– Они всегда так говорят, – вздохнула Печать. – Говори, чего хочешь. – Я хочу спасти этот город и всех его людей. Для этого мне нужна истинная Печать. – И что же ты хочешь попросить для себя? – Ничего. Мое желание чисто. – Ничего? – Печать снова засмеялась. – Когда ты так похожа на ту, другую? – Другую? Печать превратилась в Абигейл Уортингтон – даже без руки. – Я не такая, как она, – сжала зубы Фатима. – О? – Печать склонила голову Абигейл набок. – Знаешь, почему мы не выбрали ее? – Мерцание – и перед ней стояла Хадия. – «Не меня. Не меня». Вот что она нам говорила. Но ты… – Еще одно мерцание – и Фатима смотрела в свое зеркальное отражение. – В твоих мыслях не было сомнений. Ты была, как та, другая: сильная воля, решимость и готовность нами владеть. Она желала великой силы. Чего хочешь ты? Может, вызвать джиннов, чтобы они даровали тебе несметные сокровища? – Перед глазами Фатимы заплясало видение: джинны, несущие огромные сундуки с золотом и драгоценностями, составляют их у ее ног. – Или, может, чтобы джинны построили для тебя великое королевство? – Теперь она видела город золотых куполов и чудес, в центре стояла механическая статуя, похожая на нее. – Или более интимное желание? – Теперь в видении появилась Сити, она смотрела обожающим взглядом, верная ей без вопросов и сомнений. – Нами владели великие правители и владыки, все они утверждали, что чисты – но все хотели гораздо большего. Последнее видение встревожило Фатиму, и ее глаза устремились к кольцу из железа и меди на пальце, сулившему так много власти. Но она сумела уверенно улыбнуться. Рука нырнула в карман пиджака и похлопала по часам. – В этом я отличаюсь от других, – сказала она, переходя на повседневный диалект саади, на котором говорила дома. – Я не владыка, не правитель. Я дочка часовщика из деревни под Луксором. Не хочу я таких вещей. Я просто хочу спасти этот город. Ее двойник нахмурился и снова стал котом. – Желание, которое чисто, действительно должно быть таковым! – прорычал он. – Используй нас для других желаний, и ты заплатишь – потерей тела и воли! И тогда мы будем владеть тобой, как пожелаем! Фатима кивнула. Так оно обычно и работало. – Я согласна. Ей показалась, что кот снова улыбнулся. – В таком случае, по рукам, – провозгласил он. И исчез. Фатима вернулась в мир. Она знала, что здесь не прошло и секунды. Но как многое изменилось. Вокруг нее были огоньки. Она знала, что это джинны. Все еще различных видов и форм, но состоящие из клубящегося температурного свечения ярких цветов, пульсировавших в гармоничной симфонии. Казалось, их сотни – они кружили в ночи подобно множеству светлячков. Но никто из них не мог сравниться с Владыками. Девять гигантов нависли прямо над ней, их тела – кипящие потоки света, – музыка их тел гремела и грохотала. Она неосознанно подняла руку, чтобы отдать им приказ. Но ифриты замерли посреди полета недвижимыми статуями, с оружием наизготовку – надежно удерживаемые силой кольца. Только кольца больше не было. Ни золотого, ни железного, ни медного. Оно пропало, исчезло с ее пальца. На его месте появились письмена и глифы, которые она не могла прочитать, впечатались в ее кожу, формируя симметричную геометрическую фигуру – будто Фатиму отметила божественная рука. Роспись появилась на кончиках пальцев, на кистях и вверх, по рукам. Она знала, что если посмотрит в зеркало, то увидит, что они украшают даже ее грудь и лицо. Повернув кисти рук, агент посмотрела на сияющую звезду на каждой ладони – они изменялись между пятиконечными, шести-, восьми- или