* * * Риццоли повесила трубку телефона и посмотрела на Мура. — Детектив Сингер подтверждает это. Прядь волос была срезана. — Почему это не отражено в его отчете? — Корделл заметила это только на второй день пребывания в больнице, когда посмотрела на себя в зеркало. Поскольку Капра был мертв, а на месте преступления никаких волос не обнаружили, Сингер предположил, что волосы отрезали в больнице. Возможно, в процессе реанимации. Помните, у Корделл было здорово повреждено лицо? Врачи могли отрезать пряди, чтобы обнажить кожу головы. — А Сингер даже не опросил персонал больницы, чтобы убедиться в этом? Риццоли отбросила карандаш в сторону и вздохнула. — Нет. Никого он не опрашивал. — Он просто оставил все, как есть? — Мур возмущенно развел руками. — И даже не отразил в своем отчете, поскольку не видел в этом никакого смысла. — Да, но в этом есть смысл! Почему отрезанные волосы не были найдены на месте преступления, рядом с телом Капры? — Кэтрин не помнит многое из того, что произошло с ней в ту ночь, — пояснил он. — Рогипнол сыграл злую шутку с ее памятью. Капра мог выйти из дома. Потом вернуться. — Хорошо. Но теперь мы должны ответить на самый главный вопрос. Капра мертв. Как этот сувенир оказался в руках Хирурга? На этот вопрос у Мура не было ответа. Двое убийц — один живой, другой мертвый. Что связывало этих двух монстров друг с другом? Связь между ними была гораздо более осязаемая, нежели энергетика; отныне она приобрела вполне материальную форму, которую можно увидеть и пощупать. Он посмотрел на два пакетика с вещественными доказательствами. Один был помечен: «Волосы неизвестного происхождения». Во втором был образец волос Кэтрин для сравнения. Он лично отрезал эти медные пряди и положил в пакет. Весьма соблазнительный сувенир. Волосы — материя слишком интимная. Женщина носит их на себе, спит с ними. Они хранят ее запах, цвет, текстуру. Саму сущность женщины. Неудивительно, что Кэтрин пришла в ужас от того, что незнакомый человек обладал столь интимной частью ее тела. Гладил их, вдыхал их аромат, словно любовник, привыкающий к запаху своей избранницы. «Теперь Хирург хорошо знает ее запах». * * * Близилась полночь, но в ее окнах все горел свет. Сквозь задернутые шторы он видел ее силуэт и знал, что она не спит. Мур подошел к припаркованной патрульной машине и наклонился к окошку, чтобы поговорить с двумя дежурившими полицейскими. — Есть что-то новенькое? — Она не выходила из дома с тех пор, как пришла с работы. Все ходит по квартире. Похоже, ночь у нее будет бессонная. — Я поднимусь к ней, поговорю, — сказал Мур и развернулся, чтобы перейти на другую сторону улицы. — Останетесь на всю ночь? Мур замер. Обернулся и недовольно взглянул на полицейского. — Что вы сказали? — Вы останетесь на всю ночь? Просто, если вы там будете, мы передадим это следующей дежурной группе. Чтобы они знали, что наверху есть кто-то из наших. Мур устыдился своей гневной реакции. Вопрос полицейского был вполне резонным. Тогда почему же он так разволновался? «Потому что я знаю, как это выглядит со стороны. Среди ночи я иду домой к женщине. Представляю, какие мысли их посетили. Но такие же мысли носятся и в моей голове». Стоило ему переступить порог ее квартиры, как он увидел в ее глазах вопрос и ответил на него мрачным кивком. — Не хочу вас огорчать, но лабораторный анализ подтвердил это. Он прислал ваши волосы. Она приняла новость молча. На кухне засвистел чайник. Кэтрин развернулась и вышла из комнаты. Закрывая дверь, он обратил внимание на сияющий новый замок. Насколько ненадежна даже закаленная сталь, если имеешь дело с противником, который умеет проходить сквозь стены. Он