— Нет, ничего, — покачал я головой, изрядно покривив при этом душой. Случилось, и еще как. Заточка с алхимией грабителю ни к чему. Совсем ни к чему, с какой стороны ни посмотри. Заточка с ядом — это для убийцы. Чтоб наверняка. Ударил и ушел. Тихо, быстро, четко. Мне просто повезло. Повезло, что на главной стоянке мест не оказалось. Обернулся бы я, если бы там мимо «буханки» кто-то проходил? Может, и обернулся бы, да только не с лопаткой, а с пустыми руками. А чего такого? Идет человек к своей машине, покупки несет. Или, наоборот, на рынок направляется. Дело житейское. А тебе — раз! — и заточку в спину. Или в живот — разницы-то никакой. Ткнул и ушел. Никто ничего и не заметит даже. А к тому времени, когда на тело наткнутся, все потенциальные свидетели давно разъедутся. И что получается — не за машиной охотились, а по мою душу приходили? Вычислили, получается? Но почерк-то для Семеры совершенно не характерный! И еще — заточка. Заточка с алхимией. Такие в Братстве весьма популярны, у самого в тайнике полдюжины припасено. Вот так нашли бы мой хладный труп и решили, что кто-то из братьев с ренегатом поквитался. Территория Братства, оружие специфическое, мотив налицо… Все так, да только убийца в Братстве точно не состоял. В противном случае я бы уже в крематорий заехал. Да и заметно это на самом деле, некоторые ухватки на всю жизнь остаются. Не брат это был — ни действующий, ни бывший. Впрочем, бывших братьев не бывает… И тут меня самым натуральным образом бросило в жар. Я вдруг понял, что убийца никак не мог следить за мной, он дожидался меня на месте! Иначе не объяснить странного выбора оружия. Гад точно знал, что я приеду на рынок, поэтому и выбрал заточку. Место и средство. Место и средство… Кто-то знал, что я приеду к Платону! Кто-то знал это и караулил меня именно там! — Вот черт! — выругался я и схватил трубку, по памяти набрал домашний номер Платонова, но длинные гудки и не подумали смениться заспанным «алло». Я опустил трубку на рычажки и спросил телохранителя кондуктора: — Дим, Платон телефон на ночь отключает? — Нет, никогда. А что? — Дозвониться до него не могу. Он никуда сегодня не собирался? — Да нет вроде. Может, ты неправильно номер набрал? — Может. Попробуй сам. Но в ошибку при наборе я нисколько не верил и потому достал из кармана брошенной на табурет куртки чарофон. — Не берет, — сообщил Дмитрий, положив трубку. Я активировал чарофон и вызвал привязанный к нему аппарат Платона, но молчало и магическое средство связи. — Баню не мог он затопить? — спросил я, сбрасывая вызов. — С утра? Нет. Ну и куда тогда кондуктор делся? Загулял, или случилось что? Я задумчиво посмотрел на чарофон, но вызывать Гордеева не стал. Если он уехал с самого утра, то уже вне зоны доступа. За пределами городских стен стандартные модели не работают. — Поехали! — решил я, натянул куртку и достал из-под стойки жезл «свинцовых ос». Дмитрий побежал следом и потребовал объяснений: — Хмель, ты чего паникуешь? Кто тебе звонил? — По дороге, — коротко бросил я и спросил: — Оружие с собой? — Револьвер только. Револьвер в свете последних событий показался мне огневой мощью совершенно недостаточной, поэтому я сбегал в подвал и принес обрез курковой двустволки и коробку патронов двенадцатого калибра с картечью. Подаренного на Новый год карабина брать не стал — он чуть длиннее, да и не зарегистрирован. Могут быть проблемы, несмотря даже на удостоверения. — Держи! — Да что происходит?! Слава! Говори уже, блин! Я отмахнулся и заглянул в бар. — Ваня, мы по делам. Поаккуратней без нас! — Совсем аккуратно? — насторожился помощник. — Да, — подтвердил я и указал на чулан, где хранился монструозного вида жезл «свинцовых ос» калибром три сантиметра и зарядами весом более ста шестидесяти граммов каждый. — Достань. После выбежал во двор и на ходу пояснил Дмитрию: — Меня тридцать первого на выходе от вас ограбить хотели, а теперь