Виктор загоготал. Он снова пил, отхлебывая из хрустального бокала. – Дай женщинам в Британии право голоса – и скоро они напялят на нас платья, а сами будут носить костюмы. – Он указал мясистой рукой на свою галабею, а затем на наряд Фатимы, после чего расплылся в зубастой улыбке. – Без обид. Немножко английского юмора. – Так себе юмор, – пробормотал Персиваль, погружая усы в свой напиток. Абигейл бросила острый взгляд на Виктора. Мужчина побагровел, быстро опрокинул бокал и закашлялся. – Простите, – извинилась Абигейл. – Виктор унаследовал знаменитый язык Фицроев. Все их семейство постоянно спотыкается о собственные слова. Возможно, вы помните более утонченного Персиваля Монтгомери. Персиваль, будь умничкой и помоги бедному Виктору. Он так может задохнуться. – Темноволосый мужчина вздохнул и принялся с силой хлопать товарища по спине. – Виктор дуется, потому что не привык к этой одежде. – Скажите, а в чем причина вашей… одежды? – не сумела удержаться от вопроса Фатима. – Мне казалось, это очевидно, – удивилась Абигейл. – У нас траур. Вчера были похороны моего отца. Он так любил вашу страну, мы хотели его почтить, надев туземные наряды. Мы даже позаимствовали траурные вуали. – Траурные вуали? – переспросила Хадия. – Разве они не для этого? – Абигейл растерянно приспустила бур’а. – Хотите сказать, нам не нужно их носить? – спросила Дарлин Эджингтон, срывая вуаль. – Спасибо Господу! – За ней последовала ее сестра. – Как вы в них дышите? Хадия уставилась на них с распахнутым ртом. Фатима решила повернуть разговор в нужную колею: – Мы здесь по приглашению вашего брата? Их вывели из библиотеки и повели по коридору. Пока они шли, до Фатимы донесся слабый звон, похожий на удары молота по металлу. Она вспомнила, что слышала его и в первый визит. Тогда она решила, что ей почудилось, но сейчас звук был отчетливее. Затем он исчез. Может, в поместье были рабочие? – Вы читали эту книгу, агент Хадия? – спросила Абигейл. Она показала том, который несла с собой. – Ее написал один из лучших английских ориенталистов. Истории о джиннах, магии и всяком таком. Очень познавательно! Фатима глянула на книгу, вспоминая ее сенсационное содержание. Это была полнейшая чепуха. Большинство «ориенталистов» считали, что их плохие переводы и ошибочные мнения помогут им лучше понять охватившие мир перемены. Складывалось впечатление, что читать подлинных восточных ученых они считали ниже своего достоинства. – Из того, что я слышала, – помрачнев, продолжила Абигейл, – этот ужасный мужчина в золотой маске, которого я встретила, устроил хаос по всему Каиру. Был какой-то бунт? И он называет себя в честь того суданца. – Аль-Джахиз, – подтвердила Фатима, пока они взбирались по абсурдно длинной лестнице. – Ваша рука заживает? При упоминании забинтованной конечности Абигейл вздрогнула. – Доктора говорят, что я ее потянула из-за своей неуклюжести. Может понадобиться несколько недель, чтобы она пришла в норму. – Ее тон изменился. – Газеты утверждают, что этот человек убил моего отца. И всех остальных несчастных. – Он в этом признался, – подтвердила Фатима. Абигейл остановилась, прислонившись к перилам, и покачнулась, словно могла упасть. Она спохватилась и покачала головой, чтобы спутники не беспокоились. Когда девушка заговорила, в ее голосе слышалась боль: – Почему он так поступил? Что ему сделал мой отец? – Мы не знаем, – честно ответила Фатима. – Мы надеемся, что ваш брат сможет помочь. – Она сделала паузу, готовя следующие слова: – Вы говорили, что в ночь убийства отца ваш брат был за границей. Но он был здесь, в Каире. – Александр приехал на следующий день. – Сине-зеленые глаза Абигейл подернулись пеленой замешательства. – Он действительно уже летел в Каир, о чем я не знала. Но той ночью его здесь не было. Боюсь, вы ошибаетесь. – Возможно, мы действительно ошибаемся. – Фатима изучала ее лицо. – Спасибо. – Они продолжили движение, и Хадия обменялась с ней задумчивым взглядом. Спровоцировать англичанку на другую историю не удалось. – Этот мужчина в золотой маске, – дрожащим голосом спросила Абигейл. – Как думаете, он может сюда вернуться? За мной и моим братом? – Это возможно, – признала Фатима. – Мы не знаем его мотива. Если пожелаете, мы можем запросить у полиции Гизы охрану вашего имения. – Да. Это прекрасная идея. Я