– Думаю, никто даже внимания не обратит, – заверил меня он, обрезая ее кончик хитроумной блестящей фигулькой, которую извлек из другого кармана. – Кстати, не желаете? Настоящий «Боливар». У меня приятель обитает на Кубе, вот, время от времени присылает мне коробочку – другую в качестве подарка. – Сигарный аромат не понимаю, – признался я. – Как и вкус оливок. Это дело такое, не каждому дано. – Согласен, – согласился антиквар и щелкнул «ронсоновской» зажигалкой. – Ну, слушаю ваши вопросы. Первый, конечно же, касается нашей неслучайной встречи? – Нет, – покачал головой я. – Мне про либерею интересно. Выходит, она все же есть? – Несомненно, – заявил старик. – Но пока она сама не захочет, никто ее не отыщет. Подозреваю, что ближе всех к ней в свое время подобрался Стеллецкий в середине тридцатых годов прошлого века. Слишком уж неожиданно тогда его раскопки свернули. Я бы сказал – вдруг. С чего бы? Вроде дело шло на лад, был найден ранее неизвестный ход, ведущий к Арсеналу, да еще с разветвлениями, и вдруг работы прекращаются, причем спешно, а Стеллецкого к Кремлю больше не подпускают на пушечный выстрел. Согласитесь, это странно выглядит даже для тех людей, кто не знает истинной подоплеки вопроса. – Странно, – согласился я. – Более чем. – А для понимающих все предельно ясно – библиотека царя Ивана решила себя защитить от чужих рук, вот и все. Не стоит забывать, что, помимо безобидных рукописей, фолиантов и пергаментных свитков, там хранились книги, пришедшие из глубины веков, те, в которых содержались тайны, которые случайному человеку знать не стоит. И эти книги могут за себя постоять. Насколько мне известно, одним из тех, кто настаивал на свертывании работ, был Глеб Бокий, человек умнейший и образованнейший, отлично разбирающийся в оккультных хитросплетениях. Кто знает, что он видел и слышал, прежде чем занял именно такую позицию? Кто ему это посоветовал, с кем он вел беседы накануне? Записей практически не осталось, вся документация 9-го отдела ГУГБ НКВД сразу после арестов его сотрудников отправилась в спецхран, где в самом скором времени была утеряна и нигде никогда более не всплывала. А рассказать Глеб Иванович, как вы понимаете, уже никому ничего никогда не сможет. Врать не стану – по спине пробежали мурашки. Не от страха, разумеется, – от азарта. Просто этот человек рассказывал о тайнах прошлого так, что сразу становилось ясно: это не пустой треп, он знает, что говорит. Он, похоже, сам все это видел и с участниками повествования лично знался. – Да и Стеллецкий… – Карл Августович окутался ароматным сигарным дымком. – Почему он просил похоронить себя на Лысой горе, месте, печально известном и не лучшем для последнего приюта? Отчего его последнюю волю не выполнили? И, собственно, куда делась его могила? Когда пропадает захоронение вековой и более давности – это понятно. Время, социальные катаклизмы, дороговизна участков на старых кладбищенских территориях. Но тут-то и полувека не прошло, а могилы след простыл. Чудно? На первый взгляд да. Но если чуть призадуматься, а после кое-кого порасспросить… – Вот, пока не забыл! – встрепенулся я. – Вы сказали, что тот бандюган, который предыдущего Хранителя убил, не только на этом свете получил свое, но и там… Ну, там. Вы поняли. Это как возможно вообще? Или вы имели в виду, что принцип «воздастся каждому по делам его» работает как часы? – Возможно, я вас удивлю, Валерий, но и в нашем обществе, немного отличающемся от того, в котором до последнего времени жили вы, все тоже во многом зависит от связей. У меня и моих коллег они довольно обширны. Выяснить, где именно похоронят этого разбойника, труда