последовал за Кэтрин на кухню и стал смотреть, как она выключает газ и снимает чайник с плиты. Она достала коробку с пакетиками чая и вздрогнула, когда они рассыпались по столу. Такое досадное недоразумение, казалось, было воспринято ею как катастрофа. Кэтрин тяжело облокотилась на стол, сжав кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Она отчаянно боролась со слезами, чтобы не упасть в его глазах, но явно проигрывала. Мур увидел, что она сделала глубокий вдох, расправила плечи, пытаясь сдержать рыдания. Он больше не мог стоять и смотреть на это. Мур подошел к ней и притянул к себе. Долго держал ее, дрожащую, в своих объятиях. Весь день он думал об этом прикосновении, страстно желал его. Он не хотел, чтобы это случилось именно так — чтобы она, гонимая страхом, кинулась в его объятия. Ему хотелось большего, нежели быть ее тихой гаванью, надежным товарищем, к которому можно обратиться за помощью. Но сейчас ей нужно было только это. Поэтому он держал ее в своих руках, укрывая от ужасов ночи. — Почему это происходит снова? — прошептала она. — Я не знаю, Кэтрин. — Это Капра… — Нет. Он мертв. — Он взял в ладони ее мокрое от слез лицо, заставил заглянуть ему в глаза. — Эндрю Капра мертв. Уставившись на него, она замерла. — Тогда почему Хирург выбрал меня? — Если кто и знает ответ, так только вы. — Я не знаю. — Может быть, вам и кажется, что не знаете. Но вы сами говорили мне, что не помните всего, что произошло в Саванне. Не помните, как сделали второй выстрел. Не помните, кто отрезал вам волосы и когда. Что еще вы не помните? Кэтрин покачала головой. Потом вздрогнула, услышав писк его пейджера. «Почему нельзя оставить меня в покое?» Он подошел к телефонному аппарату, висевшему на стене, чтобы ответить на звонок. Риццоли приветствовала его легким упреком в голосе: — Вы все-таки у нее. — Вы догадливы. — Нет, просто у меня на телефоне определитель номера. Сейчас полночь. Вы хорошо подумали о том, что делаете? — Зачем вы звонили мне на пейджер? — раздраженно произнес он. — Она слушает? Он видел, как Кэтрин вышла из кухни. Без нее комната сразу показалась пустой. Лишенной всякого интереса. — Нет, — ответил он. — Я все думала насчет прядей волос. Знаете, у меня есть еще одна версия того, как они оказались у нее. — И какая же? — Она сама их себе послала, — с уверенностью в голосе заявила Риццоли. — Даже не верится, что слышу подобную чушь. — А мне не верится, что вам самому эта мысль никогда не приходила в голову. — А какой мотив? — Тот же самый, который заставляет людей признаваться в преступлениях, которых они не совершали. Подумайте только, сколько к ней сразу внимания! Ночь, а вы у нее, суетитесь, утешаете. Я не хочу сказать, что Хирург не охотится за ней. Но этот трюк с волосами заставил меня посмотреть на дело иначе. Пора подумать и о других вариантах. Откуда они могли взяться у Хирурга? Мог ли Капра передать их ему два года назад? И каким образом, если он лежал мертвый на полу в ее спальне? Вы сами увидели нестыковку между ее показаниями и протоколом вскрытия Капры. И мы оба знаем, что она не рассказала всей правды. — Эти показания выудил из нее детектив Сингер. — Вы полагаете, он добавил кое-что от себя? — Подумайте только, под каким давлением работал Сингер. Четыре убийства. Все кричат об аресте преступника. И у него есть великолепное чистое решение: преступник мертв, убит своей жертвой. Кэтрин помогла ему закрыть дело, даже если ему и пришлось вложить в ее уста нужные слова. — Мур сделал паузу. — Нам необходимо знать, что произошло той ночью в Саванне на самом деле. — Но Корделл единственная, кто там был. И она утверждает, что ничего не помнит.