Кстати, а он здесь один? Такая простая мысль посетила меня подобно ведру льда, высыпанного за шиворот. Я чуть не подскочил на месте с перепугу. Обернулся резко и увидел второго человека, который догонял меня сзади, вскинув пистолет. Рывок влево, к самому забору, практически в сугроб, «ругер» из кобуры — и сразу же два выстрела в силуэт, обманками. Выстрелы как звук сломавшихся досок. Две тусклых, круглых каких-то вспышки прямо на фоне силуэта человека с пистолетом. Амулет. А у меня обманки, не с железным корнем, черт! Человек испуганно дернулся, сам рванулся в сторону, открыв в мою сторону частый огонь из пистолета, но совсем неточно, паникуя, мой амулет даже не включился. Ожидая выстрела сзади и надеясь на свой алхимический браслет, я вновь дважды выстрелил в противника. Опять вспышка — и затем вскрик негромкий, такой утробный «ох». И тот начал заваливаться в снег, схватившись рукой за грудь. Мир задергался, потемнел, попытался подвигаться рывками, как застрявшая пленка, чуть загудело в ушах — это уже мой амулет. Поворот назад, рывок влево. Тот стреляет из-за столба, вот потерял меня. Пули мимо пошли, амулет затих. Это у меня «Кошачий глаз», а противник пытается темную мушку на темном же силуэте разместить. Два моих выстрела, опорожнившие барабан, — в столб, но со вспышкой, то есть амулет сработал, и в силуэт, но там опять амулет отбил. Вновь рывок, большой палец сдвинул защелку барабана, левая рука перехватила револьвер, средний палец выкинул барабан, большой ударил по стержню экстрактора, выбросив пустые гильзы в снег. Правая рука между тем уже схватилась за скорозарядник на поясе. Цирк какой-то, мы тут как в тоннеле, даже деваться некуда — ни ему, ни мне. Справа забор территории мотеля, слева еще какой-то, еще выше. И страха нет, только какой-то азарт, словно мы с ним играем в игру. Наиграемся — и по домам пойдем. Скорозарядник из-за пояса правой, пули в каморы, поворот пружинной головки, барабан левой на место. Готов. И все двигаюсь, двигаюсь, а тот на месте сидит и стреляет. Как только я перезарядился, у него затвор на задержку встал — пустой. Противник мой засуетился, пытаясь найти запасной магазин, а я просто подбежал ближе, прицелился и трижды выстрелил, чтобы и амулет, и его самого с гарантией выбить. И выбил. Две пули попали ему в голову. Он боком завалился в снег и не шевелился, а под головой растеклось небольшой темное пятно. Я оглянулся на того, в которого стрелял до этого, — лежит. Тогда подошел ко второму убитому ближе, присел, пытаясь разглядеть лицо. Сказал: — Если ты не стреляешь, то перезаряжаешь. Если ты перезаряжаешь — то бегаешь или укрываешься. А если ты не укрываешься и не бегаешь, то тебе отрежут башку и насадят ее на палку. Так мне говорил тот человек, который когда-то помог мне научиться стрелять из пистолета куда лучше, чем я делал это раньше. Где-то видел я его… вроде. Сунул руку за ворот, нащупал цепочку, такую же, как у меня. Потянул и вытащил удостоверение личности, опять же как у меня. — Симаков Сергей Геннадьевич, — прочитал я вслух. — Житель Форта. Очень приятно. За цепочкой вытянулся ключ. От машины. С биркой, на бирке номер, VIN, насколько я понимаю. С чего это VIN написан? Машина со стоянки, на продажу была? А это уже интересней. И я сунул ключ себе в ботинок, в голенище. Обернулся — сзади по проулку в мою сторону бежало несколько человек с оружием. Я быстро убрал свой револьвер в кобуру и поднял руки. Придется разбираться. Жаль, у второго не успел посмотреть документики. Хмель. 