двенадцатиконечными. Истинная Печать. Глядя на Девять Владык, она ощущала их ярость – от которой их сверкающие тела ярко пылали. Ненависть короля ифритов была осязаемой. «С этим, – решила она, – надо встретиться лицом к лицу». С помощью Печати Фатима поискала среди множества джиннов, пока не остановилась на определенном огоньке. Он прилетел на ее зов, паря на огненных крыльях. Ифрит, которого Абигейл однажды подчинила своей воле. – Хозяйка Печати, – поклонился он, низко склоняя рогатую голову. – Чем могу служить? – Я вам не хозяйка, – ответила она ему. – И я не хочу, чтобы вы мне служили. Я хочу обратиться с просьбой. Поднимите меня вверх, чтобы я могла поговорить с Владыками. Пожалуйста. Вы можете отказаться, если хотите. Ифрит выглядел искренне удивленным. Он странно на нее посмотрел, но наконец поманил к себе. Агент взобралась на его широкую спину, не тронутая пламенем. Когда она устроилась, джинн прыгнул вверх и воспарил на огненных крыльях, поднимаясь выше, пока они не зависли перед лицом скованного кольцом короля ифритов. Следователь достала из кармана министерское удостоверение и показала его Владыкам. – Может, вы не слышали меня раньше. Я агент Фатима из египетского Министерства алхимии, заклинаний и сверхъестественных сущностей. В настоящее время вы нарушаете около сотни различных законов, регулирующих несанкционированные межпространственные сущности. Так что я хотела бы попросить второй раз – убирайтесь ко всем чертям туда, откуда пришли. Эта битва окончена – прямо сейчас. Король ифритов молчал, но его ярость лилась потоком сквозь Печать. Она прочно его удерживала, так что он не мог даже мускулом пошевелить без разрешения. Джинн продолжал сопротивляться в затянувшейся тишине. Фатима закатила глаза, глядя на его тщетные попытки. Становилось неловко. Наконец он остановился, и его гнев начал ослабевать. Через некоторое время он выдохнул огнем. Когда он заговорил, интонация принадлежала королю, отказывающемуся от трона. – Слушаю и повинуюсь, Хозяйка Печати, – прогрохотал он. – Сегодня мы достаточно видели пролитой крови джиннов. Мы вернемся к нашему сну и покинем этот мир. – Благодарю, Великий Лорд, – коротко кивнула Фатима. – Это ничего не значит, смертная, – ухмыльнулся король ифритов. – Однажды все миры будут омыты огнем, из которого родились. И ты не всегда будешь здесь, чтобы использовать эту силу против нас. Нам остается только ждать. Этот мир, как все миры, сгорит. Со временем. Это совершенно не обнадеживало. – Точно. Теперь можете идти. И закройте за собой дверь. Король ифритов рывком поднялся выше в небо, за ним последовали остальные Владыки. Сила огромных крыльев обдала их горячим ветром, так что ифриту, на котором она поднялась, пришлось податься назад. Фатима наблюдала, как огненные гиганты один за другим исчезали в зияющем портале. Когда в него прошел последний, портал схлопнулся с оглушительным грохотом, который – агент даже не сомневалась – выбил стекла из окон на целую милю вокруг. Она покачала головой, избавляясь от звона в ушах. Совсем забыла об этом. Вскоре они вернулись на землю. Следователь спустилась с ифрита и обнаружила, что ее уже ждут Сити и Хадия. Только Сити была не совсем Сити. На нее накладывалось более крупное кровавое свечение ее джиннской формы. Оно пульсировало, и Фатима внезапно почувствовала, что может узнать все, что связано с ее подругой: эмоции, мысли, даже воспоминания. У нее появилось искушение потянуться и чуть-чуть подглядеть, краешком глаза. Фатиме показалось, что она слышит кошачий смех. «Я