спрошу у Александра. Она пустилась в светскую беседу, указывая на украшения дома. Выяснилось, что поместье служило охотничьим домиком старого паши, проданным Алистеру Уортингтону в 1889 году. – Приблизительно в то же время было основано Братство аль-Джахиза, – заметила Хадия. – Через четыре года после смерти моей матери, – потупилась Абигейл. – Мне было семь, когда она умерла. Александру было десять, и он помнит ее лучше, чем я. Он говорит, что именно после ее смерти отец заинтересовался аль-Джахизом. Отец считал, что если бы Англия более серьезно отнеслась к мистическому искусству, маму могли бы спасти от чахотки, которая ее унесла. Он купил это поместье и перестроил в своих целях. Ему нравился вид. – Она указала книгой на окно, где маячила пирамида. – Он здесь придумал рисунок для герба своего Братства? – спросила Фатима. Шестиконечную звезду. Две пересекающиеся пирамиды. – Она очертила рисунок в воздухе. – Это вы здорово заметили. Он утверждал, что рисунок явился ему в видении. Что в нем хранилось великое значение, которое от него ускользало. Мы разглядывали его вместе, надеясь разгадать это значение. – Но вы не были членом Братства. – Боже, нет, – улыбнулась Абигейл. – Мой отец относился к термину «братство» всерьез. Он мог обсуждать с дочерью свои исследования, пока перелистывал старые книги. Но Братство было для мужчин. Хотя под конец, как понимаю, он позволил вступить туземной женщине. Мой брат опасается, что отец начал терять разум. – Однако ваш брат был членом братства, – сказала Хадия. – По настоянию отца. – Неловкая пауза. – Александр с отцом расходились во взглядах на подобные вещи. Выкупив поместье, отец часто бывал здесь, в Египте, – иногда по полгода. Александр учился в школе-пансионе при военной академии. Меня оставили с нянюшками и учителями в Англии. Но отец начал за мной присылать, чтобы я проводила с ним время, пока он собирает братство и охотится за реликвиями. Когда он переехал сюда насовсем, я год или два бывала здесь наездами. Он рассказывал о своих поисках, будто я была матерью. Я даже помогала переводить его странные книги и манускрипты. Вот почему я так хорошо знакома с туземной культурой. «Недостаточно хорошо знакома», – подумала Фатима. Она придержала язык, хоть не была уверена, сколько еще она сможет выдерживать слово «туземный». Они добрались до вершины лестницы и повернули налево. – Боюсь, для бедного Александра жизнь сложилась иначе, – продолжила Абигейл. – Он редко приезжал. Египет для него по-прежнему чужая страна. И он так и не влился в отцовское общество. Уверена, он присоединился только из-за наследства. Но посмотрите, как я болтаю и болтаю о делах брата. Уверена, он сам может о себе рассказать. Она привела их к месту, которое Фатима посещала раньше – ритуальному залу Братства аль-Джахиза. Деревянные двери, висевшие на петлях, сняли, оставив лишь открытую каменную арку. Запах горелой плоти вывели, его сменили пары дезинфицирующего средства. Стены цвета морской волны с золотыми цветочными орнаментами и зелеными узорами, ряды изгибающихся арок и сотовые своды мукарнов словно излучали покой – вопреки ужасам той ночи. Возможно единственным, что о ней напоминало, был белый флаг на задней стене: звезда, месяц и пернатый змей. Под ним, за черным столом-полумесяцем, на кресле с высокой спинкой, напоминавшем трон, сидела одинокая фигура. В отличие от мужчин на первом этаже, он был одет в черный костюм с белым накрахмаленным воротничком. Склонив голову, мужчина что-то писал и поднял глаза, только когда они подошли вплотную. Александр Уортингтон оказался не совсем таким, как его представляла Фатима. Она предполагала встретить стандартного эдвардианца: с навощенными усами и аккуратной внешностью. У Уортингтона были длинные бледно-золотые волосы, ниспадавшие на плечи. И борода – еще немного и ее можно назвать буйной. Фатиме казалось, что с его заостренным носом и угловатыми чертами лица наследник напоминает молодого лорда Уортингтона. Когда его сестра встала у Александра за спиной, сходство было неоспоримым. – Александр, это агенты из министерства, с которыми ты хотел поговорить, – с улыбкой представила их Абигейл. – Агент Фатима и агент Хадия. Александр медленно перевел взгляд голубых глаз на сестру. Он вынул из губ коричневую сигару, отложив ее в пепельницу в