2 января После ухода Платона сидели недолго. Вскоре засобирались Коля с Саней, я запер за ними дверь и отправился спать. И как ни удивительно — отлично выспался. Возможности человеческого организма — они воистину удивительны. Разве что встал позже обычного, поэтому когда спустился вниз, Иван уже успел вернуть столы на место, навести порядок и даже начал обслуживать заглянувших на огонек посетителей. Осунувшийся Дмитрий сидел на высоком стуле за стойкой и пил крепкий ароматный кофе. Вид у него был слегка пришибленным. — О, какие люди! — улыбнулся я и легонько похлопал телохранителя кондуктора по спине. — Оклемался? — Да, нормально уже, — подтвердил тот. — Ничего, что я тут подзадержался? — Ерунда, — махнул я рукой. — Живые же люди. — Ага, — усмехнулся телохранитель кондуктора и страдальчески поморщился. — Это и подводит. — Сплюнь, — посоветовал я. — Сиди, сил набирайся. Сейчас еще Саня с Колей подойдут. — Саня заходил, — сообщил мне Иван. — Еды взял и к себе ушел. Сказал, Гордеев куда-то за город умотал. — Не сидится дома, — покачал я головой. — Ладно, как твои гимназистки? — Да никак! — фыркнул Ваня. — Тридцать первого у них корпоратив в Гимназии был, только к вечеру растолкал, а они в ночную смену, как назло. День насмарку. — Пришел бы к нам. Мы душевно посидели. — Печень целее будет, — резонно отметил Грачев. — И почки. Пиво ведь по почкам больше бьет, так? — Пиво — это живая вода. Дмитрий при этих словах поперхнулся. — То-то меня с этой живой воды вчера весь день полоскало. Я за словом в карман не полез. — Это у тебя шлаки и токсины из организма выходили. С водки, так? — Ну если только так, — усмехнулся Дмитрий и потер ладонями впалые щеки. — Ладно, пора до дому двигать. — Куда? — удивился Иван. — Подожди, сейчас завтракать будем. Там еды с банкета осталось, нам за неделю не съесть. Телохранитель кондуктора помялся, но отказываться не стал, попросил только принести еще одну кружку кофе. Я сходил на кухню, налил ароматного напитка и ему, и себе. — И, Вань! — обернулся к хлопотавшему у плиты помощнику. — Выключи елку, а? В глазах рябит. Еще парковку надо почистить, там наледь в палец толщиной уже накатали. — Праздники прошли? — Ага, нас нагнали будни, — подтвердил я, отдал одну кружку Дмитрию, к другой приложился сам. Но спокойно попить кофе не получилось: сначала пришлось наливать пиво большой компании коммерсантов, затем подошло время глотать пилюли, а потом Иван вынес с кухни разогретый в печи пирог с картошкой и курицей, и в итоге кофе окончательно остыл. А холодный кофе — ну куда это годится? Я взял кружку, но прежде чем ушел его разогреть, зазвенел телефон. — Слава? — под хрип помех послышался из динамика знакомый голос. — Привет, Клим! — обрадовался я. — С наступившим тебя! — И тебя с наступившим, — ответил начальник охраны Колхозного рынка, но голос его прозвучал при этом как-то слишком уж напряженно. — Ты как, вменяем? — Трезв как стеклышко. А что случилось? Только не говори, что из-за стрельбы какие-то проблемы. — Никаких проблем, — уверил меня Климов и надолго замолчал. — Алло! — даже поторопил я его. — Куда пропал? — Короче, нашли мы заточку, которой тебя пырнуть пытались, — сообщил наконец Клим. — Это заточка была? Ну ладно. И что? — В снегу валялась, прямо на краю стоянки. Тот тип обронил, когда убегал, а сегодня парковку чистили и нашли… — Клим! — взъярился я, заподозрив неладное. — Не тяни кота за яйца! Что не так с заточкой? — Там алхимический состав интересный на клинке. Нервнопаралитического действия. Хватило бы царапины. — Мать! — в сердцах выругался я, отвернулся от зала и прикрыл динамик рукой. — Уверен? — Специально в Пентагон отправил чародеям. Только что отзвонились. Хмель, это ведь нехорошо. Совсем нехорошо. — Понятно, что нехорошо. По налетчикам зацепок не появилось? — Нет. Откуда им взяться? — Ладно, Клим, спасибо! За мной должок. — Ловлю на слове, — на полном серьезе заявил Климов и повесил трубку. Повесил трубку и я. — Что-то случилось? — заинтересовался Дмитрий.