Оказалось, что Хапи уехал во Францию навестить сына, и Алиму пришлось дожидаться толстяка в Джабалии. А Тарек терял время и терпение. Никому другому он не мог перепоручить выйти на контакт с глубоко законспирированным агентом в Моссад. Наконец Хапи соизволил явиться. Под понукания долговязого, бандитского вида Алима с ворчанием Джанах все же выдвинулся в сторону КПП «Эрез». При этом он грозно пообещал доложить в Центр о самодеятельности Тарека и о том, что вынужден действовать по принуждению, под давлением и угрозой физической расправы от бывшего офицера иракской армии, а ныне бандитского отродья, которого он не знает и знать не хочет. При этом «бандитское отродье» выслушал всю эту тираду с наглой ухмылкой, с наслаждением представляя, что сделает с тестем Тарек, который славился и в Мухабарате, и в ССБ как один из самых изощренных при допросах врагов Саддама-сайида. Алим присутствовал при некоторых допросах. Хапи передал записку офицеру на «Эрезе». Для отвода глаз Руби официально его оформил осведомителем, и не вызывало вопросов, почему Хапи оставляет записки для сотрудника Моссада. Да и сам Джанах был заинтересован. В случае облавы его дом обошли бы стороной. Оставался немалый риск, что свои узнают и отомстят. Но Хапи настолько поднаторел в интригах, что выходил и из более щекотливых ситуаций с выгодой для себя. Было бы гораздо проще, чтобы сам Хапи передал просьбу Руби детализировано. Однако Тарек не слишком доверял тестю. Получив сообщение, Руби сразу смекнул, что Тарек действует в обход Центра и затеял нечто авантюрное. Руби не заторопился сообщить в Центр об этом. Он знал, что просьбы от бывшего полковника, допрашивавшего в свое время Руби с пристрастием и выбившего согласие работать на иракскую разведку, — это словно обоюдоострый меч. С одной стороны, рискованно отказываться (Тарек ничего и никому не прощает), а с другой — всегда можно получить любопытную информацию и выгоду, помогая Тареку. Но как организовать встречу? Тарек ведь в Сирии. Руби знал, что некоторые из сотрудников Моссада участвуют в программе «Белый щит». Формально она предусматривает общение с боевиками ИГИЛ с целью предотвратить их проникновение на территорию Израиля, но на деле это желание контролировать процесс, использовать боевиков для провокаций. Скажем, необходимо атаковать тот или иной объект на территории Сирии. В большинстве случаев это происходит без повода, однако гораздо лучше, когда он есть, — тогда боевики имитируют обстрел «правительственными войсками» территории Израиля. А ни в чем неповинная Сирия получает ответ. Однако Руби воспринимал любую самую сложную задачу как личный вызов. Он жил решением таких задач. И в итоге путем различных ухищрений оказался в группе «Белого щита» взамен одного из сотрудников. Ему и нужен-то был один выезд на встречу с игиловцами. А уже задача Тарека, получившего координаты рандеву, время и фамилии боевиков, добиться того, чтобы попасть в группу игиловцев, удостоенных общения с израильтянами. И он попал. Пустынная местность в нескольких километрах от границы. Никто особо и не пытался скрываться. Пара израильских джипов, и столько же со стороны игиловцев. Тарек пошел на хитрость. Надавил на своего куратора-турка. Убедил его в необходимости участия в этой встрече. Во-первых, он сообщил о ней и этим уже получил одобрение митовцев, во-вторых, вынудил турок делегировать его на эту встречу. Тарек не узнал бы там ничего нового. О сношениях израильтян с игиловцами он разведал уже давно, еще до того, как в войну вступили русские, призванные на подмогу Башаром Асадом. Но турок он планировал, как и раньше, кормить дозированной, деликатной дезинформацией, не способной навредить русским. Через затонированные стекла с заднего сиденья джипа Тарек увидел Руби. Элегантный, со смуглым меланхоличным лицом и белозубой улыбкой, Муса и здесь себе не изменил — светло-голубой костюм и в тон мокасины на босу ногу. Это среди спутников в песочных камуфляжах, вылезших из машин и разминавших