— Почему ты спрашиваешь у меня, если еду принес Хэй? — удивилась я, усаживаясь за стол и подтягивая к себе маленькую рыбку — пахла она изумительно. — И она вяленая, а не валяная. Это разные слова. Запомни, я потом тебе объясню разницу. — Хорошо, запомню. А спрашиваю у тебя, потому что ты все знаешь, — невозмутимо сказал дракончик, даже не обратив внимания на то, что все приступили к еде, а Хэй молча положил приглянувшийся окорок на тарелку и подтолкнул к ребенку поближе. — Ты здесь самая умная и взрослая. Разумеется, после меня. Хотя... — Хотя что? — спросила я, ожидая очередной философской мудрости. — Я не знаю твой возраст. Взрослость ведь по возрасту определяется? — Не всегда, — ответила Элис. — Ты можешь по возрасту стать взрослым, но окончательно не повзрослеть. — А как тогда понять, что окончательно повзрослел? — поинтересовался дракончик именно у Хэя. — Если это не всегда зависит от возраста, как говорит Элис. — Бывают моменты, когда ты понимаешь... — на секунду Хэй прервался, а я заметила на его лице мелькнувшую боль. — Что как бы силен не был, это ничего не решает. И те, ради кого ты стараешься быть сильным, не всегда будут твоими. Что даже самая могучая сила может быть бессильна перед законами этого мира. Наверное, с этим осознанием приходит окончательное взросление. Дракончик серьезно посмотрел на Хэй, отломал кусочек своей последней булочки и хвостом впихнул этот кусок в чужой рот: — Не расстраивайся. Съешь булочку. Она сладкая, пусть тебе будет вкусно. Предположу, что Хэю было изумительно «вкусно» есть копченую рыбу вместе со сладкой булочкой, хорошенько обсыпанной корицей и сахаром, но он держался как настоящий мужчина: мужественно продолжал жевать несовместимую еду и даже не скривился. Поразительная сила воли. Зато и это ломкое выражение пропало с лица Хэя, что уже хорошо. Дракончик, проследив, чтоб Хэй все проглотил, сказал: — Мне кажется, что я тоже сегодня окончательно повзрослел. — Что случилось? — вежливо поинтересовался Хэй, видя, что дракончик ждет вопроса. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я понял, что как бы силен не был, это не играет никакой роли, — вздохнул ребенок, заставляя всех за столом оторваться от еды. Даже у Арча из рта выпал кусок рыбы прямо в тарелку, а что уж говорить об остальных? Я вообще была на грани паники — что произошло, пока меня тут не было? — И как ты это понял? — осторожно уточнил Хэй. — Сегодня на честь моего человека покусились! Стоило мне только на секунду отвернуться, как появился какой-то ... покушитель! — возмутился дракончик, а потом добавил: — Но как бы я силен не был, мне пришлось смириться с его существованием! Я даже не мог в этого покушителя плюнуть и познал все бессилие силы перед законами этого мира! У дракончика была такая грустная мордашка, я испугалась, что он заплачет, поэтому погладила его по головке. Сказать ему мне было нечего: плевать в потенциально выгодных для нашего существования партнеров не стоило. — Когда успели? — с легким смешком удивился Хэй, а потом с легким смешком добавил: — Вот и отойди на несколько часов — и потом ищи и спасай принцессу от всяких... «покушателей». — Радуйся, что принцесса сильна как рыцарь. И спасать придется не ее, а этих самых «покушателей», — не сдержалась я. Дракончик тяжело вздохнул, грустно уставившись на остатки булочки. Неужели и впрямь так расстроился? Арч, сочувственно посмотрел на него, и сказал: — А мне почему не сказал? Это тебе плеваться нельзя. — А тебе хочешь сказать, что можно? — удивился дракончик. — На всяких шастающих можно не только плевать, — поучительно сказал Арч. — Понимаешь, братан, плевок — это шум, гам, заметно. А когда ты хочешь, шоб лишние не валандались здесь, то надо это дело втихую. Например, позвать меня. — И что? — Что-что? Я подойду, притворюсь ручным, а потом так распишу его морду и все лишнее, что покусилось на чужое, что больше он тут валандаться не будет, — сказал Арч и в подтверждение своих слов демонстративно выпустил когти с маленькой лапки. — Никогда. Глава 17 Чем дети монстров отличаются от человеческих детей? Если не брать логичный ответ про разную внешности, то я бы сказала масштабами. Масштабами любопытства, настойчивости, наглости и разрушения. Хэй еще спрашивал, зачем мне амулеты для укрепления стен, которые использовались во время войны? Да чтобы стены нашего дома остались целыми! Если бы не моя предусмотрительность, то утром мы ночевали под обломками и без крыши. А почему? Потому что дракончик такой же ребенок, как и другие. И ему, как другим снятся кошмары, навеянные реальностью. Поэтому вся наша компания, которая после плотного ужина решила спать в единственно чистой комнате в кровати королевских размеров, проснулась на полу и обломках кровати. И с ревущим рядом дракончиком. Я осоловело осматривала перемолотую в щепки мебель и радовалась, что благодаря моему естественному