не составило никакого, в том же, что его душа в посмертии обязательно поступит не так, как следует, сомнений не имелось ни у кого. Разумеется, он оправдал наши ожидания, в том смысле что не отправился за грань реальности, а остался тут, на нашем пласте бытия. Как видно, решил, что реальному пацану не проблема договориться о том, чтобы, значит, обратно все крутануть. Само собой, подобное невозможно, но это понимаем мы с вами, поскольку умеем думать, там же с мыслительной деятельностью все обстояло совсем скверно. Далее была заключена сделка с Хозяином кладбища, на которую тот пошел без особой охоты и только после очень щедрого предложения. Умруны вообще очень и очень непростые существа, с ними иметь дело крайне сложно, но если они говорят «да», то за результат можно не переживать. Так что поверьте, мой юный друг, участи души этого негодяя не позавидует никто. Но поделом вору и мука. История повторялась – каждая новая фраза этого человека рождала все новые и новые вопросы. И еще мне понравилось то, как он во время рассказа иронично стилизовал свою речь, изображая бандита, и даже зачем-то растопырил пальцы. – Все же я вернусь к началу беседы, – антиквар стряхнул сигару над белой пепельницей, стоящей на столе. Я даже не заметил, как она тут появилась. – Нам надо прояснить ряд вопросов… Ряд крайне важных вопросов. И сделать это следует до того, как сюда примчится ваша приятельница. Госпожа Воронецкая – совершенно очаровательное существо, но у нее есть пара недостатков. Она слишком амбициозна, и она ведьма. – Как в прямом, так и в переносном смысле, – согласился я. – Именно, – подтвердил антиквар. – А самое скверное, что ее амбиции значительно возросли в последнее время. С месяц назад имела место быть какая-то темная история со стрельбой, пожарами и прочей экзотикой, я слышал кое-какие подробности о произошедшем. Просто детектив, да и только. Хотя немного нелепый, если верить тому, что мне рассказывали. Чтобы по-настоящему сильного колдуна уничтожили какие-то ведьмаки, да еще и на пару с людьми? Право, развесистая клюква и только. Ладно, не суть. Так вот, наша славная Стелла сумела выжать кое-какую пользу из произошедшего и стала младшей подручной главы ковена. Само собой, теперь ей хочется подняться еще выше, и в этом ее беда. Она умна, но жажда власти, увы, побеждает ее разум, а я не люблю иметь дело с теми, кто сначала делает, а после думает. – Ковен – это сообщество, в котором состоят ведьмы? – уточнил я. – Именно. Их много, а тот, к которому принадлежит госпожа Воронецкая, – один из крупнейших в столице и области. Да, и вот еще что… Я, если совсем уж начистоту, вообще не очень хорошо лажу с ведьмами. Кое с кем из них у меня имеется общее прошлое, и в нем наличествуют некие темные пятна. Потому, Валерий, давайте проговорим определенные аспекты нашего небезвыгодного для нас обоих потенциального сотрудничества прямо сейчас? Вы простите, но я уж напрямую все выкладываю, по-простому. Или по-старчески? Сам не знаю. Возраст, возраст. Ну да, возраст. А хватка как у бульдога, раз вцепился, теперь не отпустишь. – Давайте, – согласился я. – И правда, чего тянуть? – Вы, как человек, имеющий отношение к исторической науке, прекрасно понимаете, что прошлое на самом деле никуда не ушло. Оно вполне реально, надо просто остановить свой стремительный бег, на секунду застыть на месте и прислушаться. Но, увы, речи ряда предметов, в том числе и скрытых от людских глаз, даже выполнив вышеизложенное условие, никто расслышать не может. Никто, кроме Хранителя кладов. – Приятно ощущать себя особенным, – признался я, отхлебнув пива. – Тешит самолюбие. – И по