Нина Рубцова, белокурая красавица с точеной фигуркой и ангельской внешностью, прибыла в Зону за полгода до судьбоносной для обоих сталкеров беседы и после первой же мимолетной встречи превратила некогда бесстрашного сталкера в слюнявого тюфяка. Сазан долго таскался за ней, добиваясь взаимности. Покупал у Носорога за бешеные деньги завезенные по спецзаказу с Большой земли цветы, духи и конфеты. Нес их избраннице с надеждой хотя бы на робкий поцелуй, но та с видом Снежной Королевы отвергала подарки и ухаживания парня. Дошло до того, что от сердечных переживаний Сазан сильно потерял в весе. Он стал похож на обтянутый кожей скелет. Было несколько случаев, когда в ходках с Дмитрием парень порывался вляпаться в какое-нибудь дерьмо, вроде той же «мясорубки», «разрядника» или «круговерти». Всякий раз друг удерживал его от рокового шага и отвешивал звонкого леща для профилактики. На какое-то время крепкая дружеская взбучка встряхивала Сазана, возвращая его глазам привычный озорной блеск, но потом все начиналось сначала. Наконец эта сопливая мелодрама надоела Дмитрию. Тайком от Сазана он навестил коварную сердцеедку и в резкой форме, едва удерживаясь в рамках нормативной лексики, высказал все, что думает о ней и ее отношении к другу. Возможно, это было банальным совпадением, но после того визита холодное сердце блондинки растаяло, и она уступила ухаживаниям Сазана. Правда, счастья это не принесло. По крайней мере, Дмитрию. Сазан, конечно, набрал в весе и уже не походил на ходячую мумию, но и прежним не стал. Белокурая бестия быстро прибрала его к рукам и превратила в форменного подкаблучника. В последний месяц крепкой мужской дружбы она неоднократно запрещала Сазану идти с товарищем в Зону, разрешая при этом вместе с другими сталкерами выполнять задания ученых. Дмитрий думал, так она мстит ему за вмешательство в их с Сазаном отношения, не понимая, что делает этим хуже себе. Преображенскому ее выкрутасы были что слону дробина, а вот над Сазаном опять начали посмеиваться сталкеры. Он снова стал понемногу терять в весе и, вдобавок, краснеть, как кисейная барышня. В тот злополучный день Дмитрий должен был вернуть одному из сталкеров так называемый долг чести. Казак, так звали того сталкача, помог Дмитрию выпутаться из опасной передряги, а взамен попросил принести ему «ластик» – достаточно редкий артефакт, без следа убирающий с бумаги не только карандашные следы и чернила, но и отпечатанные буквы. Все бы ничего, но «ластик» можно было отыскать только в норах мимикров. Поговаривали, не последнюю роль в образовании артефакта играл помет уникальных мутантов, способных в мгновение ока менять внешний облик. Соваться в одиночку в логово опасных тварей было равносильно самоубийству. Дмитрий всерьез рассчитывал на помощь проверенного временем и совместными приключениями товарища, а когда тот отказался, в сердцах высказал ему: – Сазан, ты понимаешь, что режешь меня без ножа? Я дал Казаку клятву. Вчера он потребовал вернуть долг чести, и я обязан это сделать. Если я отправлю его в игнор, со мной никто больше дела иметь не будет. Ты этого хочешь для лучшего друга? – Нет, – помотал головой Сазан. – Ну так чего тогда? – Дмитрий схватил приятеля за руку и с жаром заговорил: – Понимаю, у тебя любовь и все такое, но мне без тебя не справиться. Ты мне как брат. Даже больше. Только тебе я доверяю, как самому себе. Мы вдвоем из таких неприятностей выпутывались, что можно не одну книгу написать. Лицо Сазана еще больше покраснело, кончики губ скорбно опустились. Он высвободил руку, отвернулся, стараясь не смотреть другу в глаза. Дмитрий прижал ладонь к сердцу: – Клянусь, это последнее дело со мной. Больше тебя не потревожу. Можешь так и передать своей Нинке, но не оставляй сейчас меня одного! – Нина беременна, – глухо сказал Сазан. – Прости, но я обещал, что у нашего ребенка будет отец. Балабола словно пыльным мешком огрели по голове. – Едрить твою кочерыжку, – только и смог выдавить он из себя и плюхнулся на скрипнувший под ним табурет. – Давно? – Четвертый месяц пошел, – буркнул красный как рак приятель. – Но как?! – Тебе в картинках описать?! – неожиданно вспылил Сазан. – Когда люди любят друг друга, у них дети появляются. – Это понятно, но ты же сталкер. Не боишься, что у вас родится му… – Дмитрий понял, что чуть не сморозил глупость, и прикусил язык. – Чего замолчал? – горько