– Будто тебя вообще не существовало, – удивленно заметила Имоджен. Перед ней склонилась Эсме. Ее колени хрустнули. – Видела его? Ты о чем? – Шепчущего. – Шепчущего? – Голос Ливии дрожал. – И что же он сказал? Ава пыталась отдышаться, чтобы заговорить, но слова прерывали короткие, резкие вздохи. – Клем сам вызвался стать его Единственным. – Она подняла голову. – Думаю, Клем попытается убить нас всех. Двадцать Выдав джекпот, автомат взорвался электронным хохотом. «Клоун повсюду», – читалось в огнях. Над барабанами зависло лицо клоуна с круглым красным носом. Его язык высунулся между огромных зубов. Огни, образующие дугу над его головой, вспыхнули, будто он жонглировал семью пронумерованными шарами. Семь шаров, семь выживших. Порядок работы автомата нарушен, зациклен на повтор. Вновь и вновь звучит единственная нота. Один, один, один, один, один – вспыхивают огоньки. Ава вскочила и выдернула вилку из розетки. С последними электрическими искрами вспыхнули слова «Вы проиграли», клоунский хохот исказился и умолк. Ава пнула машину ногой. Тяжелый удар заставил боль расцвести в пальцах ее ног. Она била железную конструкцию снова и снова – тук, тук, тук! – и не останавливалась. – Я думаю, что он достаточно пострадал. – Эсме потянула ее назад. Ава отмахнулась. Она слишком сильно нервничала. Она бы убежала, если бы могла, но все двери были забаррикадированы, а снаружи ожил остров. Живой, живой, живой. Идущий за ней. Шум игровых автоматов со всех сторон барабанил в ее голове. – Теперь ты в безопасности, – сказала Эсме. – Расслабься. Ава оборвала ее: – Безопасность? Конечно же, нет! Древняя штуковина натравливает нас друг на друга, и единственный способ выжить – это играть по правилам! – Это не Голодные игры, – возразила Эсме. – Он будет шептать нам до тех пор, пока мы не признаемся или не согласимся убить друг друга! Улыбка Эсме погасла. – Никто и ни к чему меня не принудит. Почему-то это безумно разозлило Аву. – Кто ты на самом деле? – орала она. – Как ты думаешь, что тебя сломает? Эсме что-то сказала, но Ава ее не расслышала. Шум галереи заглушал все остальное. Из игровых автоматов доносились смех, звон монет, выстрелы и взрывы. Звуки окружили ее, лишая возможности слышать даже собственные мысли. Ава зажала уши руками. – Пусть весь этот шум просто прекратится, – взмолилась она. – Я могу это остановить, – насмешливо произнес чей-то голос. – Признайся, и все пройдет. – Признаться? – выдохнула она, бессильно опустив руки. – Признайся, и ты освободишься. – Расскажи мне, что случилось в «Оракуле». Расскажи, что ты сделала. Рэйчел. Автостоянка. Синие мигалки. Признание – вот и все, что от нее требуется. Это так просто. Произнести вслух несколько слов, и все закончится. Никакого шума, никакого Шепчущего, никаких игр разума. Аве казалось, что ее вырвет: что-то поднималось изнутри и хотело вылиться через край. Точка невозврата. – Я хотела, чтобы мои фотографии что-то значили, – невнятно пробормотала Ава. – Отражали что-то важное. Рэйчел, она… Ава судорожно вздохнула. Открыла рот, чтобы продолжить. Но потом кое-что увидела и замерла. Кто-то отражался в окнах галереи, темных снаружи и залитых ярким светом изнутри. Кто-то, кого там не было. Улыбающийся парень с мазками черной краски вокруг глаз. Шепчущий. Ждущий ее признания, с его пустыми глазами и подтянутым животом. Он не собирался заполучить ее. Ава схватила зеленую пластиковую клюшку для гольфа, лежавшую перед кассой, и замахнулась прямо в лицо Шепчущего. Она ударила в неподатливое окно и била до тех пор, пока не осталась лишь погнутая ручка. Ава швырнула в дверь то, что осталось от клюшки, та умилительно отпрыгнула. – Свали к черту! – завопила Ава. Шепчущий исчез. Окно было пустым, если не считать отражения Авы и пятерых других, наблюдавших за ней. Озабоченные лица, обеспокоенные собой, а не ею. Она знала, о чем они думают: возможно, им следовало оставить ее снаружи, в темноте. – Теперь тебе лучше? – спросило отражение Джоли. Ава повернулась к ней лицом. Она никак не могла отдышаться, чтобы заговорить. – Я не хочу, чтобы она была здесь, с нами, – прошептала Имоджен не очень тихо. – Она сумасшедшая. – Видишь, они тебе