закончила, – торопливо сказала она. – Забирай свою силу назад». Смех перешел в жалобное поскуливание, но когда Фатима посмотрела на руку, светящийся узор уже стерся с ее кожи. Кольцо опять вернулось на палец. Снова золотое. Она быстро его сняла – и тут же упала, когда подкосились ноги. – Ты в порядке? – спросила Сити, подхватывая ее на руки. – Слегка ослабла. – Скорей измождена. – Хвала Аллаху, – выдохнула Хадия. – Мне кажется, мы победили. Фатима обвела взглядом завалы, разрушенные здания, машины и пожары, все еще пылающие неподалеку – где водный гигант ковылял обратно к Нилу. Они победили. Но дорогой ценой. Сжимая кольцо в кулаке, она нашла Ахмада. Жрец устроился на камне и пристально смотрел на нее своими крокодильими глазами. Собравшись с силами, агент подошла к нему и открыла ладонь. – Возьмите его, – сказала она. – Заберите туда, куда отправляетесь. И похороните. Где никто его не найдет. Никогда. Ахмад заколебался, затем протянул когтистую руку, чтобы взять кольцо. Фатима уже решила избавиться от этой вещи. Черт бы с этими так называемыми ангелами. Она не собиралась возвращать им Печать. Не доверяла она и министерству. Когда она ощутила неожиданно нахлынувшее чувство утраты, то поняла, что не может верить даже себе. Абигейл внезапно закричала, бросаясь на Ахмада – больше не заботясь об опасности. Англичанке могли откусить еще одну кисть, может, даже целую руку, если бы ее не перехватила Хадия, заведя локоть за спину и зафиксировав. Женщина продолжала вырываться, ее сине-зеленые глаза были широко распахнуты и горели лихорадочным блеском. – Оно мое! – взывала она. – Я его заслужила! Оно не твое, чтобы отдавать! Оно мое! Мое! – Почему эти колонизаторы всегда зарятся на чужое? – покачал головой Ахмад. Ифрит, который молча стоял в стороне, прочистил горло: – Это сила… – Он резко остановился, рогатая голова задергалась из стороны в сторону. Он все еще не мог говорить о Печати, но Фатима поняла. Она владела ею совсем недолго, но Печать все равно на нее повлияла. Как долго Абигейл носила кольцо? Недели? – Ты не сможешь его от меня спрятать! – выкрикивала англичанка. – Я могу его почувствовать, я его чувствую, чувствую! Я буду его искать, и оно будет меня звать, и я его найду, и оно снова будет моим! Оно принадлежит мне! Мне! Мне! – Мне кажется, она это серьезно, – забеспокоилась Хадия. – Вы можете заставить ее забыть? – обратилась Фатима к ифриту. – О… ну, вы знаете. – Это… твое желание? – Его лавовые глаза сузились. Она решительно покачала головой. Никогда. – Считайте, что это для вашего собственного блага. Ифрит задумался. Повернувшись к Абигейл, он поднял руку – и коснулся кончиком когтя ко лбу. Ее болтовня оборвалась, англичанка застыла, а потом упала в руки Хадии. Там, где к ней прикоснулся ифрит, на коже женщины медленно выжигался огненный символ, который затем исчез. Но ее челюсть расслабилась, а глаза опустели. – Что вы сделали? – накинулась на ифрита Фатима. – Заставил ее забыть, – ответил тот. – Насколько? – Все, что смог найти. Все, что было в ней. Хадия ахнула. – Я не это имела в виду! – Она превратила меня в слугу. – Лицо ифрита исказилось от гнева. – Я больше не буду рисковать. – Мы не можем этого допустить. – Фатима обратилась за поддержкой к Сити. – Почему? – удивилась Сити безо всякого сострадания в глазах. – Потому что… это неправильно. – Она снова обратилась к ифриту. – Я знаю, что она сделала со всеми вами. Что она заставила вас делать. Она заслуживает правосудия. Но не этого. Я понимаю… – Ты понимаешь рабство? – спросил ифрит.