– Это похоже на безумие, так ведь? – спросила она. – Когда первые улики указали на вас, я тоже подумала, что схожу с ума. Но все начало обретать некий смысл. Ваша ложь о том, когда вы прибыли в страну. Ваше нежелание с нами говорить. У вас даже есть мотив, чтобы убрать отца со своего пути. И вы определенно невысокого мнения о братстве. К тому же вы неприятный человек. – На последней фразе его губы сжались. – Но этого было недостаточно, – продолжила следователь. – Мы вышли на вас после недавних событий. Сначала вы не приехали на саммит, который помог организовать ваш отец, а вот самозванец появился. Затем мы узнали о переводе денег джинну Сиве с вашими инициалами – А.У. К тому времени, как мы нанесли визит ангелам по поводу кольца, все складывалось в единую картину – изображавшую вас. – О чем вы говорите? – Александр был вне себя от возмущения. Он посмотрел на Асима, потом на Хадию. – О чем она говорит? Кто этот джинн и что за деньги я ему переводил? Ангелы? Зачем бы мне иметь что-либо общее с этими… существами? – Расследования часто живут своей жизнью. – Фатима отошла к стене с мечами. – Если ты ведешь следствие и хочешь верить в определенный исход, улики приведут тебя прямо к желаемому. Они выстроятся именно так, как тебе хотелось. Нарисуют удобную картину. – Она вытащила меч, чувствуя текстуру рукояти ладонью. – Ваш отец отстроил это имение в честь аль-Джахиза и так называемой ориентальности. Это суданский меч? – Она повернулась к Хадие, протягивая клинок. Напарница приняла оружие, не задавая вопросов, и осмотрела меч со всех сторон. – Это каскара. Суданский или, возможно, багирмский. – Агент Хадия хорошо владеет мечом, – пояснила Фатима. Она вытащила второй клинок, затем посмотрела на Александра. – Могу поспорить, вы тоже хорошо фехтуете. Должны, раз вы капитан. – Она встретила вопросительный взгляд Асима и, жестом призвав его к терпению, бросила меч Александру. С удивлением на лице он поймал оружие. Но неловко. Ему удалось схватиться за кисть, а уж потом за рукоять. Александр бросил на следователя злобный взгляд. – Что, по-вашему?.. – Сразитесь с ним! – выпалила она. Не задумываясь ни на секунду, Хадия приняла боевую стойку и бросилась на британца. Александр вскрикнул и поднял меч, блокируя удар. Движение было неуклюжим, и он почти уронил оружие, когда их клинки встретились. Агент быстро обратила его в отступление, он пытался защищаться, но Хадия постоянно пробивала его защиту плоской частью меча – нанеся удары в руку, бедро и ногу. – Достаточно, – отозвала ее Фатима. Напарница вышла из стойки и отступила. – Какого дьявола вы устроили? – прорычал Александр, выглядя так, будто у него сейчас случится удар. – Мои извинения, – сказала Фатима. – Вы не слишком хороши с мечом. – В армии Его Величества не пользуются ориентальными клинками! – Александр покраснел еще сильнее. – Разумеется, – ответила Фатима. Хадия вернулась к ней, возвращая каскару. – Дело в том, что самозванец очень хороший фехтовальщик. К тому же он правша. Вы сражались левой рукой. Это странно. – Она вскинула меч и швырнула его рукоятью вперед. Абигейл не ожидала, что оружие полетит в ее сторону, но с легкостью его поймала – выхватила из воздуха одной рукой. Фатима напала в тот же миг. Выхватив меч из трости, она кинулась к девушке – которая удивительно быстро перетекла в защитную стойку, поднимая клинок, чтобы встретить выпад. Фатима атаковала быстрыми, точными ударами. Каждый встретило мастерски исполненное парирование. Она остановилась, кивнув. Абигейл замерла, тело под вечерним платьем в равновесии и сбалансировано, в сине-зеленых глазах слишком знакомый огонь. – О Божечки! – воскликнула она, и напряжение улетучилось. Англичанка передала меч назад, нервно хихикая. – Полагаю, уроки