виде человечка с тюрбаном, держащего блюдо. – С которыми ты хотела, чтобы я поговорил, – заметил он на безукоризненном английском. – И ты согласился, что это хорошая идея, – покраснела Абигейл. – Прошу, Александр, не будь грубым. Ее брат вздохнул и повернулся к большой книге в кожаном коричневом переплете и желтыми пергаментными страницами, лежащей на столе. Он заложил страницу ручкой, закрыл книгу и наконец поднял взгляд к агентам. Брови наследника поднялись, будто он только сейчас заметил двух женщин. Он не стал подниматься, но Фатиме показалось, что младший Уортингтон должен быть довольно высоким. Следователь отмахнулась от этого наблюдения. – Вы из какого именно министерства? – Алхимии, заклинаний и сверхъестественных сущностей. – Фатима показала значок. – Неудивительно, что в этой стране существует подобное учреждение. – Его губы растянулись в ухмылку. – К тому же управляемое женщинами. Чем я могу вам помочь? – Мы бы хотели поговорить о смерти вашего отца. – Пришли сообщить, что поймали убийцу? – Взгляд голубых глаз похолодел. – Пока нет. – В таком случае я не уверен, что понимаю, о чем нам разговаривать. Судя по вашим газетам, он беспечно резвится в вашем городе. Какой-то магометанский фанатик, поражающий толпу трюками? Мне кажется, вам лучше заняться его поисками, а не тратить мое время. Фатима сжала губы. Как выяснилось, Александр Уортингтон оказался именно тем, что она ожидала, несмотря на свою внешность. В бой вступила Хадия. – Мы знаем, что вы только что похоронили отца и все еще в трауре. Мы не хотим отнимать ваше время. Но любая информация, которой вы можете поделиться, будет полезной. – Ваш английский. – Александр взвесил ее оценивающим взглядом. – Почти американский. – Агент Хадия некоторое время жила в Штатах, – вмешалась Абигейл. Она стояла позади стола, прижав книгу к груди. – Я бывал в Штатах, – сказал Александр. – Страна все еще нуждается в усмирении, особенно на западе, где туземные племена снова доставляют проблемы. Но, полагаю, у американцев верное представление о том, как преуспеть в эту эпоху, со всеми ее неудачными происшествиями, которые привели к стольким восстаниям. Англии следовало бы последовать по их стопам, если наша страна хочет вернуть свои позиции. Погоня за примитивизмом ни к чему хорошему не приведет. – Александр служил в колониальной армии в Восточной Индии, – вставила Абигейл. – Командовал целым полком! Его даже произвели в офицеры! Можете поверить? Он сражался с мечом и винтовкой! – С самоуничижительным смехом она добавила: – Я и сама немного фехтую. – Капитан. – Ее брат самодовольно сложил руки на груди. – Я бы не стал сравнивать деликатное фехтование женщин с нашей работой в Индии – мы пытались помочь Британии сохранить то, что осталось от раджа[65]. А осталось немногое, насколько помнила Фатима. В Индии были свои джинны и даже более древняя магия, по слухам, проистекавшая из самого Ганга. Открытое восстание низвело британское присутствие до нескольких городов с гарнизонами – все, что осталось от некогда жемчужины империи. Очко в пользу «примитивизма». – Александр совершил немало отважных подвигов, – восхищалась Абигейл. – И вернулся к нам подобно набобу со своими длинными волосами и бородой! Ее брат поморщился, но выпятил грудь, поглаживая бледно-золотые волосы на подбородке. – Я изучал индийский туземцев. Вместе с ними охотился на тигров. У них безусловно отсталые традиции, но в длинных волосах есть некое дикое благородство, каковое, мне представляется, было присуще моим английским предкам. Поэтому, мне кажется, ты ошибаешься, сестра. Я скорее саксонец, чем набоб. – Он повернулся, чтобы обратиться к Фатиме. – Так что вы обе хотите узнать? – Человек в золотой маске, – ответила она. – Он признался в убийстве вашего отца. Кроме того, он притворяется аль-Джахизом. Мы считаем, здесь есть связь. – По причине… специфических привычек моего отца. – Вы можете что-нибудь рассказать о Братстве аль-Джахиза. – Моя сестра, скорее всего, рассказала об одержимости отца этим суданским фокусником. – Александр потер виски. – Смерть нашей матери свела его с ума. На этот его маленький орден уходили огромные суммы денег, время и силы – все в поисках «мудрости древних». – Последние слова прозвучали саркастически. – Непохоже, чтобы вы верили в миссию вашего отца.