выяснилось, что ждали конкретно меня и конкретно у вас. Сечешь? — Через Платона вышли? — Именно! Надо проверить его. Лучше перебдеть, чем потом локти кусать. — Лучше, — согласился со мной Дмитрий. Я выгнал УАЗ из сарая; стоявший двое суток на холоде автомобиль двигался с заметными рывками, но прогревать его не оставалось времени. Ну или так мне казалось. Дмитрий захлопнул за нами ворота, подбежал к автомобилю и забрался внутрь. Я без промедления выехал на дорогу и погнал УАЗ по Красному бульвару, благо людей на улицах было немного, а машин с телегами так и вовсе почти не попадалось. Сбросил скорость только на въезде в Луково. Слишком велик был риск забуксовать на узеньких улочках поселка, увязнув в сугробе. Тянулись заборы, мелькали над ними крыши и печные трубы, поднимались к небу жидкие струйки дыма. Повсеместно торчали голые кроны облетевших на зиму деревьев, время от времени на глаза попадалась синеватая листва растений, привезенных с Севера. — Здесь сверни, — подсказал Дмитрий. — Дорога лучше. Я послушался его совета, повернул раз, другой — и УАЗ выехал на улицу, вдоль заборов по обочинам которой громоздились высоченные отвалы снега. — Скидываемся на бульдозер, — пояснил телохранитель кондуктора. — Иначе не проехать. — Нормальные отношения с соседями? — Ровные. Конфликтов не было. УАЗ проехал еще немного, и показался высокий забор, ограждавший двухэтажный коттедж Сереги Платонова. Из труб дома дым не шел, баня тоже не дымила. Кондуктор особняк покупал уже готовым; гаража там не было, а пристроить никак руки не доходили. Дабы каждый раз не перегораживать своим «эксплорером» всю улицу, ворота он перенес в глубь участка и сначала загонял автомобиль на небольшой пятачок, а потом спокойно открывал проезд во двор. Сейчас красный «Форд эксплорер» стоял перед воротами, на обочину высовывался задний бампер. У меня екнуло сердце, но я пересилил себя и пошутил: — Ну, по крайней мере, домой он добрался. Дмитрий ничего не ответил. Он раскрыл коробку с патронами, переломил двустволку и зарядил ее. Остальной боезапас деловито рассовывал по карманам тулупа. Ему не хуже меня было известно, что никто в здравом уме не оставит автомобиль на улице, пусть даже чужие здесь не ходят, а с соседями неплохие отношения. Так не делают. Это просто неумно. Именно поэтому вплотную к «эксплореру» я приближаться не стал и остановил «буханку» загодя, прижав ее бортом к отвалу, так что остался узкий проход для пешеходов. Дмитрий первым выскочил из машины и перехватил двустволку, я достал из-за сиденья «Шершень» и выбрался следом. Настороженно поглядывая по сторонам, мы подошли к припорошенному снежком автомобилю Платона, тот оказался заперт. Все стекла были невредимы. — Проверь ворота, — попросил я. Дмитрий перешел к калитке и сразу сообщил: — Заперто. — Открывай. Телохранитель кондуктора левой рукой выудил из кармана собственные ключи и отпер замок, но дверь распахнул, лишь когда я встал рядом и упер приклад «Шершня» в плечо. — Пошли! — скомандовал я. Дмитрий первым шагнул за забор и сразу ступил в сторону, обводя двор укороченными стволами обреза. Я обратил внимание на нетронутые навесные замки на дверях бани и сарая и решетки на окнах первого этажа, шумно выдохнул и вслед за напарником двинулся к высокому крыльцу коттеджа. Нервы были натянуты до предела, но когда Дмитрий объявил, что магическая защиту до сих пор включена, испытал нечто вроде мимолетного облегчения. Именно что — мимолетного. Пусть внутри нас и не ждала засада, Платона там тоже не было. — Отпирай, — попросил я, переложил жезл «свинцовых ос» в левую руку и достал из кармана чарофон. Пока Дмитрий возился с замками, попытался вызвать Николая Гордеева, тот не ответил. Ох, не вовремя он из Форта уехал… Тут меня окликнул Митя, успевший пробежаться по дому. — Все как было, все на своих местах. Я вздохнул. — Он на свидание собирался. Мог к своей пассии умотать?