усмехнулся Сазан. – Давай, говори как есть. Мутант. Ты это хотел сказать? Дмитрий кивнул, чувствуя себя последним идиотом. Сазану и так было нелегко, а он еще соли на рану друга подсыпал. Напомнил, что у сталкеров, мягко говоря, особенные дети рождаются. Радиация и аномальное излучение Зоны даром не проходили. К слову сказать, в тот миг он понял поведение Нины и эти ее дурацкие, на первый взгляд, запреты. Она вовсе не хотела уязвить его самолюбие или больнее задеть, не давая Сазану вместе с ним бродить по Зоне. Она просто, как и любая мать, желала, чтобы у ее ребенка была полная семья. Ведь Дмитрий любил рисковать и порой лез туда, куда любой нормальный человек не сунется и под дулом пистолета. Естественно, доля риска падала и на Сазана, когда он отправлялся с ним в ходку. Выполнять задания ученых – тоже та еще работенка, но ведь Нина отпускала суженого не всякий раз, а лишь в тех случаях, когда в составе экспедиции была группа вооруженных до зубов военсталов. А это сильно снижало долю риска и в разы повышало шансы на счастливое возвращение домой. Да и научники никогда не ходили туда, где действительно очень опасно. В те места они отправляли таких парней, как Дмитрий, а Нина, как уже было сказано, не хотела стать матерью-одиночкой. – Ладно, брат, я тебя понял, как-нибудь выкручусь. – Балабол похлопал друга по плечу. – Ну и, это, прими мои поздравления, папаша. – Да иди ты, – дернул плечом Сазан. – Я так-то не хотел об этом говорить, и ты тоже не трепи языком понапрасну. Дурная примета – раньше времени о малыше болтать. Дмитрий, естественно, пообещал, но по пьяни нарушил данное слово. Правда, произошло это после того, как Сазан и Нина покинули Зону, но, если верить подсчетам Преображенского, незадолго до рождения сына. Сталкеры всегда были жутко суеверны. Сама жизнь приучала их уважительно относиться к приметам и неуклонно соблюдать каждую из них. Вот и сейчас Дмитрий подумал, что Сазан ушел из семьи не просто так, а по милости давнего друга, оказавшегося на деле брехливым треплом. На всякий случай, вдруг дело было все же не в его пьяной болтовне, Дмитрий спросил: – Так почему ты здесь, а не там, с женой и сыном? – Нет у меня ни жены, ни сына, – угрюмо буркнул Сазан. – Не простила она мне случившегося с Пашкой. Ушла. Внутри Дмитрия все оборвалось. Он с содроганием подумал, что примета оказалась верной и всему виной стал его длинный язык. – Прости, я не хотел, – пробормотал он, сгорая от стыда. – Не знал, что так выйдет и у тебя родится мутант. – Сам ты мутант, – огрызнулся Сазан. – Сын у меня нормальный был. Крепкий, здоровый мальчуган. Как-то возвращались мы с ним из садика домой. По дороге встретили Циркача. Помнишь такого сталкера? – А как же, – улыбнулся Дмитрий. С Циркачом обоих связывали давние товарищеские отношения. Не раз и не два они отправлялись с ним за артефактами в глубь Зоны и всегда возвращались с хабаром. А Циркачом парня прозвали за то, что во время одной из ходок он свалился в глубокий овраг с блуждающей аномалией, и те две минуты, пока сталкеры из его группы доставали из рюкзаков веревки и связывали их вместе, чтобы выручить из беды товарища, тот прыгал и крутил сальто, аки акробат на манеже, уворачиваясь от сыплющего искрами «болида». – Ну как не выпить за встречу? – продолжал рассказ Сазан. – К тому же у Циркача при себе фляжка с коньяком оказалась. Хряпнули мы с ним по стопарику и пошли каждый по своим делам. Я Пашке воздушный шарик купил, чтобы он мамке не проболтался, чем мы с дядей занимались. Нинка жутко ругалась, когда я выпивал. Ну вот, идем мы домой, а мне покурить захотелось. Я руку Пашкину отпустил, а сам в карман за сигаретами полез. Пока прикуривал, не заметил, как у сына шарик из пальцев выскользнул и полетел на дорогу. Пашка, естессно, кинулся за ним. Сазан шмыгнул носом, провел рукавом по глазам, вытирая накатившие слезы, и надолго замолчал. Дмитрий догадался, что стало причиной разрыва Сазана с Ниной, и не торопил старого друга. Он прекрасно понимал, что сейчас тому нужно время, чтобы не только заново пережить в воспоминаниях страшные мгновения прошлого, но и высказаться. – Таксист успел среагировать, нажал на тормоз и вывернул руль, но расстояние оказалось слишком мало. Пашку сбило боком машины и проволокло под днищем. Когда я вытащил его оттуда, он был уже мертв. Да и как тут выживешь, когда вместо головы кровавая каша, а часть ребер, кости таза и позвоночник сломаны. О травмах скелета патологоанатом потом мне сказал. После такого, понятно, Нинка не смогла меня простить. Собрала вещи и уехала в неизвестном направлении. А я не стал ее искать, хоть и мог, наверное. Напился в тот день, как свинья, угнал машину и катался, пока не разбил. Проводник вдруг потемнел лицом. Удар по голове на время лишил его связанных с Кастетом и Худей воспоминаний, но встреча с Балаболом и всплывшая из глубин памяти трагическая история сына помогли заново осознать нависшую над ним опасность. – Ну ладно, Балабол, пойду я, – сказал Сазан, намереваясь незамедлительно заглянуть к профессору. Тощий ошибся в предположениях. У проводника даже в мыслях не было сделать анализ крови или попросить помощи у Олега Ивановича. Сталкер собирался на полную катушку использовать сформировавшееся к нему у Шарова хорошее отношение, обманом проникнуть в хранилище и похитить один из спецкостюмов для оплаты по счетам. Дмитрий не хотел оставлять Сазана одного. Кто мог знать, что парень способен натворить в таком состоянии. Мало ли, вдруг опять захочет свести счеты с жизнью, и на этот раз ему повезет. Да, Зона исчезла, и все аномалии и мутанты теперь представляли собой всего лишь искусную подделку, но это не значило, что они перестали быть опасными. Не просто же так одежда гостей и работников парка неукоснительно снабжалась специальными чипами. И кто мог помешать Сазану найти этот самый чип или вообще скинуть с себя комбинезон и сунуться в искусственный деструктив. Удара током того же рукотворного «разрядника» за глаза хватило бы, чтобы вышибить из парня дух, не говоря уж о псевдожаровне – вот где скрывалась настоящая машина смерти: закопанные глубоко в землю баллоны под давлением выстреливали схожую по составу и свойствам с напалмом огнесмесь; проходя сквозь электрическую дугу, горючий состав легко воспламенялся, и в небо устремлялись столбы ревущего пламени. Выжить в таком факеле невозможно. Зная неискоренимую страсть друга к всевозможным техническим новинкам, Дмитрий решил действовать наверняка: – Постой! У меня для тебя сюрприз. – Какой еще сюрприз? – скривил недовольную мину Сазан. – Если ты о выпивке, так я не хочу. Сам видишь, бухал недавно. – Слыхал о новом спецкостюме? Дмитрий заметил в глазах приятеля знакомый огонек, увидел, как дрогнуло лицо парня, и улыбнулся. Мысль, что он смог отвлечь друга от мрачных мыслей, согрела его, как весеннее солнышко. – Ну-у-у? – протянул Сазан, боясь поверить ушам. «Неужели удача опять обратила на меня благосклонный взгляд? За что такая милость с ее стороны? Как бы не пришлось расплачиваться потом. Что она берет взамен, я знаю», – подумал он и сказал вслух нарочито равнодушно: – Слыхал. И что? – А то! – еще шире улыбнулся Дмитрий. – Предлагаю не только посмотреть на это чудо техники, но и пощупать его. А там, чем нюхач не шутит, может, и испробовать в деле. – Да ладно?! Ты серьезно, Балабол?! Не врешь?! – Чтоб мне в аномалии пропасть, – стукнул себя в грудь Дмитрий и весело захохотал. Вид обескураженного, счастливого и бог весть знает какого еще Сазана забавлял и одновременно радовал его. – Так ты со мной или как? – спросил он, протягивая руку. – Конечно, с тобой. – Сазан схватил ладонь старого друга двумя руками и затряс так, словно хотел оторвать ее. – Ну все-все, хватит. Что на тебя нашло? Ты как будто сам не свой. – Дмитрий осторожно высвободил ладонь из хватки приятеля и внимательно посмотрел в его глаза. – А то ты не знаешь? – Сазан с трудом выдержал прямой взгляд бывшего напарника и отдал себе мысленный приказ быть более естественным, чтобы не давать Балаболу повода заподозрить его в дурных намерениях. – Я всегда был помешан на всяких технических прибамбасах, а тут такая возможность нарисовалась. Подобный шанс раз в жизни выпадает, да и то не каждому. – Знаю. Потому и предложил. А еще я считаю священным долгом порадовать старого друга. Дмитрий не кривил душой, говоря так. Он искренне думал, что часть вины за пережитые Сазаном потрясения лежит и на нем самом. – А ты меня выпивкой угостишь? – неожиданно спросил Сазан. – Ты вроде как не хотел, – усмехнулся Преображенский. – Тю! Так то ж когда было. А сейчас, вон, и повод есть. – Ладно, уговорил. – Вот и славно, вот и хорошо, – пробормотал Сазан, ковыляя по шоссе с правой стороны от Дмитрия. Глава 7 Испытание