— Гонишь! — громко выкрикнула она, переступив все границы приличия, принятые в библиотеке. Я наслаждался зрелищем её широко распахнутых глаз и разинутого рта. Свершилась месть за викторину про диалекты. — Ох, слушай, я просто в шоке! Такое чувство, словно перечеркнули семнадцать лет моей жизни. Ну ладно, а рассказать стоит. Это же признание!.. — Ясно, вернулись к разговору. А ты что же? — А я извинилась и отказала. Как думаешь — почему? — Хмм. — Тогда не скажу! — Тогда послушай, что скажу я. Когда тебе отвечают: «Хмм» или «Угу», это значит, что собеседнику твои вопросы неинтересны. Тебе говорили: «Хмм»? Сакура, похоже, собиралась как-то возразить, но в этот момент за книгами пришли посетители, и слова остались невысказанными. Когда я добросовестно отработал своё за стойкой выдачи, она сменила тему: — Кстати, в такой дождливый день не погуляешь, поэтому сегодня ты идёшь ко мне в гости. Согласен? — Нет. Наши дома в противоположных сторонах. — Не отказывайся, как всегда, по обычным причинам! Тебе будто бы противно моё приглашение! — Вот те раз! Тебе, похоже, не противен я. — Что?! Впрочем, ладно. Говори что хочешь, но в итоге ты составишь мне компанию. «Пожалуй, так и будет», — подумал я. Когда она приводит мне весомые доводы, угрожает или побуждает к благородным поступкам, я принимаю приглашение. Если для меня прокладывают путь, я с него не сворачиваю. Потому что я — тростниковая лодка, а других причин нет. — Сперва выслушай. Выслушав, ты сам искренне захочешь ко мне в гости. — Посмотрим, сумеешь ли ты сломить мою волю — она твёрже, чем десерт «Фруче»[26]. — Размазня! А «Фруче» — прелесть. Давно не ела, надо бы купить. В младших классах мама часто мне его готовила. Мой любимый — клубничный. — Ого, логика твоих объяснений напоминает йогурт. Похоже, она неплохо смешается с моей волей. — А если смесь взбить? Она распустила бант на шее — часть комплекта летней школьной формы — и расстегнула пуговицу на рубашке. «Должно быть, плохо переносит жару», — подумал я. Или же просто дурочка. Хмм… Скорее, второе. — Нечего глазеть на меня с таким удивлением! Ладно, вернёмся к делу. Я как-то сказала, что совсем не читаю книги. — Помню. И ещё — что иногда почитываешь мангу. — Ага. Но после я вспомнила, что, хоть и не читаю, существует одна-единственная книжка, которую я обожаю с детства. Мне её папа подарил. Тебе интересно? — Конечно. Тот редкий случай, когда это так. Я считаю, что любимые человеком книги раскрывают его характер. Мне действительно любопытно, что нравится такой, как ты. Что же это за книга? Она выдержала театральную паузу, а затем произнесла: — «Маленький принц»! Слыхал о такой? — Сент-Экзюпери? — Да! Так ты её знаешь? А я-то размечталась — иностранную книжку даже [мой друг] не знает. Вот облом! Надув губы, она бессильно откинулась на спинку кресла. Снова раздался жалобный скрип. — Считая «Маленького принца» малоизвестным произведением, ты показываешь, насколько тебе неинтересны книги. — Вот как? Выходит, ты тоже её прочёл? Что ж такое! — К стыду своему — нет. — Ага! Она будто снова обрела силы, приподнялась и подкатилась ко мне вместе с креслом. Я, также вместе с креслом, отодвинулся назад. На её лице, разумеется, как приклеенная, сияла улыбка. Похоже, я её обрадовал. — Нет, не «ага». Что-то я тебе не верю. — Соврёшь — провалишься в ад. Не знала? — Раз ты не читал «Маленького принца», я тебе одолжу. Прочти! И зайди ко мне за книжкой прямо сегодня! — Может, лучше сама принесёшь? — Хочешь заставить девушку таскать тяжести? — Я хоть и не читал, но уверен: книга карманного формата. — Могу занести к тебе домой. — А как же тяжесть? Ладно, я устал вести с тобой бесплодные споры, и раз ты даже готова прийти ко мне — я сам приду к тебе. Сочтём это за благородный поступок. На самом, деле столь прославленная книга, как «Маленький принц», наверняка имелась и в школьной библиотеке, но, чтобы не портить настроение ответственной за библиотеку, плохо разбирающейся в книгах, лучше помолчать. Почему я до сих пор эту знаменитую сказку не прочитал — сам не знаю. Наверное, не нашёл времени. — А ты понятливый! Почему согласился? — Твоя наука. Тростниковой лодке нет смысла тягаться с океанским судном. — Ты в своём репертуаре. Несёшь временами какую-то бессмыслицу. Пока я на полном серьёзе объяснял Сакуре, что такое метафора, вернулась библиотекарь. Мы, как всегда, поболтали о том о сём, она угостила нас чаем со сладостями, за которыми мы пожаловались на судьбу-злодейку, обязывающую нас ближайшие две недели приходить в школу а затем собрались домой. Когда мы вышли на улицу, небо обложили плотные облака, и просвета, похоже, не намечалось до утра. Не скажу, что не люблю дождливые дни. Дождь несёт ощущение безысходности, что часто совпадает с моим настроением и оттого не вызывает протеста. — Ненавижу дождь… — Наши чувства и правда не сходятся. — Кто может его любить? Кто-то может. Не отвечая, я шагал впереди Сакуры. Я не знал её точного адреса, зато знал, что мы живём по разные стороны от школы, и потому просто повернул от ворот не к своему дому, а в противоположном направлении. — Ты когда-нибудь бывал в комнате девушки? — спросила она, поравнявшись со мной. — Нет, но у меня есть теория: раз комната принадлежит такому же старшекласснику, как я, там нет ничего особо интересного. — Ты угадал. У меня простая комната. Вот у Кёко всё завешано постерами музыкальных групп, её комната более мальчишеская, чем у мальчишек. А у твоей любимой Хины полно мягких игрушек и прочих милых вещиц. Слушай, а давай сходим куда-нибудь вместе с Хиной? — Воздержусь. В присутствии красивых девушек я нервничаю и не могу говорить. — Если это такая подколка, что я типа некрасивая, — не прокатит. Я не забыла ту ночь. Ты сказал, что я третья по красоте. — Это если не знать, что я только троих в лицо и помню. Возможно, я преувеличил, но я правда не помнил лиц всех своих одноклассников. Я не общаюсь с людьми, способность запоминать лица мне не нужна — вот она и деградировала. Конкурс не имеет смысла, если выбирать не из кого. Расстояние до дома Сакуры оказалось ровно таким же, как до моего. С кремовыми стенами и красной крышей, он затерялся в жилом квартале среди больших особняков. Раз я пришёл с Сакурой, то, разумеется, гордо направился через парадный вход. Дорожка от ворот до входной двери оказалась не такой и короткой, и с момента, когда мы вошли на участок, и до того, как я смог закрыть зонт, прошло какое-то время. Хозяйка пригласила меня войти, и я, словно кот, ненавидящий сырость, прошмыгнул внутрь. — Я вернулась! — Простите за беспокойство, — добавил я к её бойкому приветствию свои скромные извинения. С родителями своих одноклассников, если правильно помню, я последний раз встречался в средней школе на открытом уроке и сейчас почему-то нервничал. — Дома никого! — Безумны те, кто громко приветствует людей в доме, когда их там нет. — А я приветствовала сам дом. Это драгоценное место, где я выросла.