фехтования принесли плоды. – Одними уроками ваше мастерство не объяснить, – заметила Фатима, возвращая клинок на стену. Она посмотрела на Хадию, чей знающий взгляд говорил о том, что та все поняла. – Вы хороши. И правша. Но это не всё, в чем вы хороши, так ведь, Абби? – Не думаю, что понимаю, о чем вы? – Абигейл выглядела озадаченной. – Вы были первой, кто рассказал нам о самозванце – мужчине в золотой маске. Казалось, все мотивы для убийства отца – у вашего брата. Но что насчет вас? Дочь, которую он привез в Египет, проводившая здесь месяцы, годы. Которой он исповедовался о своей одержимости, которая помогала ему разбирать книги и манускрипты – пока ваш брат играл в солдатики. – Послушайте! – начал Александр. Фатима подняла руку, призывая к тишине. – С чем еще вы помогали отцу? Может, тайно приумножали состояние Уортингтонов, пока он гонялся за эзотерическими древностями? Но под конец вы ничего не получили. Отец не позволил вам вступить в братство, хотя пригласил какую-то «туземную» женщину. Ваш брат при этом мог вступить, когда ему заблагорассудится. Мало того, он наследник. Вы были рядом, когда отец нуждался в плече, но остались лишь праздной дочерью. Если у кого-то и был мотив для убийства Алистера Уортингтона, так это у вас, так ведь, Абби? – Абсурд! – выпалил Александр. – Сначала вы обвиняете меня в том, что я суданский сумасшедший. Теперь вы вообразили, что это моя сестра? Кто следующий? Слуги? – Он посмотрел на Асима. – Инспектор! Как долго вы будете позволять этому фарсу продолжаться? – На этот раз руку поднял Асим, призывая к тишине. – Так где вы наткнулись на упоминание кольца? – продолжала Фатима. – Не в одной из тех глупых книг, которые читали при нас. В манускрипте вашего отца? Вы увидели его, так ведь? Человек с сильной волей. Возможно, даже движимый гневом. Вы все знали о сделках братства с Сивой. И отправились к джинну, чтобы задать вопрос. Он не мог вам ответить, но вы видели кольцо в списке, возможно, когда ни ваш отец, ни кто-либо другой не могли видеть. И вы так хотели его получить. С этим кольцом вы могли обрести силу, чтобы отомстить отцу и его братству. Силу, чтобы делать, что захотите. Она снова подняла прядь бледно-золотых волос: – Магия ифритов, вот как вы создали свою иллюзию. Как вы превратились в аль-Джахиза. Мне сказали, что это особый вид обмана. Иллюзия заставляет нас видеть то, что мы хотим. Мне казалось, я ее разгадала. Но я просто сменила одну иллюзию на другую – словно думаешь, что пробудилась ото сна, но все еще спишь. Инициалы А.У. никогда не означали Александра Уортингтона. Это Абигейл Уортингтон. Вот почему я знаю, что волосы в моей руке на самом деле не золотого цвета. Фатима посмотрела на локон и наконец очистила свои мысли – освободила от желаний и ожиданий, позволив им просто быть. Золотой цвет пряди исчез, оставив после себя знакомый темно-рыжий. В комнате воцарилась абсолютная тишина. – Вы все, должно быть, сошли с ума, – нарушил молчание Александр. Он искренне рассмеялся. – Моя сестра? Колдунья прямо под моим носом? Мастер-фехтовальщик? Посмотрите на нее! Она льет слезы, стоит вам слишком резко заговорить, или падает в обморок от вида крови. Я представить не могу, чтобы несчастное создание сумело даже помыслить о таких причудливых замыслах и планах! Фатима снова подняла руку, чтобы утихомирить мужчину. Но ее опередили. – Да заткнись уже, Александр, – сказала Абигейл. Она повернула изящную шею, чтобы смерить брата взглядом, который мог прожечь стену – и тот проглотил смех. Ее глаза обратились к Фатиме. – Полагаю, на этом всё, – продолжила она на чистом арабском. Ее брат вытаращил глаза, будто получил пощечину второй раз, что совпадало с выражением лица Асима. Даже Хадия, которая к этому моменту уже предвидела, к