– Два дня подряд? Ты что, не заправлялся и не ходил в туалет? Не мог найти время для одного телефонного звонка? Скарпетта откинулась на спинку стула и посмотрела на Марино через свой большой стол. Как и всегда, в его присутствии она чувствовала себя маденькой и незначительной. – Почему я должен перед тобой отчитываться? – Потому что я главный судмедэксперт этого заведения. – А я главный следователь и тебе не подчиняюсь. Мое дело – обучение и спецоперации. На самом деле мой начальник – Люси, а вовсе не ты. – При чем здесь Люси? – Это ты у нее спроси. – Следствие входит в состав судебно-медицинской экспертизы. Ты никакой не спецагент, Марино. И зарплату ты получаешь в моем подразделении. Вот так. Так бы и разорвала его на части! Посмотрев на Скарпетту в упор, Марино забарабанил по ручке кресла большими толстыми пальцами. Потом положил ногу на ногу и стал покачивать огромным байкерским сапогом. – В твои обязанности входит помогать мне с делами, – продолжала она. – Моя работа во многом зависит от тебя. – Лучше потолкуй об этом с Люси. – Глядя мимо Скарпетты, Марино продолжат постукивать по креслу и медленно качать ногой. – Значит, я должен тебе рассказывать все, а ты мне – ни черта? Ты делаешь все, что заблагорассудится, и не считаешь нужным ничего объяснять. Я сижу здесь как дурак и делаю вид, что верю всем твоим россказням. А ты говоришь мне только то, что тебе выгодно. – Я ведь на тебя не работаю, Марино, – не удержалась Скарпетта. – Все обстоит как раз наоборот. – Неужели? – Побагровев, он наклонился над ее столом. – Спроси у Люси. Эта чертова лавочка принадлежит ей. И она платит всем нам деньги. Так что обращайся к ней. – Ты же пропустил почти все наши совещания по делу Свифта, – сменила тон Скарпетта. Ей не хотелось раздувать конфликт. – А зачем? Я и так все знаю. – Но ты мог бы поделиться своими знаниями с нами. Мы же одна команда. – Да ладно тебе. Все лезут не в свое дело. У меня уже не осталось ничего своего. Мои старые дела и сценарии растаскивают без всякого зазрения совести. Ты раздаешь их направо и налево, ничуть не заботясь о моих интересах. – Это неправда. Успокойся, пожадуйста, а то тебя удар хватит. – Помнишь вчерашнюю инсценировку? Где, по-твоему, он взял сценарий? Ясно, что он ворует наши материалы. – Но это невозможно. Все документы заперты, а электронные версии абсолютно недоступны. Я согласна, что вчерашняя инсценировка очень похожа… – Черта с два похожа. Она полностью совпадает. – Марино, но ведь эта история попала в газеты. И ее до сих пор можно найти в Интернете. Я проверяла. Он повернул к ней свое багровое, искаженное ненавистью лицо. – Мы можем наконец поговорить о деле Джонни Свифта? – спокойно спросила Скарпетта. – Спрашивай что хочешь, – угрюмо проговорил он. – Мне не совсем понятны мотивы убийства. Это было ограбление или что-нибудь еще? – Из дома ничего не пропадо, но с кредитной картой какая-то непонятная петрушка. – Какая петрушка? – Через неделю после его смерти кто-то снял с его карты две с половиной тысячи долларов. Снимали пять раз по пятьсот долларов через пять разных банкоматов в районе Голливуда. – Откуда? Марино пожал плечами: – Из банкоматов на автостоянках, в разные дни, в разное время. Только сумма все время была одинаковой. Пятьсот долларов. Когда банк попытался известить уже убитого к тому времени Джонни Свифта, что кто-то, вероятно, пользуется его картой, деньги снимать прекратили. – А камера наблюдения его не засекла? – Все банкоматы, которыми пользовался преступник, были без камер. Кто-то отлично знал свое дело. Возможно, уже не раз проделывал такие штуки. – А Лорел знал пин-код? – Из-за операции Джонни не мог водить машину. Поэтому все приходилось делать Лорелу. И деньги снимать тоже. – А еще кто-нибудь знал пин-код? – Насколько нам известно, нет. – Все это говорит не в его пользу. – Вряд ли он пришил своего братца ради кредитной карты. – Убивают и за меньшее. – Нет, скорее это был кто-то