– И что же ты? Не сбежал, чтобы посмотреть, что из этого выйдет, а? Пока ты прячешься у себя в голове, он говорит тебе, как себя вести? – Когда мамочка меня бьет, он велит мне ударить ее в спину. – Ты пробовал ее ударить? – Нет. – Почему? – Потому что она сильнее. – А ты когда-нибудь делал то, что предлагал Стив? – Вроде бы. – Что? – Не знаю. Я не смог этого сделать. Может, он был прав. – Чего ты не смог? Чего? – Я не смог ее ударить. Не смог сбежать. Он знает, что она меня любит. Я люблю ее, понимаете? – А Стиви ее любит? – Нет. Он вообще не хотел с ней связываться. Просто сказал, что она плохая. – А что Стиви думает о твоем папе? – Стиви его жалеет. Я тоже. – А с кем-нибудь еще ты познакомился так же, как со Стиви? – Нет. Стиви мой второй лучший друг. – Второй лучший друг. Хорошо. Чем вы со Стиви любите заниматься вдвоем? – Возимся в грязи, играем в прятки, носимся по улице. Часто ходим на детскую площадку. Нам очень весело вместе. Можно делиться секретами. Ральф Эллисон слушал Кена со все возрастающим пониманием. Воображаемые друзья – это нормальная часть взросления многих детей. Зачастую ребенок пытается вовлечь в свои игры и родителей, требуя один пирожок для себя и один для друга. Или хочет, чтобы у воображаемого товарища было свое место за обеденным столом. В любом случае дети понимают, что все это понарошку. Воображаемый друг никогда не станет настолько реальным, что ребенок будет ощущать его физическое присутствие, как происходит с реально существующими сверстниками. Некоторые дети, придумывающие себе друзей, чудовищно одиноки. Нередко они подвергаются оскорблениям, как психологическим, так и физическим. Им не разрешают приводить в дом обычных друзей или же устанавливают для гостей чрезвычайно строгие правила поведения. Воображаемый товарищ становится более реальным. Довольно скоро он оживает в сознании ребенка. И часто совершает поступки, которые самого ребенка пугают. К примеру, если отец бьет сына за любовь к цветам, ребенок может превратить воображаемого друга в «реального» мальчика, который восхищается нежной красотой одуванчика или розы. Тогда отец сможет обидеть лишь вымышленного ребенка, но не настоящего. В некоторых случаях по мере взросления образ воображаемого товарища становится неизменным, застывшим. Постепенно выдуманный друг становится реальной личностью, живущей в голове ребенка. В психологической терминологии это известно как ригидное эго-состояние: отдельная личность с собственными воспоминаниями и собственным моральным кодексом, зачастую совершенно непохожая на создавшего ее ребенка. В детском сознании складывается новая личность. История, которую доктор Эллисон услышал от Кена Бьянки, мысленно вернувшегося в девятилетний возраст, похоже, описывала превращение вымышленного друга во вполне реального. – У Стиви есть дом? Дом, где он живет? Где этот дом? – Стиви живет со мной. – У него есть своя кровать, или одежда, или шкаф? – Он спит в моей постели. И носит мою одежду. – В одежде у него не такие вкусы, как у тебя? – Ага, немного другие. – И какие же отличия у вас в одежде? – Он не заправляет рубашку в брюки, как всегда велит нам мама, ему нравится носить навыпуск. Для доктора Эллисона прозвенел еще один звоночек. Очевидно, Кену приходится быть хорошим мальчиком. А его воображаемый друг – бунтарь. Мама требует, чтобы Кен одевался как положено. А Стиви носит рубашку навыпуск, чего Кен никогда не посмеет сделать. Естественно, мать увидит это и захочет наказать Кена, но он сможет свалить вину на Стиви, вымышленного товарища, который уже ведет собственную жизнь. – А ты предпочитаешь заправлять? – спросил доктор Эллисон. – Ага. Так хочет мама. Она всегда говорит: заправь рубашку. – Хорошо. Чем еще Стиви отличается от тебя? – Он свободный. Мама не может его и пальцем тронуть. – Разве мама его когда-нибудь видела? – Нет, это наш маленький секрет. – Значит, она никак не может его наказать, верно? – Никак. Он это тоже знает. – Еду Стив тоже предпочитает другую? Он ест вместе с тобой? – Ага, но школу мы оба терпеть не можем. В школе так скучно. Стиву всегда хочется смыться и пойти играть, и мне тоже. Играть куда веселее. – А играть интереснее с мальчиками или с девочками? – Мне – с мальчиками. – Почему? – Девчонки слишком привередливые. Вообще они ничего, просто очень слабенькие. Доктор Эллисон заговорил с Кеном о смекалке. Выяснилось, что Стиви сообразительнее Кена. Врач спросил, почему Бьянки так решил. – Кажется, будто Стив всегда раньше меня знает, что должно случиться. – Он предупреждает тебя об опасности или неприятностях? – Иногда. Он может угадать, когда мама начнет злиться. – А ты не можешь? – Обычно нет. Я тупица. – То есть тебя, как правило, застают врасплох, верно? – Ага, и тогда мне здорово достается. Заговорили об играх, и Кен упомянул, что Стиви обожает подшучивать над людьми: – Ему нравится прятаться за деревом вечером, когда уже стемнело. И если мимо проходят какие-нибудь ребята, он выскакивает и пугает их. Совсем чокнутый. – А тебе это нравится? Ты бы мог устроить нечто подобное? – Нет, на это интересно смотреть, но сам я не хочу так делать. Пугать людей не так уж весело. И снова Эллисон отметил, что Кен предпочитает оставаться наблюдателем, а Стиви совершает поступки, которые можно счесть дерзкими или дурными. – А ребята действительно пугаются, когда он так делает? – Ну конечно. – Они ходят к твоей маме жаловаться? – Нет, никогда. Затем Эллисон решил вновь переместить пациента во времени, чтобы узнать о травмах, полученных в более позднем возрасте. Из предыдущих заключений он выяснил, что в тринадцать лет Кена сразила потеря отца. Пока Бьянки все еще находился под гипнозом, Эллисон предложил: – Теперь начинай взрослеть; тебе сейчас девять лет, отсюда я и начну считать: девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать. Сфокусируйся на тринадцати. Я хочу, чтобы ты рассказал все, что можешь, о своих проблемах в тринадцать лет. Где ты, Кен? Где ты живешь? Что ты делаешь? Кен сообщил, что живет в Рочестере на Джей-стрит. Он только что окончил восьмой класс, но с успеваемостью у него не очень. Врач спросили, что его беспокоит. – Мама и папа, – признался Кен. – И соседи сверху. Соседи сверху вечно ругаются. И мама с папой тоже. Весь этот дом… все только и делают, что ругаются. Люди сверху постоянно ссорятся с моими родителями. – Тебя это как-то затрагивает? – Меня с души воротит. Противно, знаете ли, когда все вокруг беспрестанно собачатся. Кен рассказал, что во время ссор он тихонько сбегает из дома и отправляется гулять. Ходит в гости к друзьям. Затем доктор Эллисон спросил про Стиви. Когда Кен ответил, что Стиви все еще здесь, врач поинтересовался, как он поживает.