праву, – поддержал меня Карл Августович. – Именно поэтому я не стал откладывать нашу встречу. Причем не только для того, чтобы предложить вам свою дружбу как родственной душе, но и затем, чтобы предостеречь. Поверьте, Валерий, очень скоро вокруг вас начнут крутиться самые разные люди… Да и не только люди. Им будет нужен ваш талант, но не вы сами. Вам будут много чего обещать, но по факту эти посулы не будут стоить ни копейки. И раньше или позже все может кончиться весьма и весьма трагично. Грубая работа-то. Я думал, этот старикан станет плести более тонкую паутину, а тут… Прямолинейно, без особой фантазии. Непонятно, правда, в чем причина. То ли он меня за совершенное полено держит, то ли сам не настолько умен, как показалось сначала. Первое предположение куда вероятней. – Знаю, о чем вы думаете, – улыбнулся антиквар. – Распушил хвост старый дурак, все у него негодяи, кроме него самого. А в это время только и думает, как бы меня обдурить. Так ведь? – Не совсем, – ответил улыбкой на улыбку я, оценив довольно недурственный поворот разговора. – Плохие слова мне на ум не приходили. Но отчасти – да. – Просто все обстоит именно так, как я говорю. Правда всегда выглядит или нелепо, или неприглядно, так уж повелось, – Карл Августович ткнул сигару в пепельницу. – Ваша приятельница, если вы не в курсе, уже доложила одной весьма влиятельной особе по имени Марфа о том, что у нее на привязи имеется тот, кто поможет ковену значительно увеличить благосостояние. Как там бишь было? С ладони ест… С руки ест… Забыл. Старик достал из кармана маленький диктофон из числа тех, которые только в антикварных лавках найдешь, и нажал кнопку «play». – Он мне в рот смотреть станет, – услышал я голос Стеллы. – Скажу мне ноги мыть, а после эту воду пить – выполнит. Ты же знаешь, на что я способна ради нас всех, Марфа. Этот дурачок сейчас как котенок слепой, ничего не знает, ничего не понимает, потому поверит всему, что я ему скажу. А если надо будет, то и покажу. – Делай, – ответил ей низкий голос, от которого у меня по спине снова дрожь прошла. – Привяжи его к ковену, нам такой слуга нужен. Но если не справишься, пеняй на себя. Щелчок – и голоса смолкли. А жаль, я бы и дальше эту беседу послушал, да и то, что раньше говорилось, тоже. И желательно в первозданном виде. Грамотный монтаж записи иногда дает отменные результаты, это я точно знаю. Хотя и вырванные из основного контекста фразы тоже иногда работают неплохо, как, например, сейчас. Не скажу, что услышанное меня убедило, но неприятно стало. Нет, я Стелле изначально не доверял, а все равно немного расстроился. – Ноги мыть и воду пить, – рассмеялся антиквар. – Перепутал, бывает. Но у вас, Валерий, как мне кажется, подобных планов в любом случае не имелось? – Не припоминаю, – хмуро сказал я. – Вот ведь стерва! – Ведьма, – поправил меня Карл Августович. – И не стоит строго судить эту девицу, такова их природа. Люди, согласитесь, тоже частенько неразборчивы в средствах, когда идут к своей цели, что уж говорить о тех, кто живет в тенях? Кстати, эти дамы еще вполне гуманны. Поверьте, те, кто придет следом за ними, станут действовать куда прямолинейней. А некоторым даже согласие будет не принципиально, они просто поставят вас перед выбором да и все. – Замучаются ставить, – достаточно резко ответил я. – Но в целом невеселую вы картину нарисовали. – Какая есть, – развел руки в стороны антиквар. – Вы теперь один из нас, так что правила существования на этом свете для вас изменились. Днем все будет как раньше, а ночью, уж не обессудьте, нет. – И каков выход? – напрямую спросил я. – Вы же к этому все вели? Я должен заручиться