Женщина строго посмотрела на ветеринарного врача и прервала его: – Операция поможет? Этого Константин обещать не мог. – Иногда происходит повторное расхождение в процессе роста и требуется очередная операция. Но есть масса успешных случаев! – Спасибо, я подумаю. Костя торопливо продолжал: – Хирург, про которого я говорил, Воронцов, у него своя клиника. Он возьмется оперировать бесплатно, опубликует потом статью о вашем случае. Вам надо будет только оплачивать расходники и ухаживать за щенком. – Спасибо, я позвоню. Константину недвусмысленно указывали на дверь. В машине он положил руки на руль, не заводя мотор, и прижался к ним лбом. – Надо было забрать щенка и самому вырастить. Леха бы его прооперировал, а Жорик воспитал. Ветеринар ехал домой и вспоминал слова, которые часто слышал от друзей и старших коллег: «Мы не можем спасти всех». «Ты сделал все, что мог». «Ему просто не повезло». Проблема заключалась в том, что Костя всегда считал, что сделал недостаточно, что можно было сделать больше. А осознание того, что всем помочь нельзя, никак не улучшало настроение после потери очередного пациента. Глава 24 Хотя у Кости больше не было суточных смен, оставлять Жорика одного на целый день ему не хотелось, поэтому он, как обычно, привез питомца к маме перед работой. Мужчина старательно делал каменное лицо, слушая ахи-охи по поводу экстравагантного вида песика. Ярко-розовая шерсть привлекала внимание, что и говорить: на прогулке с любимцем Костя устал объяснять, что Жорик – мальчик, тем более кастрированный, а потому никаких щенков у него быть не может. Вера Николаевна подхватила йорка на руки и отнесла в комнату бабушке. Костя, улыбаясь, слушал их разговор: – Глянь-ка на Жоржика! Точь-в-точь как Тишка, когда борщ на себя опрокинул. Костя не помнил Тишку – белоснежного метиса болонки. Тот погиб от парвовирусного энтерита[25], не прожив и двух лет. К сожалению, тогда прививки от «олимпийки» еще не вошли в массовый обиход, да и как лечить заболевших собак никто толком не знал. Кто-то пытался отпаивать водкой с яйцом, кто-то – слабым раствором марганцовки. Девять из десяти собак умирали, несмотря на все усилия. Бабушка, самостоятельно управляя коляской, выкатилась из комнаты, и Костя наклонился, чтобы обнять старушку. Валентина Петровна строго посмотрела на внука: – Ты пошто собаку изуродовал, а? Нет, ну парня покрасить в розовый цвет! Кость, а может ты из этих… ну, про которых по телевизору. Ты нам с матерью сразу скажи, если что, чтобы мы внуков-правнуков не ждали, не надеялись зря. И девушки у тебя нет… Костя покраснел до ушей и выпалил: – Ба, что ты несешь! Я же тебе рассказывал про Марго! Бабушка недовольно хмыкнула: – Как же, помню. Еще одна фифа, как Нинка твоя. И где только находишь таких, а? Одно утешает – на фиг ты ей сдался, может, обойдется и на этот раз. Константин нахмурился: – Бабуль, она совсем не такая, вот увидишь! Ладно, я побежал. Косте действительно не терпелось попасть на работу. Прошло почти десять дней с тех пор, как Алексей передал ему новообразование на гистологическое исследование. Поместить двухкилограммовую опухоль в формалин целиком не удалось, поэтому образцов было несколько. Трое суток ушло на обезвоживание и обезжиривание тканей, затем Костя вручную готовил парафиновые блоки. Даже когда он ушел на выходные, работа не остановилась: лаборантки должны были подготовить срезы на микротоме и приклеить их на стекла. Теперь осталось только окрасить их и исследовать. После обеда Костя закружился на стуле. Губы сами собой расплывались в счастливой улыбке. Он схватил мобильник и набрал Алексея: – Леха, привет, не занят? – на заднем фоне был отчетливо слышен детский плач, и Костя торопливо добавил, – я могу позже набрать, тут не срочно! Из трубки бодро закричали: – Стоять! Кость, я не тебе, говори, давай, не ломайся. Максимус просто срыгнул, а Лора сейчас лихорадочно уничтожает улики. Честное слово, если бы у меня щенок так блевал, я бы побежал проверять на дивертикул пищевода, но Катя говорит – это нормально. Знаешь, она у меня молодец, – Лешин голос мечтательно потеплел на последних словах, и Константину стало неловко вторгаться в чужую идиллию. Однако сказал «а» – говори «б», и Костя поспешно озвучил новости: – Гистология Найды готова. Та метиска, которую ты оперировал под утро. Лех, это фиброаденома! Доброкачественная оказалась, слышишь? – Да ладно! – тут же выпалил Алексей и сразу поправился. – В смысле, я так и знал, что это «добро», уж больно легко она от брюшной стенки