чему все идет, шумно выдохнула. – Больше не будете играть роль ясноглазой англичанки? – осведомилась Фатима. Абигейл хихикнула. Ее озадаченное выражение лица испарилось, словно она сорвала маску. – Играйте роль, которую от вас ожидают, и люди поверят каждый раз. – Она перешла на английский, указывая на брата. – Он верил. Не всякая иллюзия требует магии. – Но магия помогает, – вмешалась Хадия. – Это вы пришли к мадам Набили в ночь убийства отца, закутавшись в иллюзию вашего брата. Вы умоляли ее не упоминать смерть отца в газетах. – Удивительно, как вовремя вставленное тут и там слово может посеять сумятицу, – ответила Абигейл. – Фокус в том, чтобы понять, что люди хотят услышать. Может, обращение к их страхам, их предрассудкам, голоду, естественному недоверию между империями. Или это может быть чем-то совсем простым, вроде надменной египтянки, которая наслаждается зрелищем молодого англичанина у ее ног. – Или обмануть двух агентов, направив их в погоню за своим братом, – дополнила Фатима. – Сбить нас со следа, чтобы спокойно продолжать заниматься своими делами. Ты отправила письмо, которым заманила его в Каир. Затем подбросила улики – даже отдала журнал Портендорфа. Заклинание на иллюзорном джинне. Которое заставляет его отрезать язык при малейшем упоминании имени брата. Крайне подозрительно. – Изящный был штрих. – Абигейл сделала легкий реверанс. – Взяла из ваших книг. Он по-прежнему держит языки в корзине? Совершенно отвратительно! – Она сузила глаза. – Но как ты догадалась? – «Как нравится тебе подвергнуться лесного льва суду?» – процитировала Фатима. – Читала когда-нибудь «Сират аль-амира Зат аль-Химма»? О королеве, которая идет в бой, переодевшись мужчиной, – скрывается, как лев в лесу. Это цитата – ее насмешливая похвальба, где она восхищается своей смекалкой и умением вводить в заблуждение. – О, она мне нравится! – одобрительно кивнула Абигейл. – Я не разгадала один трюк, – сказала Фатима. – Полагаю, это ты стояла за неприятностями с машиной брата, чтобы не пускать его на саммит. Чтобы он выглядел виновным в наших глазах. Но я видела, как ты потеряла сознание, когда появился аль-Джахиз. Как? – Аль-Джахиз, – расплылась Абигейл в волчьей ухмылке. – Пророк. Спаситель. Безумец. Так много имен, так много людей. Кем бы он ни был на самом деле, все, что у нас осталось, это… иллюзия. – Она взмахнула перевязанной рукой – и самозванец явился: в черных одеяниях и с темнокожим лицом аль-Джахиза. По комнате прокатились ахи. Один из полицейских, удовлетворенно отметила Фатима, ахнул громче всех. – Аль-Джахиз не один человек, – сказала Абигейл, окутанная иллюзией. – Он здесь. – И здесь, – послышался голос, и еще один аль-Джахиз вышел из коридора. – И здесь, – вторил ему близнец, появляясь из другого прохода. – Он повсюду, – заговорил следующий аль-Джахиз. Рядом с Абигейл стояло четыре копии аль-Джахиза. Она взмахнула рукой – и иллюзии исчезли. Один аль-Джахиз стал Виктором Фицроем с усмешкой на квадратном лице. Сестры Эджингтон, Бетани и Дарлин, появились вместо следующих двух. Вечно ухмыляющийся Персиваль Монтгомери был четвертым. – Так кто из вас произнес ту речь на саммите? Персиваль отвесил Фатиме поклон, на что Абигейл восхищенно захлопала. – Абигейл, – прохрипел Александр. – Ты хочешь сказать, что действительно совершила все эти ужасные поступки? Что убила нашего отца? На мгновение маска, которую носила женщина, соскользнула. Но так же быстро появилась вновь. – Отцу пора было отойти в сторону, – спокойно ответила она. – Ты видел, что он делает с именем нашей семьи, с нашим состоянием. Как думаешь, кто управлял делами, пока ты слонялся по Индии бедным солдатом? Слабоумные старики, которыми он себя окружил? Я единственная, кто позаботился, чтобы имя Уортингтонов