ноги! Единственный компромисс, на который он пошел в своем повседневном облачении, — поясная облегченная кобура с «Jericho», выглядывающая из-под полы расстегнутого пиджака. При этом Руби не выглядел сугубо гражданским человеком, нацепившим кобуру. Даже издали было понятно, что этот тип в голубом костюмчике умеет управляться с оружием. Руби достал из машины кожаную куртку и накинул на плечи. Солнце торчало на небе, но было прохладно по-зимнему. Тарек не спешил выходить, чтобы понять диспозицию и выбрать нужный момент для сближения с Руби, не вызвав подозрений. И ему удалось. Командир группы боевиков уединился с одним из моссадовцев в джипе. Охрана того и другого толклась снаружи. Курили и обменивались репликами в основном на английском по поводу погоды и марок машин, предпочтительных в местности с песчаными и пыльными бурями. Прячась в тень, Руби зашел за один из джипов, где и встретился с Тареком. — Ну что, старый, говори быстро. Головой рискую, — по-арабски сказал Руби. — Я тоже рад тебя видеть, — кивнул Тарек. — Ты имеешь дело с «Белыми касками» или твоя контора? Мне нужен один из их парней. Здесь его зовут Джимми, на самом деле это Маркас Макгрегор — шотландец, — он описал внешность Маркаса, назвал примерный возраст, сообщил и о существовании телохранителя-англичанина. — Мне он нужен позарез. Живым… — уточнил Тарек. — Мы сами его возьмем, нужен только адрес его норы. Парень из МИ6. Это тебе к сведению. — Меня это не удивляет. Сейчас ходят разговоры, как и куда их эвакуировать в ближайшее время. Их же не отдадут русским. Скорее всего, будут переправлять через нас, я уже сообщал об этом в Центр. Я мог бы его тогда и взять. — Да, но, во-первых, я больше в Израиль не сунусь, с меня хватило прошлого раза, когда меня чуть не замордовали ваши парни в Центре дознания. А во-вторых, будет уже поздно. Его эвакуируют наверняка раньше через район дислокации коалиционных сил и переправят в Великобританию через третью страну, скажем, Германию или Францию. Он мне нужен здесь. И чем быстрее, тем лучше. Муса, только адрес, координаты его местонахождения. Дальше я сам. Ты сможешь? — Попробую, — Руби глянул поверх плеча Тарека. — Сюда идут. Возьми у меня сигареты. Скажешь, что просил закурить. Сообщу через Хапи. Один из подошедших бойцов хлопнул Тарека по плечу, другой, заметив пачку сигарет, тоже угостился сигареткой, украдкой оглянувшись на командира. Тот вылезал из джипа и прятал пухлый конверт во внутренний карман куртки. Краем глаза Тарек конверт заметил и подумал, что, скорее всего, это не на регулярной основе. Для подкормки всей группы маловато. Вероятно, в качестве гонорара за полезную информацию. «Что же, все работают как умеют, — подумал Тарек, усаживаясь в машину и глядя вслед пылившим по дороге удаляющимся машинам моссадовцев. — Но не каждый может щедро разбрасываться гонорарами. Надо уметь добыть информацию так, чтобы тебе ее с охотой на ушко шепнули, да еще тебе бы и приплатили». Тарек испытывал облегчение, что хоть и ненадолго, но спихнул проблему на Руби. Он ненавидел израильтян и турок разве что чуть меньше, чем персов. И испытывал особое наслаждение, когда дурил их, да еще и с пользой для себя и для дела. Он в жизни испытал слишком много, взлетал высоко, грелся в лучах славы уважаемого им Саддама Хусейна, имел все — и власть, и деньги. И потерял все в одночасье: и семью, и дом. Стал нищим и гонимым. Теперь он чувствовал стабильность (насколько это возможно при его профессии) и удовлетворение. И радовался этому малому сдержанно, без юношеского азарта. …Руби уже через неделю сообщил координаты шотландца. И Тарек стал прикидывать варианты. Все его выкладки сводились к тому, что уязвимым шотландец будет вне дома. Дом — это чаще всего крепость, и не фигурально выражаясь. Здесь, в воюющей Сирии, как и в принципе на Востоке, дома каменные, крепкие, да и нахождение среди игиловцев подразумевает, что кругом вооруженные до зубов боевики и стоит только поднять шум, как сметут, не посмотрят, что