– О как, – пробормотал старик, почёсывая затылок, – надо же… А что с Всемилой Милодаровной? Неужто померла? Молодая ещё ж… Иль продала? – Всемила Милодаровна – моя бабушка, она вверила мне управление «Снежным», – терпеливо объяснила Севара. – Вы не желаете представляться? – Прощения просим, хозяйка, – старик склонил голову, – дед Ежа я. Уж не примите близко на душу, что встретил вас эдак. А токмо шастают тут всякие… Что не хитник, то охлёстыш. – Охлё… лёст… – Севара беспомощно обернулась к Олене. Последняя поспешила прийти на помощь: – Охлёстыш – то человек нехороший, с дурной славой, бессовестный. – Вот как… А вы, значит, их гоняете? – Севара вернула взгляд деду Еже. – Уж не привечаю! – воскликнул тот. – У вас с моей бабушкой какая-то договорённость была? Ибо меня, увы, не известили. – А? Нет. Я так, добровольцем. Мальчишкой ещё здесь жил, как подрос на шахты ушёл. Домик себе в городе отстроил, там сын сейчас с семьёй. Я дюже стар стал, не хочу молодости мешать, а так и сынок ходит, и внучки прибегают. Но мне и тут хорошо. Однако ж, ежели вы меня прочь погоните, так противиться не буду. – Отнюдь, – Севара позволила себе улыбку, – никуда я вас не погоню. Мне помощники нужны, а вы и дом знаете, и город, и шахты. Лучше и не найти. Дед Ежа усмехнулся: – Добро. Своё поместье поглядеть желаете? Идёмте, госпожа. Ключи, которые выдала бабушка, старые и немного ржавые, больше не котировались. Замки́ сменились новыми без уведомления хозяев. Внутри дом оказался холодным, пустым и пыльным. К тому же оказалось, что окна первого этажа, выходящие во «внутренний» двор были разбиты: – В первую же зиму после смерти прежнего хозяина побили, снаружи укреплённые – не разбить просто так, а тут чепуха. Хитники искали, чем поживиться и согреться. Токмо ваша бабушка ещё по лету приезжала, всё ценное забрала, да заперла. Три десятка зим минуло с тех пор или около того… Окна внизу дед Ежа заколотил тонкой фанерой, не пускавшей совсем уж злые ветра. Однако по полу гулял ледяной сквозняк, гоняя пыль. Зато не было паутины. В таком морозе пауки просто не жили. И всё же крепкое поместье осталось нерушимым, хотя и было изрядно постаревшим и покалеченным. «Жить можно», – вынесла мысленный вердикт Севара. Первым делом нужно вставить стёкла, но для того нужно дождаться выплат горнодобывающей компании. Им уже должно было прийти уведомление о смене адресата. Правда, не ясно, согласились ли они на посезонную выплату. Если передача и пересчёт пройдут гладко, то за прошедшую зиму должны выплатить тридцать тысяч резов. Достаточно много, хватит, чтобы привести поместье в нормальное состояние, а летом укрепить его. До того времени придётся жить как-то так. До вечера ещё есть время, значит, Севара может успеть переехать. Конечно, она предпочла бы остаться на постоялом дворе, хотя бы потому, что там теплее, но за комнату нужно платить. А когда появятся деньги, неизвестно. Писать с просьбой о спасении бабушке не хотелось – она и так многое сделала. А брату… Нет уж! Была ещё шкатулка… Севара тут же отогнала такую мысль. Нет. Она воспользуется ей лишь в крайнем случае, а лучше вернуть странный дар. Но и о том она подумает позже. Перво-наперво нужно раздобыть дров для топки. Но немного, ибо отложенных резов осталось что-то около сотни. Помимо того понадобится постельное бельё и одеяла, чтобы как-то пережить хотя бы ночь. Благо, на втором этаже осталась мебель. Что-то подсказывало, что часть перетащили сюда с первого, видимо, чтобы усложнить возможную кражу. – Дедушка, а как же вы тут жили? – тихо удивилась Оленя, выходя, следом за остальными. – Я не тут, я там, – он махнул рукой, – у хлеву, рядом с конюшней. Меньше места, теплее. – Есть хлев? – уточнила Севара. – И конюшня? – Хлев… ну, был. И курятник стоял. Сейчас вместо хлева моя опочивальня, считай. А конюшня сохранилась, да. И завозня есть… – Завозня? – Сарай для саней там, телег. Он с той стороны. Они тут дом обжимают, чтобы холода мене было. – А вы с лошадьми обращаться умеете? – Умею, как не уметь-то. Своё хозяйство было. – Если попрошу ухаживать за лошадью, поможете? За плату, разумеется. – А хоть бы и за еду. Почему не походить за животиной. Севара довольно кивнула, закусывая губу и размышляя. Медленно, но верно в разуме строился план собственного дома, где хозяйкой будет лишь она одна. Глава 3. Люди и сказки На постоялом дворе было тихо. Виной тому и удалённость Пэхарпа, и нетуристическое место, и холодные ветра, и заснеженная даже весной дорога. К лету, если верить местным, город оживал – приезжали приказчики, представители и