сохраняло репутацию еще одно поколение. – Все те сделки, которые вы не могли понять, – сказала Фатима Александру. – Оружейные подрядчики и заводы по производству боеприпасов. Это была ваша сестра. Вот почему она пыталась сорвать мирный саммит. Она хочет войны. Всё для наживы. Александр в ужасе уставился на сестру. – Наживы? – презрительно усмехнулась Абигейл. – Ты думаешь, дело в деньгах? Или чтобы отомстить отцу за то, что он не пригласил меня в свой маленький клуб? Возмездие брату за наследство? – Она бросила на Фатиму разочарованный взгляд. – Если бы я была мужчиной. Если бы это был мой брат, как ты подозревала. Каким бы, по-твоему, был мой мотив? – Чую, начинается злодейский монолог. – Асим придвинулся ближе к Фатиме. – Власть, – ответила Хадия. – Обычно мужчины хотят власти. – Что же еще? У Египта она сейчас есть. Спасибо аль-Джахизу. Вы уже держали скипетр тысячи лет назад. Теперь вы стали новой силой. Пока вы строите фантастические чудеса механики и магии, старые силы отступают или грызутся между собой. Англию едва можно назвать империей. Юнион Джек повержен индусами-мистиками в Пенджабе и ашантийскими королевами с говорящими барабанами на Золотом Берегу. – Она хмыкнула. – Мой отец был прав в одном – неспособность принять новую эпоху привела к тому, что Британия пошатнулась, в то время как темнокожие расы возвысились. Но зачем создавать, когда можно просто отнять? Сердце египетской силы – это джинны. И я отниму их у вас. Абигейл подняла перевязанную руку, и бинты исчезли – еще одна иллюзия. Без заклинания кожа на ее руке была бледной и ссохшейся почти до кости. На безымянном пальце поблескивало простое золотое кольцо, украшенное огненным шрифтом. Фатима узнала его с первого взгляда – Печать Сулеймана. – Я добьюсь, чтобы Британия правила вновь, – провозгласила Абигейл. – Египет падет первым, с джиннами под моим контролем. Затем я верну все, что мы потеряли, я собираюсь возродить империю. Восстановить наше былое величие. Возможно, меня даже будут чествовать, как лорда Нельсона. Может, даже сделают королевой. – Она остановилась, чтобы полюбоваться кольцом. – Или я сама сделаю себя королевой! Фатима смотрела на изуродованную руку девушки и экстаз на ее лице, вспоминая предупреждение ангелов о подобном могуществе: «Инструмент слишком большой силы, чтобы смертный так своевольно ею распоряжался. Так часто». Она повернулась к Асиму: – Все зафиксировал? – Инспектор кивнул. Ее взгляд переместился на одного из полицейских. – А ты достаточно услышал? Полицейский тоже кивнул, его лицо выражало смесь шока и отвращения. – Фальшивка! – выкрикнул он. Абигейл уставилась на него в явном недоумении – пока не пришло понимание. – Мустафа. Мой свидетель. – Больше нет! – закричал мужчина в ответ. – Ты фальшивка! Я буду тебя обличать до последнего вздоха! Фатима решила привести его с собой, переодев в одного из полицейских Асима. Если свидетель аль-Джахиза увидит разоблачение самозванца, это может значительно ослабить напряжение на улицах Каира. – Новости быстро расходятся в этом городе, – усмехнулась она. – Вскоре все узнают, что ты не аль-Джахиз. Имение окружили полицейские, готовые ворваться по первому слову. Даже если у тебя получится нас остановить, мы вернемся, и нас будет больше. Ты не сможешь победить. Все кончено. На лице Абигейл промелькнула странная улыбка. Ее друзья прыснули. Фатима надеялась на другую реакцию. – Кончено? – переспросила Абигейл. – Все еще даже не начиналось. Кстати, агент Фатима, ты ведь не спросила, что я планирую сделать с этими фантастическими Часами. Я собираюсь взять их с собой туда, где все начиналось. По расписанию это должно было произойти через пару дней. Но придется начать сейчас. – Она произнесла нараспев: – Девять Владык идут.