отделилась, округлая опять же. – Я оформлю заключение, ты когда швы снимаешь? – Через три дня придет на прием, посмотрю. Собака оказалась злющая как черт, скотина неблагодарная. Но хозяйка обрадуется, еще как. Спасибо, Костян. Отбой. Леша прижал к себе крохотного сынишку «столбиком» и пустился в пляс по квартире. Рыжая такса решила, что хозяин повредился умом, поэтому прыгала рядом, лаяла и прищипывала мужчину за джинсы, призывая к порядку. Из ванной выглянула Катя, замотанная в полотенце: – Ле-е-е-ш! У вас все нормально? – крикнула она, не выключая душ. – Все прекрасно, любимая, мойся спокойно. Алексей встал у окна. Он вспоминал ту ночь, когда к нему на хирургию привезли собаку, истекающую кровью. Стыдно признаться, но он решил, что на каталке труп. Крупная метиска, обмотанная какими-то тряпками, лежала неподвижно, ее глаза глубоко запали в орбиты, а язык, показавшийся из приоткрытой пасти, был абсолютно белым. Потом собака судорожно вздохнула, и Леша закричал: – Аня, ко мне! Капаем! Тут же сам бросился ставить собаке катетер в вену и рявкнул на подбежавшую с раствором Анну: – Через грелку подключай, температура не определяется. Анестезиолог взглянула на него так выразительно, что Алексей примиряющее поднял руки вверх и добавил: – Анна Сергеевна, ты лучшая, без сопливых скользко и все такое… Бестолковый хирург пойдет поговорит с владельцами, а ты пока подними ей давление ради всех собачьих богов. Потом был сложный разговор с хозяйкой. Женщина была в истерике и твердила только одно: – Я не могу ее потерять, спасите Найду! Алексея интересовали детали, а их-то как раз было не добиться. Хирург понял только одно – женщина считает всех ветеринаров убийцами и принципиально против любых оперативных вмешательств. Опухоль на молочной железе у Найды начала стремительно увеличиваться после очередной течки. Тогда хозяйка только скорбно вздохнула – онкология не лечится, теперь уж сколько проживет. Но образование продолжало расти. Кожа натянулась, опухоль размером с голову младенца имела солидный вес, и приходилось подвязывать ее самодельными бандажами. В ту ночь произошло страшное – собака разгрызла мешающую ей опухоль, повредив крупные кровеносные сосуды. Кровь хлынула рекой, и хозяйка помчалась в ближайшую круглосуточную клинику. В операционной Алексей заявил: – Ань, есть такое понятие – операция отчаяния. Это когда все риски зашкаливают, но без хирургии – гарантированный каюк. Вот как у нас сейчас. Хуже ей точно не будет, попробуем. Гигантская опухоль отделилась на удивление легко. Алексей удалил все нижние пакеты молочных желез, и теперь его волновало только одно – как закрыть дефект. Кожа просто физически не могла стянуться. Аня бормотала: – Алексей Петрович, у нее не кровь уже, а вода. Переливание нужно! Алексей мрачно посмотрел на ассистентку: – Где я возьму донора для собаки такого размера? Если у тебя в подсобке не сидит молодой и здоровый ротвейлер или азиат, то давай по существу. – Тогда пусть хозяйка ищет Перфторан[26]. Леша закончил рисовать что-то на собаке маркером и цокнул языком: – Ань, ты хоть знаешь, сколько он стоит? Да и откуда в жопе алмазы… точнее, перфторан в аптеках города N? Лей что есть из коллоидов, пульс стабильный, продержится. А вот кожи кусочек в аптеках не купишь. Аня с интересом наблюдала за работой хирурга, не забывая, впрочем, следить за показателями мониторов. – Поворотный лоскут? – Да, возьму с колена и паховая складка – смотри, закроет без натяжения. – Повезло им, что к вам попали, – искренне заметила Анна, и ее врач без тени смущения ответил: – Это точно! Найда пережила операцию. В клиническом анализе крови эритроциты упали до критического уровня, но Алексей надеялся на лучшее. И не зря – уже через несколько дней собака свирепо рычала на ветеринара, когда тот пытался обработать швы, ела с аппетитом и сама спускалась по лестнице. Но радоваться за пациентку хирург не мог. Найда успешно восстанавливалась после массивной кровопотери, а швы заживали, и в то же время собака могла погибнуть от развития опухолевого процесса. Новость, которую сообщил Костя, означала, что все усилия были не напрасны. Зловредная метиска еще поживет с хозяйкой, а может быть, даже придет к нему на удаление матки с яичниками, когда полностью восстановится. У Алексея словно гора с плеч упала. Катя подкралась к мужу со спины и поцеловала в плечо. – Кто звонил? – Костя. Принес благую весть, надо бы ему премию выписать. Кстати, я в пятницу обещал отвезти его на лазерную коррекцию. Решился наконец, представляешь?