вашей поддержкой? – Дружбой, – мягко поправил меня Карл Августович. – Поддержка подразумевает неравенство сторон, про которое в нашем случае даже и речи нет. Круги, к которым я близок и которые, собственно, представляю, не желают еще тридцать лет ждать явления нового Хранителя кладов. Мы можем заключить с вами некое устное соглашение, после которого ваш покой станет нашей заботой. Вы же время от времени станете оказывать нам определенные услуги, которые, к слову, будут неплохо оплачиваться. Думаю, лишние деньги даже тому, кто слышит клады, не помешают, верно? Отдельно отмечу, что ни о каких нарушениях действующего законодательства речь также не идет. Все в правовых рамках, даже выплаты гонорара. Оформим его как оказание консультационных услуг, переведем на карту, даже налоги удержим. Ну, если пожелаете. А нет – наличные к вашим услугам. – Заманчиво, – потер я подбородок. – Да, относительно консультационных услуг. А если мне таковые понадобятся? Воронецкая ведь права, я в этих ваших хитросплетениях на самом деле ничего не понимаю пока. Я смогу обратиться к вам за справкой или помощью в случае чего? И дорого ли мне это обойдется? – Все, чем я смогу помочь, сделаю, – деловито сообщил мне антиквар. – И совершенно безвозмездно. Ну, Валерий Анатольевич, принимаете мою дружбу? И антиквар протянул мне руку. То «мы можем», то «мою дружбу». Не «нашу», а «мою». Ему бы определиться уже, он с коллективом или сам по себе? Да и мне пора тем же заняться. Ну да, так-то все выглядит ох как заманчиво, вот только народную мудрость про сыр и мышеловку пока никто не отменял. Опять же, кто знает, что меня ждет дальше? Может, у дома на лавочке сидит кто-то третий, который откроет мне глаза на первых двух. А почему нет? Запросто. Хотя этот старикан, скорее всего, не врет. Точнее, он умело подает ту правду, которая ему выгодна. Не думаю, что за моей головой прямо охота начнется, это все искусственное нагнетание атмосферы для пущей сговорчивости. Но что кто-то особо жадный отыщется и, что хуже, меня отыщет – это наверняка. Тот же дядя Фома про это предупреждал. Вот только данный нюанс не такой уж глобальный повод для того, чтобы кинуться за защитой к незнакомому человеку, который слишком быстро решил назваться моим другом. Но рука – вот она, висит в воздухе, и мне надо решить, что делать. Пожать ее или нет? И вот тут мне на помощь пришла коварная напарница. Если точнее, взвыл смартфон, сообщая о том, что мне звонит госпожа Воронецкая. Я еще вчера на ее номер мелодию «Мельницы» поставил, разумеется, трек под названием «Ведьма». А какие тут еще варианты могут быть? – Секунду, – приложив руку к груди, сказал я антиквару, отметив при этом недовольство, тенью скользнувшее по его лицу. – Сейчас отвечу – и продолжим нашу беседу. – Разумеется, – кивнул тот и подцепил со стола кружку с пивом. – Валера, скажи мне, что ты не наделал глупостей! – потребовала Воронецкая, чуть не оглушив меня. – Скажи, что ты не заключил сделку с этим старым хрычом! Сволочь такая, как он меня ловко обыграл! – Однако, – хмыкнул Карл Августович, прекрасно разобравший ее слова. Еще бы, Стелла так орала, что ее, скорее всего, даже в здании МИД РФ слышно было. – Экая мерзавка! – Во-первых, говори потише, – попросил я ее. – Во-вторых, это мое дело, с кем и о чем я договариваюсь. Ты забыла, о чем мы вели речь час назад? Мы вместе, но… Вспоминай, вспоминай! – Швецов, поверь, ты совершаешь ошибку! – горячо произнесла Стелла. – Ну, блин, козел! – Пошла ты знаешь куда! – уже непритворно разозлился я. – Тоже мне, королева ведьм! Видел я тебя знаешь где? В кинофильме «Вий»! В смысле в гробу в белых