– Ненавидите мать. Что она вам сделала, Стив? – Она не отпускает. Профессор спросил, кого еще он ненавидит. – Я ненавижу Кена. – Последовала пауза, после чего человек выкрикнул: – Я ненавижу милых! Ненавижу Кена! Доктор Уоткинс говорил с Кеном Бьянки – и все же не с ним. Пытаясь разобраться, он спросил, кто же такой Кен. – Это другой человек. – Другой? – Он пытается поступать хорошо. – Вы про Кена? Значит, вы его ненавидите. И вы ненавидите мать. – Да, его мать, она… – Его мать? Значит, вам она не мать? – Да, мать – в каком-то смысле. – Что вы имеете в виду? У вас есть еще одна мать? – Не знаю. Наверное нет. – Что вы хотите с ней сделать? – Пусть она исчезнет. – Как это – исчезнет? – О, ему… ему нравится, когда она рядом, а я хочу, чтобы она просто исчезла. – Вы хотите, чтобы она исчезла. Вы злитесь? – Да. – Что вы делаете, когда злитесь? – Все, что могу. – Например? – Я заставляю его врать. – Вот как! – Мне это нравится. – Вам нравится мучить других? – Да. – Кого вам нравится мучить? – Ой, всех, кто ведет себя мило с Кеном. – Значит, всех, кто ведет себя мило с Кеном? В основном мужчин или женщин? – Не важно. – Ясно, вы кого-нибудь уже обижали? – Да, я ему устроил. – Что вы сделали? – Я ему устроил. – Стив рассказал о том, как устраивал Кену неприятности. Описав начавшиеся ссоры, он добавил: – Я ему устроил, когда он переехал в Калифорнию. Доктор Уоткинс спросил Стива, что случилось. – Не могу сказать, – был ответ. – Не могу. Вы расскажете Кену. – Он не будет со мной разговаривать, так что можете сказать. – Однажды ночью я был с ним, – пояснил Стив. – Он пошел к своему кузену Анджело. Анджело был с девчонкой… Кен вошел… вошел, когда Анджело ее убивал. – Вошел, когда что?.. – Когда Анджело убивал эту девчонку. Услышав столь ошеломляющее заявление, доктор Уоткинс понял, что надо копать глубже. – И кто такой Анджело? – спросил он. – О, один… один придурок, его кузен. – Кузен? – Да, и сработало просто замечательно, – заявил Стив и добавил: – Потом я часто заставлял его ходить к Анджело и… и принуждал думать всякие гадости. – Например? – Например, что в убийстве нет ничего плохого, потому что это все равно что отомстить матери, и я позаботился, чтобы он ничего не знал о происходящем. – И многих он убил? – спросил доктор Уоткинс. – Да, он… Я его заставил. – Вы его заставили? – Он думал, что во всем виновата его мать, и считал, что перед ним люди, которых он ненавидит. – Да уж, вам удалось его одурачить. – Еще бы, ведь потом он даже не мог понять, чту сделал и зачем. – То есть… значит, он забывал обо всем, что совершил, так? – Да, я не разрешил ему запомнить. Магнитофонные бобины продолжали вращаться, фиксируя разговор, который для доктора Уоткинса стал поразительным свидетельством редкого душевного расстройства, а для наблюдавших за сеансом детективов – возможным примером изощренного мошенничества. При тщательном обыске дома, где жили Кен и Келли, полицейские нашли около полудюжины коробок с книгами по психологии. Раздвоение личности могло оказаться симуляцией, призванной представить подсудимого невменяемым и избежать высшей меры наказания за его деяния. Но даже если это симуляция, новая информация ошеломляла. – Анджело, его кузен Анджело убивал людей и прежде; я понял, что у него это вроде как потребность. – Да, но вы заставляли Кена участвовать в убийствах? – Ну да. Как же я его ненавижу. – И… и каким образом Кен убивал девушек? – Ну, он убил всего нескольких, а с остальными помогал. – Помогал с остальными. Вы хотите сказать, что они с Анджело действовали вместе? – Да. – Ясно. И все-таки как же он их убивал? Из пистолета или еще как? – О, я заставлял его душить их. – Значит, заставляли душить, ясно. – Уж я ему устроил. Он даже и не догадывается. – Он вообще ничего не знает, так что вы действительно его провели.