не друзья, – раздался голос у нее за спиной. – Им на тебя наплевать. Ава взвизгнула и вновь крутанулась к окну, но Шепчущий опять исчез. Ее собственное отражение смотрело на нее дикими, как у животного, глазами: мышцы напряжены, зубы оскалены. Шепчущий все еще наблюдал за ней, но уже не отражаясь в зеркалах. Она чувствовала его присутствие. Он потешается. Ава заметила на прилавке стопку пожелтевших листовок и плакатов. Схватив у Джоли бутылку водки, она плеснула на окно и налепила бумажку на стекло. – Помогите мне! – закричала она. – Нам нужно избавиться от отражений. – Ава, перестань. Тебе просто кажется. – Ноа шагнул вперед и попытался отнять у нее бутылку. Но она вцепилась крепко. – Он в зеркалах. В окнах, в стеклах. Нам нужно все это скрыть, и тогда он не сможет нас увидеть. Она попыталась вырвать бутылку из его рук. Ноа был сильнее. Ладно, пусть оставляет себе, она найдет что-нибудь еще. Ава резко разжала пальцы, бутылка ударила Ноа по губам. Звуки галереи автоматов перестали звенеть в ушах Авы. Кровь на губе Ноа заставила ее замереть. Голос Шепчущего в голове стих, и она снова почувствовала себя прежней Авой. Ноа тоже был спокоен. И все же волосы на руках Авы встали дыбом. Он прикоснулся к кровоточащей губе. – Ноа, мне очень жаль, – сказала она. – Я случайно. – Злость – это такая штука, которая причиняет боль каждому, кто подходит слишком близко. Вот почему мне приходится оставаться сильным. – Ноа осторожно поставил бутылку водки на стойку. Не сказав больше ни слова, он скрылся в лабиринте «одноруких бандитов» и видеоигр. – Черт, – сказала Ава. Она прижала руку ко рту, к горлу подступила тошнота. Ава увидела окна, наполовину оклеенные самодельными обоями. Водка стекала по стеклу подобно каплям дождя. Один из флаеров отлетел в сторону, открыв взору скользящую ночь. Никакого Шепчущего. Был ли он там когда-нибудь? Ава сняла с окна плохо прикрепленный флаер. Это была копия приглашения Клема, теперь уже влажная. Силуэт обнаженной женщины, ее голова откинута назад в экстазе. «Живое выступление сегодня вечером. Белый флаг». Сценическое имя Клема. Куда бы она ни пошла, что бы ни делала, Шепчущий был на шаг впереди. Дразнил ее. – Почему мы здесь? – спросила Ава. Когда никто не ответил, она повернулась к ним лицом. – Почему мы в галерее, а не в клубе? Что заставило вас прийти сюда? – Теперь мы следуем моему плану, – самодовольно заявила Имоджен. – Запираем двери и пережидаем ночь. – В клубе только один выход, ведущий наружу. Если что-то случится, мы окажемся в ловушке, – пояснила Ливия. – Поэтому мы и спустились сюда. Ава огляделась по сторонам и медленно кивнула. С полдюжины входов в галерею, лестница, ведущая в клуб, – и все заблокировано «Фруктовыми машинами»[20]. Но она не могла отделаться от мысли, что и эту идею им подсказал Шепчущий. Ни одно из решений, которые они принимали, не было безопасным, особенно когда он дергал их за ниточки из каждого зеркала. – Мы услышим, если Клем разобьет окно, чтобы попасть внутрь, – сказала Джоли. – Мы будем готовы к встрече с барсуком-дрочилой. – Пока мы вместе, все будет хорошо, – заметила Эсме. – Сплотимся и будем поддерживать друг друга, – добавила Ливия. – Ага. – Ава откинула волосы со лба. Им нужно держаться вместе. Только она прогнала Ноа. Подтолкнула его ближе к оплетенной корнями черной дыре. – Пойду извинюсь перед Ноа. Она тащилась через ряды игровых автоматов, а космические корабли, состоявшие из пикселей, уносились в небытие. На экранах повторялись одни и те же ролики, которые заканчивались на досках лидеров. Ава остановилась, чтобы посмотреть: первые места везде занимал Клем. Клем, потом Ноа, Имоджен, Джоли, Ливия, Эсме и, наконец, Ава. Шепчущий оценивает фаворитов? Или это всего лишь одна из его игр разума? И почему Ноа – второй после Клема? Значит ли это, что он тоже близок к переломному моменту? Ава заметила, что Ноа смотрит на экран автомата с «Пакманом»[21]. Она приблизилась. – Бедный Пакман. Он как будто попал в бесконечный кошмар, – заметил Ноа, не оборачиваясь. – Он бежит по бесконечному лабиринту, пока его наконец не поймают привидения. – А может, на этот раз он победит, – предположила Ава.