государственные чины, чтобы проведать местные шахты, приносящие кое-что лучше золота и алмазов – магические кристаллы. Хозяйка постоялого двора так хвалилась своим обслуживанием для драгоценных клиентов, что едва не подняла цену ещё выше и для Севары. Однако та вовремя пожаловалась на сквозняки и содранную часть стены, что портила вид. Платить, конечно, всё равно придётся, но отдавать причитающееся за постой – рано. Сейчас деньги нужнее самой. А договорившись о цене и доплату за задержку, Севара принялась переманивать к себе и Оленю, подающую чай переговорщицам. – У вас и другие служанки есть, да? – Девок хватает, – согласилась хозяйка двора, ещё не подозревая куда ведёт её гостья. – Сколько ж вы ей платите? Мне ведь слуги нужны, хочу знать местные расценки. – Тридцать три реза за декаду, – помявшись ответила она. – Мало, – улыбнулась Севара. – Оленя, пойдёшь ко мне работать, если буду платить в два раза больше? Та в ответ вздрогнула, растерянно заозиралась и тихо забубнила под строгим взглядом хозяйки двора: – Но как же я… Я ведь тут тружусь… – А что же с договором? – Д-договором? – удивлённо переспросила Оленя. – Что ты подписывала, когда устраивалась? – Так… ничего… Попросилась полы помыть, посуду там… Ну и взяли… – То есть устное соглашение. – Севара неспешно отпила свой чай. – Вы что же, работницу мою увести хотите? – Вашу? – Ни копейки за идущую декаду не выплачу, – пригрозила хозяйка двора, сверкая глазами. – Ничего, я заплачу. Тридцать резов? Чепуха какая. – Ложь далась легко, но Севара действительно готова была отдать последние деньги. Ещё у неё оставались её украшения, которые можно в случае чего продать. К тому же, хоть шкатулкой пользоваться не хотелось, но на крайний случай, и её дары подойдут. Отсутствие камеристки Севару угнетало, да и в новом доме помощь пригодится. Оленя – неплохой вариант: знает местность, здешний говор, тихая и услужливая. Хорошая служанка. А люди нужны не меньше денег. Дед Ежа тоже уже согласился с работой. Даже пошёл выполнять первое поручение – договориться о покупке и привозе дров. Совсем немного, на пару-другую декад. Севара рассчитывала, что больше трёх десятков резов не отдаст, но дед Ежа уверил, что и двух десятков – жирно будет. Жутко недовольная хозяйка постоялого двора вынуждена была отпустить Оленю. Та сияла ярче начищенного чайника. Из пожитков у девушки был только махонький туесок с запасной одеждой, так что собралась она быстро. По пути в поместье они зашли в трактир. На миг Севара растерялась. Там было шумно, воняло потом и дешёвым табаком, каким набивают горькие папиросы. Столы занимали мужики с перемазанными лицами, которые разом развернулись, едва завидели белоснежную шубку гостьи. Но Оленя уверила, что это единственное место поблизости, где можно перекусить, и оголодавшей дворянке пришлось смириться с обстановкой. Не смотря на то, что Севара балансировала где-то на гране ужаса и раздражения, внешне она того не показывала. Её обслужили споро, накинув к цене лишних кистенцов за знатность. Местные, обделённые вниманием дворянства, похоже, хватались за любую возможность приобрести себе лишних резов. Им и невдомёк было, что и родовитые люди могут быть такими же бедняками. Севара решила не рисковать, выбирая между незнакомыми словами, и заказала знакомое овощное рагу с кроликом. К удивлению, еда оказалась невероятно вкусной. – Оленя, а ты умеешь готовить? Новоявленная камеристка испуганно сжалась и помотала головой. – Тогда нам нужен повар, – отодвинув опустевшую миску, вздохнула Севара. Неспешно попивая пряный сбитень, она размышляла не переманить ли и местного кашевара, как она сделала с Оленей? Готовить еду ведь кто-то должен, нельзя вечно ходить по трактирам. Да и их в городе всего два. – Не позовёте ли вашего повара, – Севара обратилась к проходящей мимо подавальщице, – хочу отблагодарить за вкусную пищу. Служанка кивнула и кинулась исполнять просьбу. Наконец к ним подошла низенькая пухлая женщина в блеклом фартуке. – Добрый день, – улыбнулась Севара, – у вас настоящий талант к кулинарному мастерству. – Благодарствую, барышня, – кухарка неумело поклонилась. – Позволите ли скромный дар? В руке появилось золотое кольцо с простеньким фианитом. Его Севара приобрела сама, ещё будучи юной. Очень уж хотелось походить на бабушку с её перстнями. Но та позже подарила ей кольцо с рубином, а Годияр купил для сестры серьги под стать, едва начал распоряжаться семейным бюджетом. – Что вы, сударыня, – повариха всплеснула руками, – моя стряпня столько не стоит. – А сколько же вы зарабатываете своим талантом?