магическому щиту никто не пострадал. — Что случилось? — закономерно спросила я у дракончика, потому что у всей нашей компании был одинаково ошеломленный вид. Что логично. Вчера перед сном мы проверили всю защиту дома, все комнаты (а вдруг попалась бы менее пыльная, тогда можно было бы ночевать не в одной?), купальни, подвал и еще развесили сигнальные амулеты на все места, которые могли вызвать хоть какое-то подозрения. Мы так умотались, что я даже не расспросила Хэя о его связях с Королем Монстров. Но на данный момент не это было проблемой. Проблемой был ребенок, который захлебывался в слезах, а никто не понимал почему. Хэй поднялся, достал меч и выглянул в выбитое окно (укрепление, к сожалению, не работало на окнах), за которым начался настоящий ливень. Он там врагов ищет? Элис тут же подхватилась, а Арч благоразумно заполз ко мне на плечи. — Дракон? — позвала я ребенка, который уже икал от слез. — Иди сюда, расскажи, что такое случилось? Дракончик глянул абсолютно несчастными глазами, а потом медленно добрел до меня, хвостом расчистил щепки от мебели с моих колен и взобрался на меня. — Мне приснился просто ужасный со-о-он, — всхлипнул он. — Хуже не придумаешь. Я услышала, как Хэй с Элис облегченно выдохнули, да я и сама не сдержалась. А потом нахмурилась: неужели на ребенке стали сказываться последствия плена? — И что тебе снилось? — спросил Арч. — Моего человека забрали у меня. — Кто и куда его забрал? — Арч спрыгнул с моих плеч и сел рядом с дракончиком. — Покушители к себе домой! Еще смеялись надо мной, а сами сидели на руках моего человека вместо меня-я-я, — всхлипнул дракончик. — И мой человек их носила, даже не возражала! Это было ужасно! — Это был только сон, — к чести Арча он даже не засмеялся, хотя у Элис я увидела улыбку, а Хэй продолжал смотреть в окно. — Если надо, я травану всех этих покушенцев, которые над тобой зубоскалили. Так что не переживай, братан. Кажется, у детей весьма специфический взгляд на утешение. Надо не забыть объяснить, что всех подряд все-таки травить не стоит. — Это всего лишь сон, Арч прав, — сказала я. — А теперь иди ко мне на ручки. Если хочешь, то я хоть весь день буду носить тебя на руках. — Весь не надо, — буркнул дракончик, наконец, прекращая душераздирающе всхлипывать, но ко мне на руки залез. — Ладно, — сказала я, поднимаясь на ноги с дракончиком на руках. Потяжелел. Неужели потолстел из-за булочек? — Я сейчас спущусь и сделаю нам всем завтрак. Пять порций чего-нибудь съестного, да? — На меня не готовь, — вдруг сказал Хэй. — Мне, к сожалению, пора уходить. — Так поедите, когда придете, — сказала Элис. — Мы же можем оставить на господина Хэя порцию, госпожа Лиссандра? — Конечно, вот только... Вот только я поняла, что Хэй уходит не на час-два или пару дней, а надолго. — Боюсь, когда я вернусь, то порция испортится чуть больше, чем полностью, — рассмеялся Хэй. — Я зайду через неделю на всякий случай. Вдруг еще какую-нибудь дверь придется оторвать, а потом поставить новую? — Человек Хэй, а ты когда уходишь? — встрепенулся дракончик. — Ты не научишь меня той магии, что показывал вчера? — Я ухожу прямо сейчас, так что покажу, как вернусь, хорошо? Думаю, есть много всего, чему ты должен научиться. А кто тебя лучше всего научит, чем твой самый умный человек? — с добродушным смешком сказал Хэй, почти незаметно подтрунивая и над ребенком, и надо мной. — Хорошо, — согласился дракончик. — Ну, тогда я пошел? — Чуть позже, — спокойно сказала я. — Поговорить нужно. Наедине. — Ох! Наедине... — воскликнула Элис, а я увидела, что у нее на щеках появился какой-то подозрительный румянец. — Что такое, Элис? — удивился дракончик. — Ты какая-то красная. Ты плохо себя чувствуешь? Я знаю, что такое бывает, когда у человеков температура. — Людей, правильно говорить не человеков, а людей, — тут же поправила я, а потом чуть ехидно уточнила: — Элис, ты заболела? — Только если смущением, — фыркнул Арч, заставив Элис окончательно залиться краской и опустить глаза в пол. Вот же... не по годам развитый ребенок. — Ладно, Лиссандра, пойдем куда-нибудь, — улыбнулся Хэй. — Пока этими разговорами не довели до смущения и меня. На кухню? — Можно и туда, — ответила я. — Не надо никуда ходить! Я сейчас выйду... За метлой! И ведром... Чтобы прибраться тут. Но я точно буду искать минут десять, нет, минут двадцать все нужное! В общем, я пошла в кладовую, — почти заикаясь, сказала Элис и, не глядя мне в глаза, выбежала из комнаты. Я, конечно, сказала, что мне нужно поговорить с Хэем наедине, но это не значит, что нужно было так спешно отсюда убегать. Дракончик встрепенулся, схватил взмявкнувшего от неожиданности котенка за шкирку, и чуть кривовато из-за лишнего груза полетел за Элис: — Мы тоже хотим! Мы поможем тебе найти метлу и ведру не за двадцать, а за две минуты! И убраться поможем. Мне понравилось прибираться! Особенно Арчем! Им все хорошо оттирается!