Алим и Тарек вроде как свои. Тогда Тарек затеял довольно авантюрную многоходовку, чтобы и шотландца схватить, и сделать явной систему оповещения группировок боевиков посредством «Белых касок». Он предложил эту идею Центру, опасаясь лишь одного — опоздать. Пока Центр будет обдумывать, взвешивать за и против, Маркас, чего доброго, сменит адрес. Однако в данном случае Центр ответил оперативно, оценив идею Тарека по достоинству. По наводке араба выбрали группу боевиков, которую запланировали разбомбить. Представитель ВКС сообщил представителю натовской коалиции дату, время и координаты, где будет работать военная авиация. А Тарек с Алимом выдвинулись в заданный район, чтобы не упустить выезд Макгрегора из его норы. Брать его собирались на обратном пути из лагеря боевиков. Спутник из космоса должен был заснять эти передвижения и машину с эмблемой «Белых касок», а также запись велась с помощью беспилотников. Фиксировался номер машины, сняли вышедших из пикапа Макгрегора и Роули. У боевиков они пробыли недолго. После чего, как зафиксировали со спутника, группа игиловцев начала спешно собираться — пылили грузовики, в них загружали оружие, тюки с вещами. Когда они почти собрались, по ним успешно отбомбились… Устроив засаду, Тарек и Алим разделились. Со снайперской винтовкой Алим засел в стороне от дороги, перед этим установив радиоуправляемые фугасы на обочинах. Он привел в действие взрыватели дистанционно, одновременно впереди и позади машины Макгрегора. С Тареком они переговаривались по рации. В наушнике Тарек услышал голос Алима, слегка приподнятый от волнения: — Держу его в прицеле. Речь шла о Роули. — Давай! — распорядился Тарек, глядя в бинокль. Сначала Роули упал, а затем до Тарека донесся звук выстрела. Наповал. Алим знал свое дело. Теперь предстояло поймать Макгрегора и не нарваться на пулю. Шотландец несколько раз выстрелил, когда ему показалось, что кто-то приближается сквозь облако оседавшей пыли. — По колесам, — распорядился Тарек. — Поаккуратнее, в бензобак не попади. Ты его видишь? Он с твоей стороны? — Пыль мешает, — проворчал Алим и несколько раз выстрелил. Тарек поморщился, отведя наушник от уха. — Может, его ранить, чтобы наверняка?.. — Отставить! Я выдвигаюсь, пока не начали подваливать случайные зрители. Если кто сунется, отпугни предупредительными. В крайнем случае — по колесам. Не допускай, чтобы приближались, пока он не сядет ко мне в машину. — Самонадеянный! — восхищенно заметил Алим. Тарек рассчитал, чтобы к моменту его появления Макгрегор немного остыл и не начал палить в белый свет как в монетку, но и не настолько успокоился, чтобы адреналин перестал ему туманить мозг. Араб ехал медленно, вглядываясь сквозь оседающую пыль. Сперва посигналил, затем выглянул из окна, крикнув по-английски: — Есть кто живой? Нужна помощь? Макгрегор не торопился выбегать на открытое пространство. По-английски Тарек заговорил не без причины — он якобы увидел эмблему «Белых касок» на борту машины. Да и на арабском привлекать к себе внимание было опасно. В том состоянии, в каком сейчас находился Маркас, он мог палить на голос. Однако выстрел не последовал. Тогда Тарек повторил попытку: — Эй! Я выхожу, не стреляйте! У меня есть аптечка, если кто ранен. Подняв руки, он вылез из джипа и сделал несколько шагов в сторону пикапа Макгрегора. Тарек не опасался внезапного нападения, зная, что шотландец на мушке у Алима, надежного, как скала, и монументального, как «Мечи Кадисии». Тем более что за спиной за пояс был заткнут иракский ТТ. Тарек сделал еще несколько шагов и услышал хриплый голос откуда-то из-под колеса. Хитрый Маркас прикрывался трупом убитого телохранителя. — Что вам? — спросил он так, словно Тарек не вовремя постучал к нему в кабинку туалета. Этот человек был настолько хладнокровен, что перед лицом смерти вел себя, пожалуй, даже фривольно. Такое мог себе позволить только очень спокойный и уверенный в себе человек. И Тарек заколебался, не просчитался ли он, не зря ли не послушал