тряпках! – Да я не тебе, меня один идиот подрезал, – пояснила девушка, понизив голос. – Валер, хорошо, пусть будет так, но ничего не обещай ему до моего приезда. Не пали наш шанс, может быть единственный. Просто ничего не делай. Пожалуйста! И еще, вы где находитесь? Что на «Парке» – не сомневаюсь, но где точно? – Кафе «Гамбринус», – помолчав, все же ответил я. – Отлично, – взвизгнула ведьма. – Уже на подъезде! – Поспеши, – посоветовал я ей и отключил телефон. – Не самая плохая шутка, – одобрил Карл Августович. – Та, что про Вия. Иронично и с подтекстом. Хотя я бы сказал: «Ты там в гробу лежала». Кстати, Валерий, если она вам на самом деле мешает… – Она хитрюшка, но с ней интересно, – понял, что если я скажу «да», то он на самом деле может навредить Стелле, и очень сильно. Потом, возможно, я о данном решении пожалею, но пока она мне нужна. – И еще я не хочу начинать наши дружеские отношения с подобных акций. Я, знаете ли, очень и очень мирный человек. – Да-да, наслышан, – покивал старик. – В юности, правда, пошаливали, но кто из нас в нежном возрасте не проказничает? – На то она и юность, – в тон ему произнес я, давая понять, что оценил его осведомленность. Вот теперь мне очень захотелось узнать, кто именно скрывается за словами «круги, к которым я близок», и не носят ли люди из данного круга на плечах погоны с большими звездами. Просто следы моей юношеской ошибки, по заверениям отца, были безвозвратно уничтожены. Ошибся он, не до конца процесс утилизации довели. – Как там у Теннесси Уильямса? «Сладкоголосая птица юности». – Удивлен, – изобразил подобие аплодисментов антиквар. – Нынешняя молодежь, как мне казалось, не слишком интересуется наследием прошлого, предпочитая жить в дне сегодняшнем. Рад, рад. – Маме спасибо, – признался я. – Она у меня личность творческая, потому провела меня по всем кругам театрально-выставочного ада еще тогда, когда я пребывал в упомянутом вами нежном возрасте. – Я так понимаю, мы ждем госпожу Воронецкую? – уточнил антиквар. – Таково ваше решение? Печально, похоже, что сегодня мы не договоримся. Но я на это не слишком и рассчитывал. А может, по мороженому? После пива выбор странный, разумеется, но что-то так захотелось… С детства люблю это лакомство. Стелла влетела на веранду минут через семь подобно урагану. Она придвинула еще один стул к нашему столику, выхлебала остатки моего пива, отобрала вазочку с недоеденным мороженым, поправила волосы и только после этого сообщила: – Карл Августович, это было красиво. Я всегда вас уважала, а теперь еще и преклоняюсь. – Да-да, милочка, даже такие старые хрычи, как я, еще могут потягаться с амбициозной молодежью вроде вас, – с невыразимым сарказмом отозвался антиквар. – Мне мужчины всегда говорят: «Стелла, ты слишком громко кричишь», – посетовала ведьма. – До сегодняшнего дня я считала это своим достоинством, а теперь поняла, насколько ошибалась. Примите мои извинения за эти слова, мэтр, если сочтете это возможным. И примите во внимание тот факт, что я женщина, а значит, эмоции иногда властвуют над разумом. Я волновалась за этого мальчика, который за последние дни стал мне невероятно близок. И которому надо бы поменять телефон на более пристойную модель! Она взяла меня за руку и глубоко вздохнула, давая понять всем-всем-всем, как сильна ее привязанность. – Надо зайти тазик купить, – я ласково положил свою ладонь поверх ее руки. – Пластмассовый, не очень дорогой. Антиквар прищурил левый глаз и устроился в кресле поудобнее. – Какой тазик? – удивилась ведьма. – Зачем? Если ты про то, что я мороженое с пивом смешала, так не волнуйся, у меня желудок крепкий, подшипник переварит.