еще, какой-нибудь случайный знакомый. Возможно, он убил Джонни, а тут как раз подъехал Лорел. Парень спрятался, оставив ружье на полу. А когда Лорел выбежал из дома, он схватил свою пушку и смотался. – Но каким образом ружье оказалось на полу? – Возможно, он пытался инсценировать самоубийство, но его прервали. – По твоим словам выходит, что это было убийство. – А ты в этом сомневаешься? – Я просто задаю вопросы. Марино осмотрел кабинет, скользнув взглядом по заваленному бумагами столу. Его тяжелый взгляд мог бы испугать ее, но она слишком хорошо помнила ту боль и неуверенность, которые сквозили в нем раньше. Возможно, теперь он выглядел по-другому лишь благодаря лысеющей бритой голове и маленькой бриллиантовой сережке в ухе. Кроме того, он не вылезал из спортзала и накачал себе гору мускулов. – Буду признателен, если ты почитаешь мои сценарии, – попросил Марино. – На этом диске записаны они все. Покопайся в них повнимательней. Тем более что в самолете все равно больше нечего делать. – Ну, может, у меня найдется занятие поинтереснее, – поддразнила его Скарпетта, чтобы немного разрядить обстановку. Но он не среагировал. – Роза записала на диск все начиная с прошлого года. Он в запечатанном конверте, – пояснил Марино, указывая на папки на ее столе. – Может, ты перекинешь его в свой ноутбук и посмотришь на досуге. И тот сценарий, где на пуле след от стекла, тоже здесь. Этот засранец врет. Клянусь, я первый это придумал. – Если ты посмотришь в Интернете случаи со стрельбой через преграду, то гарантирую, найдешь там и преступления, и баллистические испытания, когда пули проходят через стеклянные двери, – заявила Скарпетта. – Боюсь, что здесь нет ничего нового или оригинального. – Но он всего лишь лабораторная крыса, которая до прошлого года не видела ничего, кроме микроскопа. Он не может знать того, о чем пишет. Такое просто невозможно. Меня отстранили из-за того случая на практических занятиях. Ты же прекрасно это знаешь. – Ты прав. Я перестала читать твои сценарии после того случая. И очень жалею, что не сказала тебе об этом. Мы все перестали их читать. Нам с тобой надо было сесть и обсудить все вместе, но ты был так агрессивно настроен, что никто не захотел с тобой связываться. – Доведись тебе попасть в такой переплет, ты бы тоже взвилась. – Когда это случилось, Джо там не было. Его вобше не было в Ноксвилле, – напомнила она Марино. – Как он мог подложить иглу в карман убитого? – Практические занятия на местности предполагали обнаружение студентами настоящего разлагающегося трупа. Они должны были сдержать тошноту и найти несколько улик. Но среди этих улик не предполагалось никакой иглы от шприца. Он это подстроил, чтобы подставить меня. – Зачем ему тебя подставлять? – Если это не так, то почему эта девушка отказалась от судебного иска? Потому что все это фикция. На этой проклятой иголке не было никакого СПИДа, потому что ее никогда не использовали. Этот козел не все продумал. Скарпетта встала из-за стола. – Вот что теперь с тобой делать – это проблема поважнее, – сказала она, застегивая портфель. – Я-то ничего не скрываю, – заметил Марино, пристально глядя на Скарпетту. – Очень даже скрываешь. Я никогда не знаю, где тебя носит и чем ты занимаешься. Скарпетта сняла пиджак с вешалки у двери. Марино продолжал следить за ней все тем же тяжелым взглядом, но барабанить по креслу перестал. Заскрипев кожей, он поднялся на ноги. – Бентон, должно быть, воображает себя большой шишкой, отираясь среди всей этой гарвардской публики, – заметил он. Марино уже не в первый раз заводил этот разговор. – Ну как же, там все большие ученые с кучей всяких секретов. Берясь за ручку двери, Скарпетта пристально посмотрела на него. Кажется, она тоже становится параноиком. – Да уж. Он там небось ловит кайф. Но если хочешь знать мое мнение, все это просто пустая трата времени, – продолжил Марино. «Не может быть, чтобы он говорил о "Хищнике"», – подумала Скарпетта.