совет Алима «схватить этого янки и оторвать ему…». Во время обсуждения Алим (для него все англоговорящие — янки) каждый раз предлагал оторвать новую часть тела, но все определенно чувствительные. Зная Алима, Тарек не сомневался, что это не фигуральные обещания. — Я услышал взрывы издалека. Ведь это вас я видел на нашей базе два часа назад? Бойцы эвакуируются. Чем вам помочь? Вы целы? — Мой приятель, — Маркас наконец стал вылезать из-под машины, однако не выпуская из рук «Беретту». — Он убит. Его нельзя оставлять здесь. — Согласен, у наших хватит ума прибрать труп и торговать его родственникам, — хмуро заметил Тарек, ударив носком ботинка по заднему колесу пикапа. — Есть запаска? Осколками пробило? — Меня обстреляли. Это не случайно. Фугасы радиоуправляемые. Возможно, нападавшие за нами сейчас наблюдают. — Вряд ли. Иначе уже бы стреляли. Жаль вашу игрушку оставлять, — Тарек глазами показал на пулемет в кузове пикапа. — Я могу вам предложить забрать вас и… вашего друга. Ствол придется оставить. Можно попробовать вернуться за ним позже, но от него уже через час здесь останется только масляное пятно на дороге, так же, как и от вашей машины. Такие добротные вещи бесхозными не остаются в Сирии. Оглядываясь, Маркас достал с заднего сиденья сумку и винтовку «Rifle». — Подвезете? — скорее утвердительно спросил он. Тарек гостеприимно показал рукой на свою машину. А когда уже они погрузили мертвого телохранителя в багажник и сели в прохладный салон, Тарек объехал пикап, осевший на все четыре колеса, закурил и сказал так, словно ему это внезапно пришло в голову: — А ведь вам небезопасно возвращаться на свою базу. Если в самом деле это нападение, а не случайный фугас, то вас могут поджидать там эти нехорошие люди. Маркас молча смотрел перед собой. Тарек больше не поддавливал. И через минуту шотландец спросил: — А есть варианты? — Так это я и хотел спросить, куда отвезти, если вас ждет засада? — До моей родины далековато… — криво усмехнулся Макгрегор. — Мне бы перекантоваться до завтра где-нибудь, а затем я разберусь, куда ехать и что произошло. — Могу отвезти вас к себе. Правда, добираться часа два, — нехотя предложил Тарек. — Но как-то это все непредвиденно, неудобно… — В обиде не останетесь, — намекнул Маркас, поглядывая искоса на немолодого игиловца, внешне смутно напоминающего Саддама Хусейна. — Ну если так, — кивнул Тарек. Он решил без лишнего шума довезти Макгрегора до своего логова. Тарек прикинул, что шотландец слишком здоровый парень. Попытайся его скрутить сейчас, так Маркас, чего доброго, ребра ему переломает. А если обучен еще спецприемам… Все-таки и разница в возрасте…. Хотя под сиденьем слева у араба и был закреплен шприц с транквилизатором, но он предпочитал на данном этапе действовать мирно. Он ехал нарочно медленно, чтобы Алим успел их обогнать и встретить. К тому же быстрая езда вызвала бы подозрения у Маркаса. Они почти ни о чем не говорили. Вынужденный довериться случайному человеку, Макгрегор испытывал растерянность и досаду, хотя виду не показывал. Маркас остался без защиты, не понимал, кто на него напал и с чем это связано. К концу поездки он стал сомневаться в правильности принятого решения. Убранную в кобуру «Беретту» незаметно для араба снял с предохранителя. Когда они вошли в дом уже в темноте в неизвестном населенном пункте, робко освещенном отдельными окнами домов, последнее, что услышал Макгрегор, — равномерный стук дизеля во дворе каменного дома. В лицо ему ударила струя, вызвав мгновенную потерю сознания. Тарек отстал, чтобы не надышаться, а затем, быстро вернувшись в машину, вытащил из бардачка английский противогаз S10 с ночными линзами. В узком коридоре он столкнулся с Алимом в таком же противогазе. Алим гнусаво сказал, что уже оттащил янки в комнату и связал, предварительно раздев его до трусов, чтобы тот не смог себе навредить, если в одежде зашит яд. — Упаковал как надо, Тарек-сайид, — прогудел в противогаз Алим, — можешь обрадовать своего любезного Кабира.