерассасывающейся нити. – Ань, глянь! Это ли не красота? А помнишь того сеттера, который похожую травму получил на охоте? Тоже не сразу обратились, я тогда, как ни парился, сопоставить концы сухожилия не мог. Двух сантиметров не хватало, а может и больше. – Честно – не помню. А может вы не со мной в смене стояли. И как тогда вышли из положения? – Сетку полипропиленовую скрутил цилиндриком и с двух сторон в него вставил концы. Мостик такой получился, протез. Ничего, приходили через полгода на вакцинацию, нормально на лапу опирался. Сверло дай. – Может, хватит лангетки? – спросила Аня, подавая инструмент. Алексей покачал головой: – Этот оболтус гипс сожрет в три секунды, никакой воротник не спасет. Поставлю винт недели на три, чтобы сустав согнуть не мог. А когда снимем, тогда хватит и легкой лангеты. Если сейчас нагрузку на сухожилие дать – снова порвется, поверь на слово. Молодой пес дышал глубоко и размеренно, поэтому работы у Ани было немного. Она не удержалась и решила немного посплетничать: – А Костя сейчас, наверное, татуировку делает! Вика обещала только за расходники с него взять, примет в нерабочее время, днем. Алексей засмеялся: – Как дети, ей-богу! Костян вообще пить не умеет, коварные вы, бабы! – Да он не расстроился. И раз пари проиграл – должен выполнять условия, никто его за язык не тянул. Аня ловко забинтовала лапу, отключила пса от наркозного аппарата, но воротник пока одевать не стала, чтобы пациент не буянил, пока просыпается. А Константин действительно в это самое время с любопытством озирался в салоне, где Виктория работала тату-мастером. – Слушай, тебе не обязательно это делать, – уверенно заявила Вика. – Глупый спор был. – Нет уж. Уговор дороже денег. Я про татуировку думаю каждый раз, когда тебя вижу. Так что делаем. Только не знаю, какую. И где. Главное – не на видном месте, чтобы спрятать легко было. Виктория выразительно закатила глаза и буркнула: – На заднице набивать не буду, не надейся. Снимай футболку, ложись, на спине никто не увидит, пока на пляж не придешь. По моему эскизу тут часа на два-три работы, можешь поспать. Константин был уверен, что насчет сна это злая шутка – ведь в него собирались втыкать иглу тысячу раз подряд. Ощущения, однако, были на удивление терпимыми, и постепенно мужчина расслабился. Он не знал, можно ли отвлекать Викторию от работы, но лежать молча было скучно, и Костя осторожно поинтересовался: