Наконец девушка открыла глаза и опустила руки. По ее виску стекала струйка пота, но она ее не замечала. – А все-таки здесь круто!.. Законное местечко!.. – Гостья сделала шаг и тут же налетела на скамью. Схватившись обеими руками за спинку, девушка долго смотрела на меня, потом ее голова склонилась набок, как у щенка, лицо сморщилось. Теперь она держалась одной рукой за живот и часто-часто моргала. – Ой-ой-ой!.. – Щеки девушки надулись, и она вздрогнула. Чувствуя подступающую тошноту, она лихорадочно озиралась, ища «несвященный» уголок, но, не найдя, выбежала в центральный проход между скамьями. На полпути к двери она, однако, остановилась и снова ухватилась за спинку одной из скамей. – Кажется, меня сейчас стош-ш-ш… – Девушка сделала еще один неверный шаг к двери, но ноги ее почти не держали, а каменный пол был неровным. Спазматически скрючившись, девушка упала на колени – и ее вырвало. А потом еще раз. Звук и плеск эхом отразились от стен. Наконец она вытерла губы краешком дождевика и села на полу, опираясь спиной о боковину скамьи. По лицу ее струился пот, глаза были закрыты. Несколько раз глубоко вздохнув, девушка заговорила, по-прежнему не открывая глаз: – Не могу поверить, что меня только что вырвало в церкви!.. Клянусь, со мной это в первый раз! – Встав на четвереньки, она поползла по проходу и остановилась в двух рядах от меня. Здесь девушка снова закрыла глаза и села, опираясь на скамью. – Я сейчас все уберу, только дайте мне щетку или полотенце… – Не беспокойтесь. Я сам. Она приоткрыла один глаз и посмотрела на меня. – Вы правда собираетесь убрать мою… убирать за мной? – Почему бы нет? Поверьте, это далеко не самое страшное, что я видел. Девушка крепко зажмурила глаза и, откинувшись назад, уперлась в пол обеими ладонями, словно пытаясь остановить бешено вращающийся мир. – Если бы вы не были священником, я бы вас расцеловала. – Я не священник. – И вы не хотите меня поцеловать? Вместо ответа я показал на ее подбородок, с которого свисала нитка густой слюны. Девушка вытерла ее рукой. – Ладно… Пожалуй, сейчас я и сама не стала бы себя целовать, но… – Девушка покачала головой. – Вообще-то я ужасно хорошо целуюсь. Вы когда-нибудь целовали женщину, падре? – Да. Она открыла глаза и огляделась по сторонам, словно боялась, что нас может кто-нибудь услышать. – А разве… разве вам можно? То есть вам это позволяется?.. Я рассмеялся. – Конечно. Почему нет? – Кто вы такой? – Просто человек. – И вы женаты? – Был. – Был?.. – Прозвучало это не как вопрос, а как утверждение. – И не очень долго. – Значит… – она слабо улыбнулась. – Значит, вас уже давно никто не целовал, так? – Так. – Но в таком случае вам, быть может, хочется, чтобы вас кто-то поцеловал? Кто-то, кто хорошо умеет это делать? Я не стал возражать, и девушка зажмурила глаза и выпятила губы. Когда спустя несколько секунд ничего не произошло, она удивленно взглянула на меня. – Вы точно не хотите меня поцеловать? Я умею это делать очень хорошо. – Я верю. Она перевела дух и снова надула губы, став похожей на рыбу. Если бы она не была настолько пьяна, она и сама бы поняла, насколько смешно это выглядит. – Вы упускаете отличную возможность, мистер! – Я вижу. Она снова посмотрела на меня, но теперь ее глаза были заметно скошены к переносице. – Сколько вам лет? – Сорок девять. А вам? – Шестнадцать, – машинально ответила она, совершенно забыв, что еще совсем недавно уверяла меня, будто ей двадцать один. Протяжно вздохнув, девушка привалилась затылком к скамье и проговорила устало: – Если бы вы не торчали тут, где сам Бог за вами присматривает, я бы, пожалуй, познакомила вас с моей мамочкой. Правда, как раз сейчас у нас не слишком хорошие отношения, так что, быть может, лучше сделать это как-нибудь попозже… – Она подняла вверх палец, словно пытаясь придать своим словам больший вес. – Вы любите танцевать, падре? Пожалуй, не стоило тратить силы и в десятый раз повторять, что никакой я не священник, поэтому я просто покачал головой. – Не особенно. Девушка попыталась показать пальцем на меня, но промахнулась на добрую пару футов. – Моя мамочка… она вам понравится. Она чертовски… – Зажав рот обеими руками, девушка на коленях поползла к двери. – Нет, лучше мне поскорее отсюда выбраться, чтобы можно было говорить по-челове… в общем, чтобы не следить за каждым словом. – Тут ее, по-видимому, посетила какая-то новая мысль, потому что девушка остановилась и, выставив перед собой руки с растопыренными пальцами, начала громко считать вслух. – Тридцать два, тридцать три… Знаете что?! – Оборвав счет, она уставилась на меня. – Если вам сорок девять, вы вполне могли бы быть моим отцом. Нет, вам обязательно нужно познакомиться с моей мамой! – Теоретически я мог бы быть даже вашим дедушкой. Моя гостья слегка поджала губы. – Для дедушки вы слишком хорошо выглядите. – Она попыталась подняться, перебирая спинку скамьи руками. Наконец ей удалось встать во весь рост, и, хотя колени ее по-прежнему подгибались, она одним движением сдвинула вверх лифчик бикини. Закрыв глаза, надув губы и выпятив загорелую грудь, она ждала, как я отреагирую на приглашение: типичная девочка-подросток, которая изо всех сил старается выглядеть как женщина. Между ее безупречной формы грудями висел на цепочке небольшой иерусалимский крест, который при каждом движении слегка раскачивался и поворачивался, демонстрируя покрывавшую его гравировку в форме небольших шестиугольников, напоминающих пчелиные соты. – Вам нравится мой крестик? – спросила она, увидев, что я его разглядываю. – Да. – Снимите его, и он – ваш. Я снял с крюка за дверью белый подрясник и накинул ей на плечи. Лицо девушки разочарованно вытянулось. – Что, недостаточно красива для вас? – Напротив, очень красива. Это ее успокоило. Играя с лифчиком от бикини, который так и висел у нее на шее, она спросила лукаво: – Тогда слишком грязная? – Нет. Ее брови вдруг поползли вверх, глаза широко раскрылись, губы дрогнули в улыбке. – Тогда… – Тонкий девичий палец снова устремился в мою сторону. – Знаю! Это одна из тех, особенных церквей! Вы гей, да? В таком случае, прошу прощения… – Она попыталась надеть лифчик, но не преуспела. – Я тут из кожи вон лезу, а вы, оказывается… – Нет, я не гей. – Вы уверены? – Абсолютно. Ее глаза съехались к переносице. В задумчивости она ухватила себя за подбородок. – Тогда что же?.. Может быть, я слишком молода? – Что-то в этом роде. Она почувствовала исходящий от лужи на полу запах и брезгливо сморщилась. – Вы точно не хотите, чтобы я помогла вам тут убраться? – А вы точно хотите вернуться на вашу яхту? Она закрыла глаза, выпятила губы и немного помолчала.